Наталия Хорунжева

И ночь становится длинней

Прозрачной каплей стынет грусть

 В кистях рубиновой калины.

 Свиваясь вихрь кольцом змеиным,

 Бросает в дрожь унылый куст.

И безысходности печать 

На посеревших лужах-лицах.

К утру в них должен появиться 

Тугой кисель, а может гладь.

 И так некстати липкий снег.

 Он – неизменное начало,

 Намек земле на жажду нег

 И теплых снов под покрывалом.

 От первой капли до зимы

 Бывает путь такой короткий!

 Нас не обманывают сводки –

 Себя обманываем мы:

 Бежим в распахнутом пальто,

 А шею втягиваем в плечи,

 Но долготою дня отмечен

 Свет фонарей, домов, авто,

 А тени гуще и черней.

 И осознанье стылой грусти

 Уже до марта не отпустит.

 И ночь становится длинней.

 18.11.13

Раздумья Ивана Грозного

  Златотканые одежды,

  На перстах горят  рубины,

  Он сидит, прикрывши вежды.

  Сдвинув брови ястребины.

  Всюду видятся ловушки.

  Настороже - злое око.

  Разум – запертый в клетушке

  Суеверий и порока:

  «Не беснуйтесь, сонмы  ночи!

  Здесь  на всё моя управа:

  Тех казнил, кто  был порочен,

  И на ком дурная слава.

  Чтоб сплотилось государство,

  Нужно сто кнутов – не пряник!

  Столько лет сижу на царстве,

  А воюю с бунтарями!

  Все предатели и воры

  Сожаленья не достойны…

  И сибирские просторы

  Покорил – утихли войны.»

  Кровь Мамая и норманнов

  Круто смешанного сплава!

  В нем бушует неустанно –

  Не всегда он судит здраво.

  Никому не дал пощады

  Нрав  воинственно железный!

  Даже сына от досады

  Погубил  тяжелым жезлом.

  И сидит он, одинокий,

  Безграничен в дикой власти…

  Только праведные Боги

  Не дают за ЭТО счастья.

У ночи нежная душа:

 Она серебряною ложкой 

 Мне сыплет иней на окошко,

 Черпнув из звездного ковша.

В прозрачном, чистом хрустале

Окно – обмерзшее по краю.

За ним – сугробы урожая

Плодов небесных на земле.

 Пришел напудренный февраль.

 Как серебрятся эполеты!

 И в реверансе менуэта

 Он, шаркнув ножкой об асфальт,

Снежинкам головы вскружил

И клялся в преданности каждой, 

Что с ней одной он только жаждет

Соединения души.

 И тут же снежною пыльцой,

 Взвился над легкою поземкой,

 И в щель проникнув струйкой тонкой,

 Целует с нежностью лицо.

 Свое холодное тепло

 Оставил в росписи оконной… 

 Неощутимо и бессонно

 По каплям время истекло.

Играя в прятки с полутьмой,

Спустившись лунною дорожкой,

Крадется утро у окошка

По тишине, почти немой,

На ветках в ели голубой,

Сон заплутавший бьёт баклуши.

А ночь, наполнив миром души,

Сама уходит на покой.