Иван Нечипорук 

 Не говори со мною о войне!

Зачем ты бередишь печаль во мне,
 Зачем тревожишь раненые чувства?
 Не нужно черпать боль в моём огне,
 Не говори со мною о войне!
 Поговорим о кризисе искусства!

 Давай болтать о ветре и траве,
 О вечности поспорь со мной! Попробуй
 Поговорить со мною о Москве,
 И пусть беседы льётся тихий свет…

 Ну, а война и так во мне до гроба…

Уж лучше быть чертополохом

Кому-то хочется покоя,
 Но быть при этом на виду,
 Цвести ухоженным левкоем
 На клумбе в праздничном саду,
 Гордиться тем, что свеж, причёсан,
 И орошён на склоне дня.
 Жизнь без тревог и без вопросов,
 Бесцельно!.. Нет,  не для меня!

 Уж лучше быть чертополохом
 В донецкой выжженной степи,
 Жить на ветру без охов-вдохов
 И синь небес, как воду пить.

Навсегда живой

 В его груди, дымясь, чернела рана,
                 И кровь лилась хладеющей струёй.
                 М. Лермонтов

 Мальчик бледный, мальчик бедный
 Пулей-дурою прошит,
 И сжимает крестик медный,
 А вокруг-то ни души.

 Над горой клубятся тучи,
 Медлят с помощью друзья,
 Крячет ворон неминуче,
 И спастись уже нельзя.

 Ветер завывает требы,
 Помощи всё нет и нет...
 И отходит с миром в небо
 Навсегда живой поэт.

Не в пике’

Сжигаешь мосты – не поглядывай вспять!
 Сегодня не время жалеть о вчера!
 Ведь жизнь – не механика и не игра,
 Её как предмет не пытайся понять,
 Запнёшься о прошлое – выплывет страх.

 Сегодня осталось лишь кофе допить,
 И точку поставить в своём дневнике…
 Не думай, что в завтра ты будешь никем:
 Прочна наших связей духовная нить,
 А значит судьба далеко не в пике’.

Учитель

                 А. Н.

 Он учил: «Сперва подумай,
 Посоветуйся с другим,
 Не лети, не лезь из кожи, 
 Будь всегда слегка стреножен.
 Без огласки и без шума
 Не спеши и не беги.

 Оглянись на день вчерашний,
 Прежде чем начать версту.
 Быть как все твоя забота,
 Прежде опыт наработай,
 Поторопишься на пашне
 И запорешь борозду!»

 Я не ждал, отбросив китель
 Сразу двинул за сохой,
 Без расчётов, без оглядки,
 Борозды повёл я гладко…
 Не привык я ждать,  учитель,
 Ученик с меня – плохой.

Чаша

А это время было нашим –
 На фото выплыли года:
 Был новый день ещё не страшен,
 И не маячила  беда…
 Но, встала на столе тогда
 Кроваво-жертвенная чаша.

 И мы в тот светлый миг веселья
 Крутили канители нить,
 И пили звень и трель апреля,
 И верили, что будем жить…
 Но было суждено испить
 Нам кровью вызревшее зелье. 

Кто, мы?

Русло жизни разбилось на ерики!
 Мы в своём обветшалом мирике
 В перекрестье тоски и истерики
 Выживаем в гражданской лирике.

 Справедливости ждём от истории,
 И крепчаем в своём слабосилии…
 Кто, мы? Люди второй категории?
 Или ангелы третьей гильдии? 

Братцы, делайте добро

 Делай добро, бросай его в воду,
                 оно к тебе ещё вернётся!
                 М\ф "Ух, ты! Говорящая рыба!"

 Братцы, делайте добро, и бросайте в воду!
 И не думайте назад получить его!
 А когда в ответ придут злоба и невзгоды,
 Отрясайте их с любовью, только и всего!

 Жизнь, конечно, не театр, а скорей – коррида,
 Пикадором целит в души сквозь депрессий мглу…
 Но возможно удержаться, не копить обиды,
 И опять добром делиться, отвечая злу!

Последняя капля

                 Г. И.

 Последняя капля последнего месяца лета
 Упала в бокал.
 Напрасно искать, как во сне на вопросы ответы,
 И бредить лучами и розовой негой рассвета,
 Ведь близок финал.

 Разбитая чаша, отчаянных песен осколки…
 Мы все не святЫ.
 Собрать всё и заново склеить? А что в этом толку?
 Когда близкий друг на тебя люто щерится волком,
 И жгутся мосты.

 Тут всё понимаешь: что жизнь коротка, мы – не вечны,
 Тут не прекословь,
 Когда в суете бестолковой порой, быстротечной
 Теряется облик, держись, сохрани человечность,
 И веруй в любовь.

Сопряжение

Вот позднего августа вечер застынет
 И синее небо затеплит луну,
 И воздух запахнет разрезанной дыней,
 Остынут троллеи троллейбусных линий,
 И день, растворяясь, склонится ко сну.

 Последние струи цветного фонтана
 Оставят озоновый воздух минут.
 И ветер насыщенный, терпкий и пряный,
 Пройдёт по проспектам, расправив сутану,
 А лето и осень объятья сомкнут.

Ты, сильный духом, не осилишь

Мир расставляет нас по полюсам…
 Ты, сильный духом, не осилишь пост,
 И стынь тревог никак ни описать
 В миру, который безупречно прост.
 Лишь люд бездомный смотрит в небеса
 И богатится ясным светом звёзд.

 Так будь и ты достоин простоты,
 И уходи от праздности в быту…
 Пусть осень клёнам золотит листы,
 А время треплет каждую мечту,
 Твоя задача быть и не остыть,
 Пока тебя, как книгу не прочтут.

И люди, и звёзды

На этой планете мерцающей, где бы
 Не встретились души, и ныне, и впредь,
 Когда их сердца начинают гореть,
 За руки держась, шепчут, глядя на небо:
 «Давай-ка, на звёзды глядеть!»

 В просторах Вселенной – всё ходит по кругу,
Пульсирует мир без особых затей.
 Прислушайся! Сквозь миллиард светодней –
 И звёзды мечтательно шепчут друг другу:
 «Давай-ка смотреть на людей!»

Китовое

Вы знаете, вы видите и верите, 
 Я как – финвал, являюсь из воды,
 Чтоб надышаться вдосталь кислородом
 (Такая испокон  китов природа…),
 Чтоб жадно глянуть в небо, перед тем
 Как погрузится, разбивая льды.

 А каждый вдох – мне будто возрождение,
 Мой каждый выдох – полновесный слог…
 Но глубина меня не отпускает,
 А потому живёт душа мирская,
 От всплытия до самопогружения,
 С надеждою на новый выдох-вдох. 

Стадность

Может я паршивая овца?
 Только стадо без меня испорчено.
 От молчанья до тернового венца,
 Ожидая неизбежного конца,
 Всё бредём, забыв на память Отче Наш.

 Только стадо топчется вперёд,
 То ли блеет, то ли скорбно охает.
 В этом мире всё наоборот,
 В скотство обращается народ,
 Грезя неизбежной катастрофою.

 А уйти от стадного житья
 Не достаточно надежды и желания.
 Всем кто вне – положена статья,
 И не в силах оторваться, я
 Двигаюсь в отарном состоянии. 

Наверное отчасти лишь блажен я

Наверное отчасти лишь блажен я, 
 Когда листаю в слове книго-дни.
 Не избежав злословья и ругни,
 Я не боюсь огня на пораженье,
 Притягивая слухи, как магнит.

 Но все потери, как в бездонной яме
 Исчезнут, стоит только захотеть…
 И слово будет путеводным впредь,
 Как свет звезды над топкими полями,
 Умеющим надеждой обогреть.

Премудрый поэт

 (подназвание "Зависть")

 Живёт поэт премудрый, как пескарик,
 Читает, чтит и чувствует стихи.
 Он верит в Бога: Кришну с Рамой харит,
 И извлекает в час, когда в ударе
 Рондели из словесной шелухи.

 Но каждый день в бесплотных ожиданьях,
 Закрывшись от проблем в глухой футляр,
 Живёт как в андеграунде на грани,
 Чужой успех его томит и ранит,
 И копится в душе обид нагар.

 И давит зависть, к тем, кто жив и спорит,
 С судьбой, строкой, распавшейся страной,
 Кто не впадает в страх, и ветру вторя, 
 Как буревестник носится над морем,
 И наслаждается вскипающей волной.

 А он – пескарь, чадит в своём анклаве,
 И свято верит в свой самообман. 
 Закономерность зависти – вне правил, 
 И в каждом встречном проступает Авель…
 Об этом Ключик написал роман.