Александр Городницкий



АТЛАНТЫ
Когда на сердце тяжесть
И холодно в груди,
К ступеням Эрмитажа
Ты в сумерки приди,
Где без питья и хлеба,
Забытые в веках,
Атланты держат небо
На каменных руках.

Держать его, махину,-
Не мёд со стороны.
Напряжены их спины,
Колени сведены.
Их тяжкая работа
Важней иных работ:
Из них ослабни кто-то -
И небо упадёт.

Во тьме заплачут вдовы,
Повыгорят поля,
И встанет гриб лиловый,
И кончится Земля.
А небо год от года
Всё давит тяжелей,
Дрожит оно от гуда
Ракетных кораблей.

Стоят они, ребята,
Точёные тела,-
Поставлены когда-то,
А смена не пришла.
Их свет дневной не радует,
Им ночью не до сна.
Их красоту снарядами
Уродует война.

Стоят они, навеки
Уперши лбы в беду,
Не боги - человеки,
Привычные к труду.
И жить ещё надежде
До той поры, пока
Атланты небо держат
На каменных руках.


АЭРОПОРТЫ 19 ВЕКА
Когда закрыт аэропорт,
Мне в шумном зале вспоминается иное:
Во сне летя во весь опор,
Негромко лошади вздыхают за стеною,
Поля окрестные мокры,
На сто губерний ни огня, ни человека...
Ах, постоялые дворы,
Аэропорты девятнадцатого века!

Сидеть нам вместе до утра,-
Давайте с вами познакомимся получше.
Из града славного Петра
Куда, скажите, вы торопитесь, поручик?
В края обвалов и жары,
Под брань начальства и под выстрелы абрека.
Ах, постоялые дворы,
Аэропорты девятнадцатого века!

Куда ни ехать, ни идти,
В любом столетии, в любое время года
Разъединяют нас пути,
Объединяет нас лихая непогода.
О, как к друг другу мы добры,
Когда бесчинствует распутица на реках!..
Ах, постоялые дворы,
Аэропорты девятнадцатого века!

Какая общность в этом есть?
Какие зыбкие нас связывают нити?
Привычно чокаются здесь
Поэт с фельдъегерем - гонимый и гонитель.
Оставим споры до поры,
Вино заздравное - печали лучший лекарь.
Ах, постоялые дворы,
Аэропорты девятнадцатого века!

Пора прощаться нам, друзья,-
Окошко низкое в рассветной позолоте.
Неся нас в разные края,
Рванутся тройки, словно лайнеры на взлёте.
Похмелье карточной игры,
Тоска дорожная да будочник-калека...
Ах, постоялые дворы,
Аэропорты девятнадцатого века!


ПОНТА-ДЕЛЬГАДА
В городе Понта-Дельгада
Нет магазинов роскошных,
Гор синеватые глыбы
Тают в окрестном тумане.
В городе Понта-Дельгада
Девочка смотрит в окошко,-
Красной огромною рыбой
Солнце плывёт в океане.

В городе Понта-Дельгада,
Там, где сегодня пишу я,
Плющ донжуаном зелёным
Одолевает балконы.
Трели выводит цикада,
Улицы лезут по склонам,
Явственен в уличном шуме
Цокот медлительный конный.

Спят под лесами вулканы,
Как беспокойные дети.
Подняли жёсткие канны
Красные свечи соцветий.
Ах, это всё существует
Вот уже восемь столетий -
Юбки метут мостовую,
Трогает жалюзи ветер.

Если опять я устану
От ежедневной погони,
Сон мне приснится знакомый -
Ночи короткой награда:
Хлопают чёрные ставни,
Цокают звонкие кони
В городе Понта-Дельгада,
В городе Понта-Дельгада.


ПЕРЕКАТЫ
Памяти геолога С.Погребицкого

Всё перекаты да перекаты -
Послать бы их по адресу!
На это место уж нету карты, -
Плыву вперёд по абрису.

А где-то бабы живут на свете,
Друзья сидят за водкою...
Владеют камни, владеет ветер
Моей дырявой лодкою.

К большой реке я наутро выйду,
Наутро лето кончится,
И подавать я не должен виду,
Что умирать не хочется.

И если есть там с тобою кто-то,
Не стоит долго мучиться:
Люблю тебя я до поворота,
А дальше - как получится.

Всё перекаты да перекаты -
Послать бы их по адресу!
На это место уж нету карты, -
Плыву вперёд по абрису.


ЧИСТЫЕ ПРУДЫ
 Анне Наль

Всё, что будет со мной, знаю я наперёд,
Не ищу я себе провожатых.
А на Чистых прудах лебедь белый плывёт,
Отвлекая вагоновожатых.

На бульварных скамейках галдит малышня,
На бульварных скамейках - разлуки.
Ты забудь про меня, ты забудь про меня,
Не заламывай тонкие руки.

Я смеюсь пузырём на осеннем дожде,
Надо мной - городское движенье.
Всё круги по воде, всё круги по воде
Разгоняют моё отраженье.

Всё, чем стал я на этой земле знаменит,-
Темень губ твоих, горестно сжатых...
А на Чистых прудах лёд коньками звенит,
Отвлекая вагоновожатых.



ЖЕНА ФРАНЦУЗСКОГО ПОСЛА
Мне не Тани снятся и не Гали,
Не поля родные, не леса,-
В Сенегале, братцы, в Сенегале
Я такие видел чудеса!
Ох, не слабы, братцы, ох, не слабы
Плеск волны, мерцание весла,
Крокодилы, пальмы, баобабы
И жена французского посла.

Хоть французский я не понимаю
И она по-русски - ни фига,
Но как высока грудь её нагая,
Как нага высокая нога!
Не нужны теперь другие бабы -
Всю мне душу Африка свела:
Крокодилы, пальмы, баобабы
И жена французского посла.

Дорогие братья и сестрицы,
Что такое сделалось со мной?
Всё мне сон один и тот же снится,
Широкоэкранный и цветной.
И в жару, и в стужу, и в ненастье
Всё сжигает он меня дотла,-
В нём постель, распахнутая настежь,
И жена французского посла!

КОЖАНЫЕ КУРТКИ
Кожаные куртки, брошенные в угол,
Тряпкой занавешенное низкое окно.
Бродит за ангарами северная вьюга,
В маленькой гостинице пусто и темно.

Командир со штурманом мотив припомнят старый,
Голову рукою подопрёт второй пилот,
Подтянувши струны старенькой гитары,
Следом бортмеханик им тихо подпоёт.

Эту песню грустную позабыть пора нам,-
Наглухо моторы и сердца зачехлены.
Снова тянет с берега снегом и туманом,
Снова ночь нелётная даже для луны.

Лысые романтики, воздушные бродяги,
Наша жизнь - мальчишеские вечные года.
Прочь тоску гоните вы, выпитые фляги,
Ты, метеослужба, нам счастье нагадай!

Солнце незакатное и тёплый ветер с веста,
И штурвал послушный в стосковавшихся руках...
Ждите нас, невстреченные школьницы-невесты,
В маленьких асфальтовых южных городках!


НАД КАНАДОЙ
Над Канадой, над Канадой
Солнце низкое садится.
Мне уснуть давно бы надо,-
Отчего же мне не спится?
Над Канадой небо сине,
Меж берёз дожди косые...
Хоть похоже на Россию,
Только всё же - не Россия.

Нам усталость шепчет: "Грейся",-
И любовь заводит шашни.
Дразнит нас снежок апрельский,
Манит нас уют домашний.
Мне снежок - как не весенний,
Дом чужой - не новоселье:
Хоть похоже на веселье,
Только всё же - не веселье.

У тебя сегодня слякоть,
В лужах солнечные пятна.
Не спеши любовь оплакать,
Подожди меня обратно.
Над Канадой небо сине,
Меж берёз дожди косые...
Хоть похоже на Россию,
Только всё же - не Россия!


 НА МАТЕРИК
От злой тоски не матерись,-
Сегодня ты без спирта пьян:
На материк, на материк
Идёт последний караван.

Опять пурга, опять зима
Придёт, метелями звеня.
Уйти в бега, сойти с ума
Теперь уж поздно для меня.

Здесь невесёлые дела,
Здесь дышат горы горячо,
А память давняя легла
Зелёной тушью на плечо.

Я до весны, до корабля
Не доживу когда-нибудь.
Не пухом будет мне земля,
А камнем ляжет мне на грудь.

От злой тоски не матерись,-
Сегодня ты без спирта пьян:
На материк, на материк
Ушёл последний караван.


 НЕ ЖЕНИТЕСЬ, ПОЭТЫ
Позабыты недочитанные книжки,
Над прудами шумное веселье -
Это бродят беззаботные мальчишки
По аллеям парковым весенним.
Им смеётся солнышко в зените,
Дразнят их далёкие рассветы...
Не женитесь, не женитесь, не женитесь,
Не женитесь, поэты!

Ненадолго хватит вашего терпенья.
Чёрный снег над головами кружит.
Затерялись затупившиеся перья
Между бабьих ленточек и кружев.
Не нашёл княжны упрямый витязь,
Для стрельбы готовы пистолеты...
Не женитесь, не женитесь, не женитесь,
Не женитесь, поэты!

Зимний вечер над Святыми над Горами,
Зимний вечер, пасмурный и мглистый.
И грустит портрет в тяжёлой раме,
И зевают сонные туристы.
Ткёт метель серебряные нити,
В белый пух надгробия одеты...
Не женитесь, не женитесь, не женитесь,
Не женитесь, поэты!


ПАРУСА КРУЗЕНШТЕРНА
Расправлены вымпелы гордо.
Не жди меня скоро, жена,-
Опять закипает у борта
Крутого посола волна.

Под северным солнцем неверным,
Под южных небес синевой -
Всегда паруса "Крузенштерна"
Шумят над моей головой.

И дома порою ночною,
Лишь только раскрою окно,
Опять на ветру надо мною
Тугое поёт полотно.

И тесны домашние стены,
И душен домашний покой,
Когда паруса "Крузенштерна"
Шумят над моей головой.

Пусть чаек слепящие вспышки
Горят надо мной в вышине,
Мальчишки, мальчишки, мальчишки
Пусть вечно завидуют мне.

И старость отступит, наверно,-
Не властна она надо мной,
Когда паруса "Крузенштерна"
Шумят над моей головой.


СНЕГ
Тихо по веткам шуршит снегопад.
Сучья трещат на огне.
В эти часы, когда все еще спят,
Что вспоминается мне?
Неба забытая просинь,
Давние письма домой...
В царстве чахоточных сосен
Быстро сменяется осень
Долгой полярной зимой.

Снег, снег, снег, снег,
Снег над палаткой кружится.
Вот и кончается наш
Краткий ночлег.
Снег, снег, снег, снег
Тихо на тундру ложится.
По берегам замерзающих рек
Снег, снег, снег.

Над Петроградской твоей стороной
Вьется веселый снежок,
Вспыхнет в ресницах звездой озорной,
Ляжет пушинкой у ног.
Тронул задумчивый иней
Кос твоих светлую прядь,
И над бульварами Линий
По-ленинградскому синий
Вечер спустился опять.

Снег, снег, снег, снег,
Снег за окошком кружится.
Он не коснется твоих
Сомкнутых век.
Снег, снег, снег, снег...
Что тебе, милая, снится?
Над тишиной замерзающих рек
Снег, снег, снег.

Долго ли сердце твое сберегу?-
Ветер поет на пути.
Через туманы, мороз и пургу
Мне до тебя не дойти.
Вспомни же, если взгрустнется,
Наших стоянок огни.
Вплавь и пешком - как придется,-
Песня к тебе доберется
Даже в нелетные дни.

Снег, снег, снег, снег,
Снег над тайгою кружится.
Вьюга заносит следы наших саней.
Снег, снег, снег, снег...
Пусть тебе нынче приснится
Залитый солнцем вокзальный перрон
Завтрашних дней.

 Я ИДУ ПО УРУГВАЮ
"Я иду по Уругваю,
Ночь - хоть выколи глаза.
Слышны крики попугаев
И мартышек голоса".

Над цветущею долиной,
Где не меркнет синева,
Этой песенки старинной
Мне припомнились слова.

Я иду по Уругваю,
Где так жарко в январе,
Про бомбёжки вспоминаю,
Про сугробы на дворе.

Мне над мутною Ла-Платой
Вспоминаются дрова,
Год далёкий сорок пятый,
Наш отважный пятый "А".

Малолетки и верзилы
Пели песню наравне.
Побывать нам не светило
В этой сказочной стране.

Я иду по Уругваю,
В субтропическом раю,
Головой седой киваю,
Сам с собою говорю.

Попугаев пёстрых перья,
Океана мерный гул...
Но линкор немецкий "Шпее"
Здесь на рейде затонул.

И напомнит, так же страшен,
Бывшей мачты чёрный крест,
Что на шарике на нашем
Не бывает дальних мест.

Я иду по Уругваю
В годы прошлые, назад,
Вспоминаю, вспоминаю,
Вспоминаю Ленинград...

"Я иду по Уругваю,
Ночь - хоть выколи глаза.
Слышны крики попугаев
И мартышек голоса".