Наталья Новохатняя

Родилась и живу в Кишинёве. Окончила Академию музыки имени Гавриила Музическу по классу камерного пения (РМ, Кишинёв).

Редактор на международном творческом ресурсе соотечественников «Подлинник». Член Ассоциации русских писателей РМ. Пишу стихи, прозу.

Автор поэтических сборников «И вечный блюз», «Об авторах и героях». Дипломант международного конкурса «Русский Stil-2012» в номинации Поэзия (Германия, Вюрцбург). Вошла в шорт-листы конкурса малой прозы литературного фонда «Белый Арап» (Кишинёв, 2011, 2012), литературного конкурса «Кумиры нашего века» (Самара, 2012), литературного конкурса «Детское время» (Самара, 2013).

Стихи и проза опубликованы в литературных изданиях и коллективных сборниках Молдовы, России, Германии, а также на литературных Интернет-ресурсах.

И будет день

…И будет день. И поутру роса

Слезой прозрачной соскользнёт с травинки.

Ответной влагой заблестят глаза

От ягодно-предательской кислинки.

И птица пролетит, вспоров крылом

Холстину неба, – это ей привычно.

А пёс лениво поплетётся в дом,

К заоблачным полётам безразличен.

Кусочек мира. И понять пора –

Здесь даже горечь для души отрадна.

Жгут сор и листья. Сизый дым костра

Взметнётся в небо нитью Ариадны.

У МОРЯ

1. Запев морского побережья

Шершавое соло...

Томятся Ассоли

Толпой у причала.

А Греев-то мало.

Привет, Пенелопа!

А твой у Циклопа.

Дождись - он вернётся

Потрёпанным солнцем.

Фелуки, моторки,

Фрегаты… Креолки

Призами для белых,

Заросших и смелых.

Сметанные стоны.

Канкан на балконе

Стаканчиком виски.

И губы так близко…

* * *

Штормит. В пенных брызгах напуганный воздух.

Мгновенно пропали предатели-звёзды.

И чей-то корабль, оказавшийся в море

Податливой щепкой…Спасётся?.. Утонет?..

2. Статуэтка

Златокудрая. Юная. Статуэтка изящная.

Проходила по берегу под лучами палящими.

И свернули все головы – ах, мужчины так ветрены!

И вздыхали завистливо – дамы так неприветливы…

По сомлевшему берегу да походкой уверенной.

Распушённые волосы колыхались размеренно.

Ветер дул озадаченно в эти кудри блестящие,

Проверяя: да правда ли, что они настоящие?..

На такое изящество любоваться без устали.

Ты откуда, красавица? Из Москвы ли? Из Суздаля?

Говорит ли по-нашему вот такая вот лапочка?

И лизали настойчиво волны нежные пяточки.

Золотисто-прекрасная…Замерла на мгновение

И…пропала. От летнего зноя – видение.

3. Плыви, Ясон

Плыви, Ясон. Остались за спиной

Свирепая Харибда с грозной Сциллой,

И сладость струн кифары золотой

Сирен коварных словно приручила.

Был долог путь. Шептались берега

Невидимыми глазу голосами.

А ветер…то подталкивал слегка,

То нёс на скалы (что же будет с нами?!).

Молили о спасении богов

В надежде: на Олимпе их услышат.

И голос Геры, чудом с облаков,

Смирил волну и ветер – тише-тише…

И тайно стали мужем и женой

Ясон с Медеей (хитрость вечно в силе).

К чему теперь кровавый смертный бой

Колхидцам? Так ни с чем домой уплыли.

Увы, но будет месть богов проста –

Убьёт детей в безумии Медея…

Плыви, Ясон, пока твоя звезда

Тебя хранит. Не торопи: скорее!

4. У моря

Он жил у моря и…он был поэт.

Послушной рифмой выводил пейзажи.

Под окнами скрипели экипажи,

Пока он правил строфы и сюжет.

Она была, конечно, влюблена.

Застрявшая в его поэмах муза.

Под моря плеск, мелодию для блюза,

Врывалось солнце, мятое со сна, –

И дни текли изменчивой волной.

Частенько цвета красного токая…

Однажды в строки пробралась другая,

Пока она мечтала быть женой.

Какая мука ждать, терпеть, любить!

Все женщины боятся слова «возраст».

Он был поэт, а значит, вечно холост

Для юных муз. И обрывая нить,

Она ушла. А он…писал стихи.

Но как-то ночью, откровенно лунной,

Сплетая пальцы тонкие бездумно,

Вдруг вспомнил гладкий лоб и завитки

Её волос. И странная печаль

Прокралась в сердце – как оно забилось!

Такой родной улыбкой засветилась

Строки ещё незримая вуаль…

Смягчила нежность прежде гордый взгляд.

Поэт, забыв о ямбах и хореях,

Вскочил в пролётку, закричав: «Скорее!»

Удастся ль время повернуть назад?

Ах, мой поэт… Разящая рука

Судьбы в лице бродяги у подъезда.

Он умер сразу. И над чёрной бездной

Повисла недосказанной строка.

5. По следам Пенелопы

Волны, молча лизнув руки,

Виновато спешат в море.

Лучше вдаль уносить шлюпки,

Чем носиться с чужим горем.

На песке, от тоски влажном,

Прописались следов нити.

С Посейдоном вести тяжбу

Бесполезно – сухим выйдет.

А года пронеслись тучей.

Зеркала бы разбить вовсе!

Женихи, не стыдясь, звучно

Обсуждают её проседь.

Вместо сердца в груди – рана.

Сколько можно терпеть, боги?!

– Проходи во дворец, странник.

Не встречался ль тебе в дороге…?

* * *

Волны стихли – сквозь муть пены

Разглядели давно тайну:

Оказавшись в родных стенах,

Облегчённо вздохнёт странник.

5. Колыбельная морского побережья

…И – к горизонту ближе – бледнело море.

Вот бы коснуться края уставшего неба!

Мягко звучал голос морского прибоя

Сказкою на ночь для полусонного Феба.

Тени на берегу, разбившись по парам,

Словно грустили. И ждали, конечно, чуда.

Но корабли, дети железа и пара,

Только скользили мимо – куда и откуда?

Горстка песка снова сбежала сквозь пальцы –

Чем же не вечный повод для лёгкой грусти?

Чайки кружились шумно-нестройным вальсом.

В бальные залы их точно таких не пустят.

И, прикоснувшись к небу, затихло море.

Так исполненье желаний смягчает душу.

Тихо шептал голос морского прибоя,

Нежно баюкая, – слушал бы, слушал, слушал…

Ностальгическое

Этот город тоскует о лета горячих объятьях,

О синкопами шпильках – приятны для слуха (и взгляда!),

Запотевших бокалах, призывно струящихся платьях,

Что с бретелек мгновенно…Ему не страшны эскапады

Полупьяных прохожих, бредущих обычно без цели.

(Цель возникнет случайно, маня соблазнительным мини.)

Город грезит о солнце, что утром, поднявшись с постели,

Отразилось бы яркой улыбкой в ближайшей витрине.

Вечерами звучанье давно «утомлённого танго»

Расставляло смущённых партнёров по выбранным парам…

Только лето, сбежав от доверчивых улиц и парков,

Растворилось в продрогшем аккорде, уныло-гитарном.

Письмецо бы оправить: мол, так-то и так, возвращайся…

Раньше срока? Да брось! В этом мире полно исключений!

…Звуки танго умолкли. И кружатся-кружатся в вальсе

По аллеям пустующим пары…из листьев осенних.

Листая страницы

Грусть плетёт кружева, вдохновляясь узорными окнами,

Чашка с чаем грозит наводненьем тандему страниц…

Где-то там, за окном, жизнь беснуется вечными «пробками»,

По озябшим витринам скользнув отражением лиц.

Пролистаю страницы: герои болтают, влюбляются…

Очень даже похожи на уличных. Грусть, помолчи!

Ты мешаешь героям – у них только всё начинается.

Это нам с тобой сердце беречь наказали врачи.

Сохраняя интригу, слова прозвучат подходящие,

Приближаясь к финалу. Мы с грустью, конечно, всплакнём.

И герои. А что же другие, да те, настоящие?

Ах, они-то…Всё в «пробке». И снег вперемешку с дождём.

Зимний парк

Сегодня в парке неземная благодать,

Ни звука, ни души… Затихли птицы.

Зачем им тратить силы и кружиться,

Когда в природе минус 25?

На спящем озере сверкает мрачно лёд.

Он одиночества такого не приемлет,

Без смеха и коньков…и тоже дремлет,

И ждёт, когда мороз чуть-чуть спадёт.

Иду аллеей, мимо снежных бугорков…

Сосна, берёза…здесь рябина…дальше – липы

Знакомые. И чем-то вроде всхлипа

Вдруг отзовётся тихий скрип моих шагов

Тоской по лету… И потёк замёрзший нос.

Зима не терпит слабости слезливой

И мстит снежком, запущенным игриво

Мальчишкой, – что ему такой мороз?..

* * *

Мы спешили, и наши отражения спешили вместе с нами.

Они суматошно перебегали из витрины в витрину.

Потом были бархатно-серые стекла чьей-то машины,

маленькая замёрзшая лужица на ступеньках –

куда только смотрит дворник! –

и, наконец, главная цель всей этой беготни:

громадные, в бронзовых рамах, зеркала…

Отдышавшись, отражения моментально обжились

в ухоженном зеркальном раю.

Кто-то из них даже нетерпеливо

помахал нам на прощанье рукой –

идите, мол, не беспокойтесь!

И мы пошли.

Через белоснежное фойе, за праздники привыкшее

к терпкому еловому запаху,

мельком взглянув на фотографии – серьёзные глаза,

помноженные на застывшие улыбки, –

в пока ещё ярко освещённый зал

с мягкими бордовыми креслами и тяжёлым парчовым занавесом,

который через минуту поднимется и…

Но это будет уже совсем другая история.