Мария Махова

Человек состоит из воды.

Человек состоит из беды.

И там, глубоко внутри,

одною своею частью,

человек состоит из счастья.…

Но об этом не говорит.

Он идёт по осенней наледи,

и в кармане несёт два яблока.

Человек состоит из памяти.

Из прозрачного и неявного.

Из всего, что не знает выхода,

если жизнь у него без отдыха.

Человек состоит из выдоха.

Человек состоит из воздуха.

Он глядит, замирая, вдаль.

Он идёт сквозь туман и снег.

Человек состоит из «да».

Человек состоит из «нет».

А ещё, забыв феврали,

в бесприютной своей невесомости,

человек состоит из космоса.

Отрывается от земли.

Домом своим бредила,

мне он опять снится.

Там у меня дерево.

Там у меня птица.

В старом саду яблоки,

ветер кружит, вьётся.

И по большой радуге

катится вниз солнце.

Тихим иду берегом,

думаю: жизнь, где ты?

Белое моё дерево,

долгое моё лето.

Наступит такое утро, и оставят в живых Сократа.

Не протянут ему цикуту, не запрут в тёмном подвале.

И вдали чей-то образ смутный, мы его ещё не узнали.

И фонарь горит на вокзале. Круглый луч, зелёная ветка.

Диоген, ты нашёл человека?

Мы искали.

У меня ничего нет. У меня только вот, руки.

По утрам я не вижу ни пальцев своих, ни ладоней.

Я тяну их туда, где рассвет, ко всему, что запомню.

И все дети в руках моих, птицы, цветы и деревья.

Всё, что скоро наступит, и что никогда не пройдёт.

Но не надо дрожать, убегать, посмотрите, я – вот.

Я согрею.

И это с тобой пока ещё, а это всё там и выше.

Выходит Лев Николаевич, здесь оба – и граф, и Мышкин.

А Веня отстал от поезда, и снег под ногами рыхлый.

Раскинул руки над полюсом.

Тихо.

А там, над снегами и ёлками, мир и велик, и мал.

Зима, говорят, нынче тёплая. Тёплая нынче зима.

А нас-то, смотри, вон сколько. Не льдин уже, а людей.

Обнялся с утра с Богом – тепло уже целый день.

И думаешь – вот, наконец-то.

Согрелся.

Вернуть никого нельзя.

Вернуть никого нельзя.

Но можно всё изменить,

покуда все грозы спят.

И можно ещё найти самого себя.

А лето будет холодным, мне говорят.

Но я в это не верю.

Согрею.

Ждать

Можно об этом даже не говорить.

Можно об этом даже и не писать.

Это сложнее, чем перестать курить.

Это важней всего – научиться ждать.

Ждать через немоту, через не могу,

сквозь пустоту окраин, мельканье дней,

даже когда закручивает в дугу,

даже когда разлука тебя сильней.

Через печаль ночей, убыванье сил,

через конец всех сроков и всех причин,

кто бы и что бы в уши ни говорил,

что бы вдруг не пригрезилось там, в ночи,

ждать, позабыв все явки и номера,

(ветер по проводам и дожди в стекло)

ждать, даже если кажется, что вчера

время для ожидания истекло,

ждать, невзирая на, под любой мотив,

даже когда затянется небосвод…

Ведь всё равно не будет альтернатив,

ведь всё равно другого нет ничего.

(10.10.2011)