Эмилия ПЕСОЧИНА

ТАК И ЕСТЬ

Не принимай меня близко к сердцу – принимай далеко,
Потому что на самом деле так и есть.
Ночь собирает в самый черный из всех платков
Растерянную по небу мелкую звездную жесть.

Но принимай меня именно к сердцу – сделаем новый акцент.
Принимать меня к разуму – смысла нету давно.
Ветер рассеянно исполняет малоизвестный концерт
Для луны с оркестром сумбурных снов.

Нет, пожалуй, главное – чтобы ты меня вообще принимал:
В сердце, в дыхание, в кожу с горячим лбом.
Мир летит, безнадежно затерянно мал,
В гулкую бочку ночи с выбитым неба дном.

Но основная идея – чтобы ты принимал меня ,
Потому что других – бесполезно. Попытка обречена на провал.
Жестяные звезды колышутся и тихо звенят,
Как если бы ветер ночные ландыши целовал.

Принимай меня, словно голос собратьев с иных планет.
Но я ближе гораздо – в другой стороне земли.
Ветер замер, как будто ждет сигнала извне.
Ночь вздыхает, как будто у ней душа болит.

Принимай меня всю, ощути от волос до стоп.
Прилетит мой посыл как важнейшая в мире весть:
Я люблю тебя... Очень-очень... Вот и всё...
Правда-правда... На самом деле... Так и есть...

МАЛОСТЬ

Человек состоит из различных возможностей уми-
рания. Их – не меньше, чем планктона в океане.
Жизнь как целое, по большому счету, сводится к сумме
вероятностей смерти (вроде суммы молекул воды в стакане).
Шанс реализуется лишь единожды. Льду всегда ли
становиться туманом? Так и живое,
прилепившись к среде обитания, дали
по ту сторону не поспешает освоить.
Жизнь есть всего лишь процесс омертвения
плоти на отрезке от первого крика и до
перехода в неизмеримое измерение. 
Древние по неразумию называли царством Аида 
ад, Олимпом – рай, но суть все в том же:
разбежаться, взлететь с полей, влететь с разгону,
горизонтом прошедшую жизнь подытожив,
то ли во тьму, то ли в свет пределов горних...
Единичная жизнь – лишь молекула в крепком растворе
бытия. Ей пустяк – испариться!
Разве такую потерю заметит море!
Малость живет в Безмерном – вот главный принцип
устройства атомов, муравейников и вселенных, но до
остального дойти дано мозгам ли?
Можно просто войти вечерней нотой
В облака над пустынными берегами... 
Все стремленья писать стихи или владеть –
умами, нефтью, пиковой дамой, страною –
есть попытка на миг обозначиться в мутной воде,
именуемой памятью, стать одною 
из множества еще не засохших веток
на древе бессмертия... Или секундой известности... 
Осколки мгновений разбитого вдребезги века 
Отражаются в параболическом зеркале вечности...

ФЛАМЕНКО

Стихает бубенчик дневного света.
Сиреневой флейтой вступает вечер.
Навстречу валторнам ночного ветра
Раскрылся фарфоровый лунный венчик.

Садится звезда на скрипичный тополь
И пьёт виноградный лиловый кьянти
Под веток густой оркестровый шёпот,
И звук тишины на одном пуанте
С иглою луча замирает в паре
На фоне элегий мимозы лунной.

Но соло играют на бас-гитаре, 
Потом на классической шестиструнной,
И ритм набухает, как в марте почки,
И бухают систолами синкопы,
И мягкой походкой персидской кошки
Крадётся мелодия, нежность копит...
То высью заходится, словно кенар,

То горлом пульсирует соловьино,
Вибрирует тонко на волоске над
Контральтовой бархатною равниной...

Звезда замечталась за веткой карой, 
И терпкое небо напев ласкает...

Что делать с этой напастью-гитарой,
Никто не знает...
Никто не знает...

__________________

© Эмилия Песочина