Наталья ВОЗЖАЕВА
* * *
То не новь – обрывчива жизни нить,
Ибо прах ты есть и во прах придёшь.
Только есть такие, что хоронить
Их ни смысла нет, ни резона. Что ж

Спину горбить, пачкать лопаты штык
И на крышку гроба кидать комьё
Земляное – зря, понимаешь ты,
Что зароешь их, всё одно, живьём.

Бронзоветь им только, не быть гнильём,
Потому из них не растёт трава.
Кучевое облако над землёй,
Словно чья курчавая голова.

Хоть стреляй, хоть вешай – да зелень глаз
Или нежный голос не умертвить,
Только сменят смертную ипостась
На кудель небесную – жизни нить.

И летят греметь, голосить, шептать
С бечевой на шее, свинцом внутри,
Сохраняя гордость, талант и стать,
Ибо их призвание – говорить.

С языка безмолвия толмачи
И они не знают другой стези,
А душа есть колокол, тронь–звучит,
И они у колокола – язык.

Потому они не уходят в навь,
Потому сквозь них не растёт трава.
Расстреляй, повесь или обезглавь –
Это смертным смерть, а они – Слова.

* * *
Счастье моё, ты ответь мне, ведь ты не устало?
Вечны капризы мои, но предельно будь честным.
Ты так огромно, но, жадной, мне всё-таки мало.
В сердце моём человечьем удобно, не тесно?

Я не держу тебя, я же тебя не неволю,
Ты же само прилетело, я только впустила.
Кормишься с рук тем, что есть и не требуешь боле.
Разве такое возможно удерживать силой?

Кто-то уходит в обиде на синюю птицу,
Кто-то не верит давно в разговоры, что есть ты.
Смертная, я догадалась всего-то: родиться.
Ты же, бессмертное, выбрало стариться вместе.

Женская суть – ни отнять ничего, ни прибавить.
И потому мне бывает так часто тревожно.
Губ моих тихо коснёшься своими губами.
Счастье, ответь, ты ведь счастливо?
Счастливо тоже?

Нуми-нуми

Нуми-нуми, мой хороший
Нуми-нуми, лайла тов.
Где Амон цветы ерошит
Тамарисковых кустов,

Здесь твоих дорог начало,
Береги его, река.
Тихо женщина качала
Тёплый свёрток на руках.

Тяжелы тугие груди,
Пей тумана молоко,
Будет страшно, будет трудно,
Смерть взберётся высоко.

Станешь ты пастух овечий,
Но кувшин недолго пуст.
Слушай, что тебе нашепчет
Жаркий и колючий куст.

Будут люди, будут камни,
Будет долгих сорок лет,
А сейчас даёт река мне
Уберечь тебя от бед.

Участь матери печальна,
Участь матери горька.
Здесь дорог твоих начало,
Имя даст тебе река.

Ей неважно, чьё там семя
В лодочке из тростника,
Ночь пришла и рядом села.
Берег.
Женщина.
Река.

———
*баю-баю


Мёртвая птица

Соне

Над маленькой, прибитой морем горкой
Того, что было птицей жизнь назад,
Ты плакала безудержно и горько,
Дурашливый щенок мой, егоза.
А пять минут тому ловила волны,
Болтался на шнурке «куриный бог».
О девочка моя, ну полно, полно…
Он не помог. Да кто бы тут помог.
Мы шли домой, над нами, горлопаня,
Метались чайки в розовых лучах,
Оранжевые раструбы рапанов
Шумели море. Надо помолчать.
И ты молчала, звонкая цикада,
Присутствием Её оглушена,
Когда в песке у дальней эстакады
Ослепшим глазом глянула Она.
И лапки были сложены по-детски,
Носками внутрь, и мокрый хохолок…
Не рыпнуться, не продохнуть, не деться
В привычное. Затянутый силок.

О сонечко моё, я бесполезна.
Я тоже птица, я одна из них.
И только распускается над бездной
Сад нежности моей
от слёз
твоих.

 * * *
Фуршетятся созрелые поэты,
Незрелые толпятся абы как.
Карету мне, карету мне, карету!
Сдираю с плеч комиссионный фрак.
Позвякивая купленной медалью,
Меня теснит от столиков к двери
Версификатор. Вижу даль за далью
И выхожу с достоинством курить
Достоинство замёрзло. У домлита
Швейцар суров и жаден на слова.
Из всех прилично выглядит «иди ты».
Да, классовая ненависть жива.
Ах, где мои оборвыши богемы,
Где дети шаловливые пера?
А впрочем впору вопросить: а где мы?
Очей очарования пора.
Мне серый город ухмыльнётся криво,
До Баррикадной шаг да поворот.
Я ухожу, но ухожу красиво.
И первый снег идёт, идёт, идёт.

 * * *
На Земле тебе я единоверка,
А вообще никто по вселенским меркам.
На Земле, любимый, тебе жена,
А по сути – глина обожжена.
Потому хрупка – урони-забудь
И люби попроще кого-нибудь.
Отведи глаза от лица и шеи,
Я – изгой, затворник, я рак-отшельник.
Ты в толпу и свет, я в себя и тьму,
И туда нет доступа никому.
Не прошу, не жалуюсь, не молюсь.
Я улитка в домике и моллюск.
Впрочем раз, конечно, и я молилась,
Чтобы быть красивой. Как наутилус.
А ещё молилась, чтоб стал мне мужем,
Прочной-прочной раковиной жемчужной.

 * * *
Не разглядеть сквозь пелену
Небесной зыби.
Зима включает тишину
Для безъязыких.
Домов безмолвны короба
Под белым плюшем.
Снег-это палец на губах,
Молчи и слушай.
А снегу год, как ученик,
Сдаёт экзамен,
Как будто снова чистовик
Перед глазами.
Какой ни вытянешь билет–
Опять на тройку.
Цепочка букв–синичкин след
На белом. Только
Переписать, переболеть, переиначить...
Засыплет снег и шанса нет
На пересдачу.

Родилась в городе Грозном. Окончила в 1993 году Ростовский государственный университет по специальности «филолог, преподаватель русского языка и литературы». Живет в Новороссийске.