Ирина Ермакова



Лето Господне. Луч на плече. Жара.
(воздух течет – хоть выжимай платье)
В доме радость – гостья! переполох с утра:
– Знаешь, Маша, ты мне теперь сестра.
– Все мы сестры!
– Некоторые – братья.

Их тела прозрачны. Тени прошиты светом.
Каждая – носит в себе сына.
– Человек – это глина.
– И дух!
– Дух и глина.
(сыновей убьют – но они не знают об этом)
Они болтают, пьют лимонад, смеются.
(о Утешитель всех сокрушенных сердцем)
Кудри одной морем червонным льются.
Косы другой – крупная соль с перцем.
– Лиза, смотри, какие вчера браслеты
Подарил мне Оська – яхонт на изумруде!
(легкость моя – летняя легкость где ты)
Солнце на крыше, что голова на блюде.
Тень на стене сложилась крестообразно.
На столе лукум, орехи, гроздь винограда
в каплях розовых, луч в разломе граната.
Чудятся дальние громы, а небо ясно.

Первая – девочка. Вторая – почти старуха.
Над головами их по горящей сфере.
– Слушай, Маш, а он… он тебе верит?
Верит Иосиф, что… от Святого Духа?

Что такое две тысячи лет?
Глоток лимонада.
Миндаля ядрышко в сахарной пудре липкой.
Две слепых минуты.
И темная ночь над зыбкой
(сумки-шуба-шапки-валенки – из детсада
на руках – ангина – градусник на пределе
человек – дух дух дух – дух и глина
скорая – заблудилась где-то в метели
Боже – не оставляй моего сына).

Усмехнулась Мария. Сияет Елизавета.
Луч сломался. Тени подсвечены снизу.
Тонет солнце за кровлями Назарета.
И родится Свет. Но прежде – Свидетель Света.

Красноглазый голубь разгуливает по карнизу.