Виктор Шендрик (1956-2021)


* * *

Не стращали меня Колымой и расстрелом,
Я не вытек из вспоротых вен,
И приятель, поэт, упрекнул, между делом,
В том, что я, мол, боюсь перемен.

Я кивал ему в тон, соглашался для вида,
Так уж принято в нашей среде,
И кололо под сердцем не то чтоб обида,
Но сомненье в его правоте.

Век юродив и юн, он сегодня на марше.
Всё – не так, те – не те, тот – не тот…
Но не в счёт антураж. Если мы стали старше
И глупей – это тоже не в счёт.

Но бесправен народ, чем тебе не в двадцатом!
На чеку не нужда, так напасть.
Льётся кровь, журавлями взмывают солдаты,
И жиреет чванливая власть.

Если горя вокруг – разливанное море,
Запустение в душах и тлен,
С обезумевшим веком, я каюсь, не спорю,
Я не вижу ни в чём перемен.

Вот и бить, как и прежде, сподручнее в спину.
Как вовеки, бесчестному – плюс.
Этой жизни давно отломав половину,
Я уже ничего не боюсь.

Нас всё так же морочат глумливою сказкой,
За семь бед сочиняя ответ,
И всё так же верхами поэт не обласкан.
Это – к счастью, пока он поэт.

Мой приятель – поэт без лубочного глянца.
У него что ни слово – кремень.
Я готов подыграть, я согласен бояться,
Но не вижу я их, перемен.

* * *

Я частенько его встречаю.
Проходил бы я мимо, но
Зазывает он выпить чаю.
Или водки – мол, всё равно.

И в кафе, аки в стане вражьем,
То, что каждому по плечу –
Как повсюду свой, он закажет,
Я, как свой везде, оплачу.

Мы и в баре, увы, не баре.
Соблюдая приличный вид,
Я сижу, как наскипидарен,
Он сидит… просто так сидит.

Он в зануднейшей из полемик
Будто рыба, была б вода.
Но стекает сквозь пальцы – время,
Гулко капая в никуда.

Видно, вечен стакан навстречу,
Веселей под него язык.
Я покладистый, я отвечу,
Правда, слушать он не привык.

И, как выстрелит из засады,
Спросит вдруг он, прервав хи-хи,
«А на кой тебе это надо,
Ну, короче… писать стихи?»

День откланяется, смеркаясь.
Выжат, вычерпан день до дна.
Пьёт, в безвременье опускаясь,
Незадачливая страна.

Собутыльник ты мой упорный,
Всё-то Божья тебе роса!..
Даже летом в кожане чёрном,
В шапке вязаной, на глаза.

* * *

Надежды не умирают,
Они не приемлют правил.
Не тонут они, не тают,
Не корчатся на штыках.
Живётся с ними тревожно,
И столько я их оставил
На полках пустых вагонов,
На столиках, в кабаках!

Но если в глазах навстречу
Надежду свою замечу,
Признаю: к лицу находка
И, может, придётся впрок –
Я прав предъявлять не буду
И лишь, улучив минуту,
Когда повернётся ветер,
Скажу: «Сбереги, сынок!»