Виктор Мостовой


***
Так пусть свершится чудо!
О память, нас отправь,
Где холодно под утро
Ногам от росных трав.

И где лучи пронзают
Поющую листву,
Где облака растают,
Откроют синеву.

И где в цвету долина,
И ласточка вверху,
И детство в тополином
Назойливом пуху.

И там, где удивляет
Ромашек хоровод,
Кузнечик подстрекает
Пить поцелуев мёд.
1978 г.

***
Я в полях ромашки обрываю,
Светлой думой переполнен весь,
Что прижмусь щекой к родному краю,
Сердцем ощущая: вот он здесь.

Бьётся ветром и дождём трепещет,
И в поклоне гнётся ковылём,
Песней соловьиною утешит,
Обласкает солнечным теплом.

Впитывал и сердцем я, и взором,
Когда в детстве бегал босиком,
Вместе с материнским молоком
Запахи донецкого простора.
Песня

Льётся песня,
и вьётся тропинка,
И весёлая вишня стоит,
И луна –
золотая пластинка –
Песню звёздную в сердце струит.

Песня нежно касается сердца,
Песня дышит в лицо теплотой…
Песня, песня,
не ты ли невеста,
Что смущённо стоит под фатой?
1979 г.

На телеграфе

По залу свет блуждает.
- Кто счастье ожидает?
Так странно объявили,
И в гулкой тишине
Все взоры устремили
На девушку в окне.
- Кто счастье ожидает? –
По лицам свет блуждает.
- Все счастья ждут! – смеёмся.
А я пожал плечами:
Конечно, все…
А солнце,
Лаская нас лучами,
Смотрело из-за крыши,
Как голова жирафа.
Ах, люди, тише, тише –
В окошке телеграфа
О счастье объявлялось!
И все повеселели.
Кружилась и цеплялась
Листва за иглы елей.
И в зал вбегает парень:
- Я счастья жду! – цветёт.
- Да где же вы пропали?
Вас город Счастье* ждёт!
1980 г.
*Город Счастье Луганской области

***
Здесь не до симпатий…
Это явь – не сон:
Шефу, Папе, Бате
Взятку мы несём.
По своей же воле –
(Так твою растак!) –
Знак вниманья, что ли?
Уваженья ль знак?
Гордость ветром сдуло,
И не в полный рост –
Входим мы сутуло
Свой решать вопрос.
А вопросов - пропасть:
Дельце провернуть,
Выбить летом отпуск –
На Кавказ рвануть;
Получить деньгу бы,
Чтоб оклад весом…
Облизнули губы, -
И несём, несём…
Не партийный взнос им,
Не за профсоюз –
В градусах приносим
Свой в пакетах груз.
Он же в кабинете,
Точно пуп земли,
Зыркает: в пакете
Выпить принесли?

Да видал в гробу я!
В шахте, там, внизу,
Лёгкие трамбую
Пылью, а несу!
Эх, сойтись однажды,
По бутылке взять,
Стал ему бы каждый
В горло заливать!
Пей, глотай, однако
Губы не криви!
Пей, глотай под знаком
Дружбы и любви!
1982 г.

Начальнику-бюрократу

В кругу друзей хлещу вино я
И говорю: «Где ж правда, если
Приду, а рыло то свиное
Расселось предо мною в кресле.

Напыжилось и пальцем тычет,
И требует коньяк с шампанским.
Унижен я величьем панским,
Нет, поросячьим тем величьем».

Эх, надо бы открыто, смело
Сказать, пусть с грубоватой нотой:
«Ты что-нибудь такое сделал,
Чтоб облегчить мою работу,

Где с каждым днём здоровье трачу,
За пятаки гнию и прею,
На даче у тебя батрачу,
Но слова я сказать не смею.

Подлец ты с липовым дипломом!
Насытить лишь свою утробу –
Твоя задача. По-пустому
Отсиживаешь в кресле ж…»
1990 г.

***
Я себя не узнаю,
Мысли точат всё упорней:
Неужели в грудь мою
Пустота пустила корни?

Я сегодня сам не свой –
Лучше б
бес в меня вселился!
Вон как ливень веселился,
Тешась юною листвой.

Окунаюсь в этот гвалт
И в сиреневую сырость.
Струи бьются об асфальт,
И ручей бежит, пузырясь.

Снова буйствовала плоть.
Разве к сердцу ты допустишь
Пустоту, пустыню, пустошь?
-Упаси от них, Господь!
1990 г.

***
Юности отцветший куст…
Избежать ли в жизни крена?
Вот зачем, какого хрена
ВУЗ наматывал на ус?

Игрек, икс – что проку в них,
Если шлялся целый день я,
Пьян от вешнего цветенья,
От дождей от проливных?

Институт – он мне на кой?
Быть начальником иль замом,
Скурвиться и стать тем самым,
Кто в стихах ни в зуб ногой?

Не проклятье ли искус –
Метят все попасть в десятку.
На шпаргалках да на взятках
Прошагать из курса в курс.

Я от строчки запалюсь,
Мне б полней душой излиться.
Мой диплом в шкафу пылится,
Я в глуби земли пылюсь.

И деньгой там не звенит,
И здоровья пшик, - да ладно –
И строкой не осенит,
Божьей искрою таланта.

День ли, ночь – и невдомёк:
А придёт ли озаренье,
Чтоб рассыпать бисер строк –
Написать стихотворенье?
1991 г.

Памяти друга

Ещё рано, так рано
Луч в окно заглянул.
Ты ушёл без обмана –
Лучше б ты обманул.
Лучше б пьян был мертвецки,
А потом бодро встал
И с наивностью детской
На гармошке сыграл.
Наших будней экзотика
Не взволнует до слёз.
Если пьём – так до чёртиков,
Пашем – так на износ.
Мы не раз жизнью биты,
Мы не розы средь клумб,
И работал в глуби ты,
И кладут тебя в глубь…
Ничего, так бывает:
Оборвав бытиё,
Всех нас Бог прибирает…
Гвозди в гроб забивают,
Словно в сердце моё.
1992 г.

Вспомнили б о деле,
Если бы могли.
Головы гудели,
Языки плели.
Ели сытно, вкусно,
Накалялся пыл.
Боссом профсоюзным
Стол заказан был
В День Победы…
Пили,
Лили через край,
Что-то позабыли –
Вспоминать давай.
Праздник, эта дата
Свята столько лет!
Только вот беда-то:
Ветеранов нет.
Протрезвился разум,
Пьяный шеф притих.
Тех, кому заказан
Стол, - забыли их.
Я не понимаю,
Слов не нахожу…
В день Победный мая
У отца сижу.
И костюм в наградах
В этот день на нём.
Скажет: «Есть же гады!
Люди – зверь-зверьём!»
Ветер свежий, знобкий
Шевелил сирень.
Выпили по стопке
За Великий день.
Встал, глаза он вытер,
Застыдясь того,
Что невольно видел
Я в слезах его.
Он такой впервые
В памяти моей…
Иль на части рви я
Душу, в грудь ли бей,
Иль себя наотмашь
По щеке хлестни,
Иль зови на помощь, -
Знаю, в эти дни
В нём не сердце – сгусток
Нервов и крови.
Люди, будь же пусто
Тем, в ком нет любви.
1993 г.

***
Я шёл, а снег сверкал до рези,
До слепоты в глазах сверкал.
Я раньше так о счастье грезил,
Так высоко в мечтах витал.

Прошло. До капли душу выжал.
И, горбясь над строкой своей,
Ни смысла жизни я не вижу,
Не верю в искренность друзей.

Уже висок посеребрённый,
И, может, в церкви недруг мой
Поставит свечку пред иконой
За упокой души живой.
1993 г.

***
Что по Руси не колесил по всей я,
Об этом пожалел.
Теперь, с годами, в угольном бассейне
Мой якорь поржавел.

Эх, годы, годы!
Ветер щёки студит…
На Бога ль уповать?
Напрасно мне пришлось в литинституте
Пороги обивать.

Напрасно в сумерки акаций белых
Окно я открывал –
Уже душа, как в юности, не пела
И лунный блеск не согревал.
1993 г.

***
Лился свет, как тайна,
Но не согревал.
Стебли струй фонтана
Ветер изломал.

И в плечах усталость,
И душой продрог.
Мне под ноги стлалась
Сумрачность дорог.
1993 г.

***
Как кровь из вены, хлещут строки,
И крик запёкся на губах.
Вон гаражей идут постройки,
Идут постройки на гробах.

Я вижу, как теснят гробницы,
Кладут фундамент средь могил…
Нам кто-то вирус зла привил
И замутил души криницу.
1993 г.

***
В тумане вязло фонарей сиянье
И шорох струй на стёклах затихал,
И чувствовалось жизни увяданье,
И я припомнил, что мне друг сказал.

В заздравных тостах наш мутился разум.
- Ты крест, - сказал мне друг.
- Ну и сравнил!
-Да, да, ты крест! – и пальцем вдруг потряс он,
И голову на грудь он уронил.

Он не спешил с ответом, будто жилы
С меня тянул, кромсая душу мне.
- Да, да, ты крест, который до могилы
Приходится нести твоей жене.
1994 г.

***
И вновь к друзьям я дизелем курсирую.
А за окном сирень вся в буйстве цвета!
А рядом чудо – девушка вот эта.
О, как бы я любил её красивую!

Той юбочки на ней не вижу просто я.
Ах, ножки, ах коленки её острые,
Её лицо такое молодое!
А губы! Боже, жаль, что нас не двое.

Такая красота со мною – надо же!
В сирень бы унести, в узор тот радужный,
И в поцелуях изнемочь, изведав
Всю прелесть и закатов, и рассветов.
1994 г.