Лев Котюков (1947-2022)

 СЧАСТЬЕ

Иные несчастьем, как счастьем, живут
И тёмной надеждой угрюмо томятся…
И только счастливые счастья не ждут,
И только счастливые счастья боятся.

И страхом любви переполнена жизнь,
И страстною жаждой бессмертья земного.
Но холодом дышит бесстрастная высь,
И нет ничего за душой, кроме Слова.

И я в этой жизни спасенья не жду.
Но вдруг вспоминаю в потёмках вокзала,
Как счастье своё ожидаю в саду,
И счастью – бессмертия Божьего мало.

Но в памяти день золотой берегу,
Где кто-то кричит мне в потёмках: «Не прячься!»,
Где садом закатным в заречье бегу,
Как будто навек убегаю от счастья…

ДРУГОЕ

Друг другу верили наивно,
Наивно верили другим.
Но молодость промчалась ливнем,
И вера обратилась в дым.

И в бесконечной круговерти,
Где небо – вольтовой дугой,
Один другим стал после смерти,
Другой с рожденья был другой.

И я – другой, и всё – другое…
И где теперь друзья мои?
И золотое, дорогое,
Как бытие в небытии.

Глухая тишь в ночи бессветной,
И я у бездны на краю,
Как смертный с верою бессмертной,
Один пред Господом стою.

КОЛОКОЛА

Рождаются в земле колокола –
И полнят чудным пеньем дол и небо.
И опадает сумрачная мгла,
И прозревает над водою верба.

Колокола рождаются в земле,
Но чудным звоном осеняют дали.
И птицы оживают в зябкой мгле,
И отступают ложные печали.

Но вот молчаньем чудный голос стал,
И тишина объемлет явь живую…
А где-то льётся огненный металл,
Клокочет, обжигая плоть земную.

Спекается, дымится глинозём,
Но яви колокольной ждёт планета…
И образ зверя, явленный огнём,
В молчанье обретает образ света.


* * *
Мёртвое не объясняет живое.
Сжирает бездна наши числа,
Стирает время наши дни…
Тускнеют на погостах лица,
Молчат надгробья, будто пни.

И даты жизни полустёрты,
И некого о них спросить…
Не объяснить живое – мёртвым,
Да и живым не объяснить.

Но жизнь не ведает предела…
И здесь, в кладбищенской глуши,
Душа, как смерть, вцепилась в тело,
Как будто в теле – жизнь души.

А кто-то в зарослях смеётся,
И кто-то думает своё…
И ничего не остаётся, –
Поскольку остаётся всё!..

* * *
Навек чужой в родном краю…
Но жив ещё в любви ответной.
И забываю жизнь свою
Во тьме сухой, в ночи бессветной.

А где-то тихая Луна
Всё ждёт меня за чёрным лесом,
Но всё забыв, могу сполна
Довериться словам чудесным.

Остаться в Слове неземном,
Не обратиться стылым дымом,
И повторить себя в ином,
И стать собой в неповторимом.

Но повторяясь вновь и вновь,
Твержу с прилежностью урода:
«Свободе не нужна любовь!
Любви не надобна свобода!..»


В СУМЕРКАХ БОГОВ

О, Боже, всё предрешено!
Но я себя не понимаю.
Смотрю невидяще в окно,
К стеклу ладони прижимаю.
И отпечатки рук видны
Как бы с обратной стороны.

Там никого давно впомине,
Оттуда нет душе возврата,
Там – ни рассвета, ни пустыни,
Там – ни пустыни, ни заката.
Шипят песочные часы,
Гремят вселенские весы.

Себя не понимаю я,
Но что печалиться об этом…
Ведь смысл двойного бытия
Возможно, и Творцу неведом.
И самого себя понять,
Как у любви любовь отнять.

Смотрю невидяще в окно,
Двоятся призрачные числа.
Но всё, что здесь предрешено, –
В грядущем не имеет смысла.
И сумерки чужих богов
Плывут рекой без берегов…


ГОГОЛЕВСКИЙ МОТИВ
Так как-то всё…
Н.В. Гоголь
Всё, брат, не так! Всё как-то так…
Поёт эфир во тьме тревожной.
Дорога. Родина. Бардак.
И это всё во длани Божьей.

И всё, как будто не своё
В глуши вселенского провала…
Но как-то остаётся всё,
Когда, казалось, всё пропало.

И нечего Судьбу винить,
И проклинать во тьме дорогу…
Ведь ничего не изменить!..
И слава Богу… Слава Богу!


ОБЛАКО В СОЛНЦЕ

Над Землёй одинокое Солнце встаёт,
Позабыв все другие планеты.
И безумное облако к Солнцу плывёт,
Как душа в бесконечное лето.

И неверны земные весы бытия,
И неверны слова оправданья…
В этом облаке – ты! В этом облаке – я!
В этом облаке – наше дыханье.

Обращается облако в солнечный свет,
И поют наши вечные сосны…
И в любви одиночества вечного нет!
И любовь, будто облако в Солнце…


НАВСТРЕЧУ ЖИЗНИ

Там, где разбился самолёт,
Сломал по пьянке дачник ногу.
Но жизнь идёт, но жизнь идёт, –
Одна выходит на дорогу.

И где-то там, в больших стогах,
Жизнь прячется от мокрой выси…
А я, как встарь, с дубьём в руках
Иду один навстречу жизни.

Бреду в ничто, как конь в пальто.
Ползёт за мной моя дорога…
И смерть хранит моё ничто,
Но смерть неведома для Бога.

К земле щекой прижалась высь,
Стогами облака зависли…
Но я иду сквозь смерть и жизнь,
Сквозь жизнь свою, навстречу жизни.


* * *
Звени, божественный глагол!
Все несчастливые – счастливы…
Водою талой полон дол,
В воде почти по пояс ивы.

И сны любви в дыму Весны
Уносят вздыбленные льдины.
Мы врозь для счастья не нужны,
Но надобны, когда едины.

Искрится старое вино,
Не меркнет время молодое.
Небытие – всегда одно,
А бытие – всегда двойное.

Любовь у каждого своя!
Но всем спастись одной любовью…
И в раздвоенье бытия
Жизнь обратится вечной новью.

Водою талой полон дол.
В дыму серебряные ивы…
Звени, божественный глагол!
Все несчастливые – счастливы…


* * *
Пусть в запасе у нас не вечность,
Пусть сгорает наша Весна!
Но одна любовь-бесконечность
На двоих нам Богом дана.

Мы в любви земной – в невозможном!
Мы давно в невозможном, но –
Разделить бесконечность Божью,
Даже нам, любовь, не дано.

Нам дано бессмертье земное.
Что нам бесов завистных сонм?
Если ты – до конца со мною,
Если я – твой последний сон.

Эта жизнь мне ещё не снилась,
И потерян до срока ад…
Всё, что Бог даровал, как милость, –
Он вовек не возьмёт назад.


ВЕЧНОЕ ЭХО

Я выхожу из тьмы слепой,
К сосне высокой прислоняюсь.
И остаюсь самим собой,
Но сам в себе не повторяюсь.

Я обращаюсь сам в себя,
В дыханье сумрачного леса,
Где Солнце, медленно слепя,
Сожгло когда-то наше лето.

Там никого впомине нет,
Там всё давным-давно иное.
Но там – небытию в ответ
Не молкнет эхо неземное.

Восходит в небо чудный звук.
Душа наедине со Словом,
В седом безвременье разлук,
Пред вечностью в краю сосновом.

Внимает звуку мир иной.
Не молкнет эхо неземное.
И никого сейчас со мной.
И нет меня,– и всё со мною.


МОЙ ГОЛОС

Мой голос улетает в высь, –
И глохнет там, – за высотою.
Я сам придумал эту жизнь,
Но сам себя давно не стою.

Летит мой голос к Небесам,
Сливается с гранитным гулом…
Я эту жизнь придумал сам,
Всё остальное Бог придумал…


ЛУННАЯ ПЫЛЬ

Мчится время – потоком обвальным,
Пожирая себя наяву.
Это кто там в забвении дальнем?
Это кто там стоит на юру?

Это я – неизвестный и юный,
От любви невозможной – шальной.
Это снова свинцовые Луны
Над моею висят головой.

Я один на один с Божьим Словом –
Там, где даль обращается в быль.
И с высот невозможных, свинцовых,
Осыпается лунная пыль.

Серебрятся совиные крылья.
Но как сладостен страх красоты.
Лунный свет обращается пылью,
Осыпаясь в ночные кусты.

И поют мои дни золотые –
И поёт серебристый ковыль.
И могильные камни земные
Обращаются в лунную пыль.


ВДОХНОВЕНИЕ

Памяти М.Ю. Лермонтова
Как тяжко быть навеки молодым,
Прозрев до срока жребий невозможный.
И что там вдохновенья сладкий дым?..
Ведь гениальность – дар бессмертный Божий.

Но явственно томится между строк,
Как в сонме туч таится месяц бледный,
Последней безысходности восторг
Пред вечностью с надеждой непоследней…