Наталья Кислинская


Родилась на Сахалине, в семье военного.
С двухлетнего возраста живет в Херсоне.
Председатель литературного
клуба «Млечный путь».
Член межрегионального
Союза писателей  
 и Конгресса литераторов Украины

ВРЕМЕНА ГОДА

***
Я читала стихи, как высокую прозу,
Высочайшую прозу нездешней души
Где брюзжанье зимы и свирепость мороза
Побеждает капель среди холода лжи.
Я читала взахлеб, не могла оторваться,
И особая мудрость открылась вдруг мне:
Невозможно душе одинокой остаться,
Пока всадница-жизнь на ретивом коне.
Пока ветер березам целует колени,
А послушница-ночь замерла у ворот,
В ее снах-миражах и покой, и смятенье,
И особая нежность из жизненных сот.
Знаю, память души победит безвременье
И впитает в себя каждый новый урок.
Каждый хрупкий цветок сохраняет коренья,
Чтоб по венам струился божественный ток.

***
В непредсказуемом апреле,
Среди холодной синевы
Стрижи наперебой галдели:
Вернулись мы, вернулись мы!
Их неземной восторг ворвался
В мое открытое окно
И в сердце эхом отозвался,
Он мне знаком давным-давно...
Он был из прожитых столетий,
Из той тревожной старины,
Где нежной белизной соцветий
Мы на века обручены...
Он колокольным звоном лился
И стал восторгом куполов,
Играл на Солнце и искрился,
И замирал среди стволов.
Он для души стал сущим хлебом...
Родные птичьи голоса –
Лоскутик голубого неба
Вновь превратили в Небеса.

Ветер на пленере

Сменив свой гнев на искреннюю милость,
Уставший за ночь ветер приутих.
И небо синевою распустилось,
И норов ветра был уже не дик.

За дело спозаранок взялся рьяно,
Поверив, что он Солнца проводник,
Зализывал, как пес, деревьям раны,
Хоть извиняться вовсе не привык.

Играя роль в несвойственной манере,
Он оказался милым чудаком.
И вдруг себя увидел на пленере
С этюдником, кистями, рюкзаком.

Он рисовал крикливых белых чаек
И романтический писал рассвет,
И ощутил, что в мире не случаен,
Ему – как людям – даровали свет.

К нему тянулись юные аллеи
И старый парк, и даже облака…
И каждый сокровенное лелеял –
Продлиться на полотнах чудака.

***
Этот дождь, как спасенье, как чудо,
В раскаленном пространстве повис...
Он внезапно возник, ниоткуда,
Жаждой жизни, стремящейся вниз.
Струи пели, как струны гитары,
Как орган, вдохновленный весной,
В зеркала превратив тротуары,
Отражая стекающий зной.
В глубине ностальгической арки,
Где, как птицы, пугливы века, -
Снова в споре, то тихом, то жарком
Изменили сюжет облака.
Подчиняясь неведомой силе,
Оставляя сиять небеса,
Вновь в безмолвье свое уносили
Все, о чем прогремела гроза.
И, на счастье, в полнеба подкова –
Тонкой радуги радостный свет,
Чтоб надежда легла за основу
В полотне человеческих бед.

***
Осень, приручённая как птица,
Снова возвращалась в этот парк.
Что ей в одиночестве томиться?
Он уже не молод, но не стар.
Молчалив и сдержанно-задумчив,
Различая птичьи голоса,
Втайне ожидал особый случай,
Чтоб поговорить с ней полчаса.
А она, менявшая наряды,
И над ним удерживая власть,
Словно нимфа, юная наяда
За реку поспешно собралась.
Парк, костром всенощным догорая,
Без нелепых и ненужных фраз
Ждал - разлука, как туман растает
И он Осень пригласит на Вальс.
Осыпая золотые грезы,
0Все вздыхал и с каждым днем мрачнел.
Ежась от залетного мороза –
Словно лунь, под утро побелел.
Вертихвостка, инеем сверкая
И туманной кисеей клубя,
Вмиг сменив лису на горностая,
Бросила - Я навещу тебя!

***
Спасибо, милый человек,
За Вашу грусть и Вашу нежность,
За не покой и безмятежность,
Что на душе как белый снег.
Ложится светлая печаль
На ненаписанные строки,
Не возвратить в свои истоки
Того, что нестерпимо жаль...
Снег от Небес и до Земли
Засыпал лунные тропинки,
И две души, как две былинки
За ним растаяли в дали...
В плену нахлынувшей тоски
Вдруг мудрым сердцем понимаешь,
Что нечего не забываешь,
Своим запретам вопреки,
И обретенной встречи нить,
Давно натянутой, не нами –
Ни прозой жизни, ни стихами
Не оборвать, не изменить.
Спасибо, милый человек,
За нашу грусть и нашу нежность,
За эту нашу принадлежность
Друг другу, на короткий век.

Рождественское
Снег приник к оконной раме,
В первозданной тишине.
Ангел прошуршал крылами
И зажег свечу в окне.
Светом всё уравновесил,
Примирил добро и зло,
И сказал, что мир не тесен,
И нам, грешным, повезло.
Повезло – уже родиться,
В этом, пестром мире – быть,
Где душа, должна учиться –
Быть любимой и любить.
Ночь – соратница сомнений
И владелица чудес,
В ней, Творца бессмертный гений
И лукавый мелкий бес.
Заметает он дороги
И окрестные пути,
Чтоб твоя душа, в тревоге,
Не могла мою найти.
Сыплет небо пух лебяжий
На земное полотно...
Ночь узор строкой довяжет,
Ну, а там, как суждено...
Снег приник к оконной раме,
Обрамленной тишиной,
Он повис между мирами:
Ночи, ангела и мной.

***
Снег падал тихо, невесомо,
Ложился белым покрывалом
И тишине большого дома
Твоих шагов недоставало.
Перехватив свечи дыханье,
Забыл о суетности вечер.
Он стал загадкой ожиданья,
Восторгом, радостью, предтечей...
Он уступал желанью строчек
И стал непостижим, как Будда...
Пусть щедрость новогодней ночи
Научит сердце верить в чудо...
Снег падал тихо, невесомо,
Ложился белым покрывалом
И тишина большого дома
Вселенской тишине внимала,
И света тонкая полоска
Сочилась робко и несмело...
И новых будней отголоски
Кружили снегом белым, белым.

Белая вечность

Пространство и Время – все белая вьюга…
Мы вечность не видели, милый, друг друга.
Ты целую вечность на стылом перроне –
Не согревал мне дыханьем ладони.

И нежности струны во мне не звучали.
Мы, кажется, вечность вдвоем не молчали.
И в этой забытой земной канители,
Как белая вечность – метели, метели…

И ежится память в беспамятстве зыбком,
Ее разбудить бы таинственным скрипкам,
И выйти из этого вечного круга
На белый перрон, где мы встретим друг друга.

Покажется вечностью миг ожидания…
Душе – подчинится строптивость сознания,
Качнется земля, поплывет под ногами –
Пульсирует Вечность твоими шагами.

***
Тишина охватывает улицы,
За деревья прячутся дома.
Молчаливо небо, небо хмурится.
Заблудилась в городе зима.
Снег парит, и первое мгновение
Кажется, он все собой связал –
Белое парящее забвение,
Перекрестки, улицы, вокзал…
Скоро ночь за пеленой укроется,
Побелеет черное крыло.
А душа никак не успокоится,
Ей тревожно, трепетно, светло…
Белое парящее забвение
И пространство – белоснежный зал,
И живет счастливое мгновение
В городе, который нас связал.

«Весь мир театр, и все мы в нем актеры»
Вильям Шекспир
Рукоплещет извращенный зал
Не таланту, а бездарной маске,
У которой алчности оскал
Персонажа бездуховной сказки.
Жизнь – театр, и каждый в ней – актер –
Кто в великой, кто в постыдной роли:
Кто судья, палач, правитель, вор
Или осужденный поневоле,
Оскорбленный низостью интриг
Мелких и завистливых душонок,
Кто-то раб, убогий иль старик,
Кто-то гадкий серенький утенок...
Каждый отыграет свою роль
И оставит все на этом свете –
Гений и бездарность, и король,
И поэт, чей дух, как вольный ветер.
И, законам сфер подчинена,
Оказавшись за земным порогом,
Одинока и обнажена
Вдруг душа предстанет перед Богом.
Там ей откупиться не дано
И не вырвать подлости страницы,
Обнажая всех поступков дно,
Там сюжет, как кинолента длится...
Каждый здесь и зритель, и актер,
Подчиненный вечной мелодраме.
Жизнь – театр ... Всевышний – Режиссер,
Только роль мы выбираем сами...