Александр Паксиваткин  

Екатеринбург

С творчеством  русского поэта Александра Паксиваткина, я познакомился года полтора назад. Случайно! 

В Интернете,  на сервере «СТИХИ РУ», где  опубликовано более десяти миллионов произведений, мне на глаза попались строки:

Темнота в глазницах окон.
Тишина.
Туман с реки.
Лишь попавший в сетку окунь,
Передернул поплавки.

Только конь, почуяв осень,
Звякнул бубном и заржал.
Да рябина на погосте
Одинокий свет зажгла.

Мост, упавший на колени,
По-верблюжьему горбат.
Убежать бы из деревни!
Чем тут хвастать? Не Арбат…

О! В капусте стонут жабы…
О! Шуршит в соломе мышь…
Убежал бы! У-бе-жал бы!
От себя не убежишь.

Млечный путь звезду уронит –
Вздрогну!
Сникну.
Затужу…
И, оставшись на перроне,
Вслед тебе из-под ладони
Я сквозь слезы погляжу.

Я  был  шокирован: таких мастеров стихотворного слова  в  России - наперечет. Чтение других произведений Паксиваткина убедили меня в том, что передо мной гениальный  поэт. Каждое слово в ЛЮБОМ ЕГО СТИХОТВОРЕНИИ – как забитый гвоздь – точно и к месту. Факт того, что Александр  Паксиваткин  до сих пор не принят в члены СОЮЗА ПИСАТЕЛЕЙ и ЛИТФОНДА ВОЗМУТИЛ МЕНЯ  ДО КРАЙНОСТИ!

Что же случилось? Почему такой уникальный русский поэт остался вне зоны внимания  и понимания Руководства писательской организации города Екатеринбурга? Книга Паксиваткина, издана еще в 1993 году…

Есть несколько ответов. Один из которых, я хочу поставить на обсуждение: Компетентность! Возможно, литераторы  большого города просто не могут отличить талант от бездарности!

Далее идут более обыденные причины – невнимательность, равнодушие, брезгливость (последние три года Паксиваткин вёл  не очень правильный образ жизни).

Творчество Паксиваткина  находит своего читателя. И я более чем уверен, что справедливость восторжествует  и этот литератор сполна получит то, что заслужил - славу и почёт!

К  моменту моего знакомства с  судьбой русского поэта,  Александр был осуждён и сейчас находится в одной из тюрем Свердловской  области.   Я не имею юридического образования, однако из тех материалов, с которым удалось познакомиться, делаю  выводы, что вина поэта  следствием доказана НЕУБЕДИТЕЛЬНО – сам поэт не помнит ничего по причине сильного опьянения, а обвинительная часть выглядит так – ЕСЛИ НЕ ОН, ТО КТО ЖЕ… 

И ещё. По месту жительства поэта ходят смутные слухи о том, что Паксиваткин осуждён за чужое преступление. 

Виктор Тихомиров–Тихвинский, 

главный редактор журнала «Русский писатель», редактор отдела поэзии журнала «Невский альманах», председатель комиссии  по защите прав литераторов Санкт-Петербургского городского Союза писателей России.

***
Ранним утром косячок певучий
Пролетел – и снова даль светла.
Лишь моя печаль ненастной тучей,
Словно в омут, в душу заплыла.

Кто же там идет без опозданья,
Спелой гроздью обжигая рок?
Со зловещим смыслом увяданья
Осень речки переходит вброд.

Наклонилась к омуту рябина,
Вглядываясь в зеркало глубин…
Не любим я женщиной любимой,
Нелюбимой женщиной любим.

Не скупись, судьба, на долю счастья!
Без него не мил мне белый свет.
Мое счастье не в твоей ли власти?
Может, счастья в жизни вовсе нет?

Тот ли счастлив, кто шуршит деньгами?
Не приманишь гордое к рублям!
И, ковры пиная сапогами,
Я кричу высоким журавлям:

В добрый путь! Счастливых вам инерций.
Через степи, горы и моря!..
Никуда не улетит из сердца
Золотой журавлик сентября.

 

***
Никогда к потерям не привыкну:
Покидают белый свет друзья…
Вот опять предсмертно кто-то вскрикнул –
Нет, не я… не я еще… не я…
 
Но и мой наступит високосень.
Колокольчик отзвенит в груди.
Ах, судьба! Хотя бы лет за восемь
Ты меня о том предупреди.

Чтобы мне не быть кому-то в тягость,
Уплыву за реку на простор,
Разломаю старую корягу,
Разведу под звездами костер.

Впеленаюсь в дикие туманы,
И навзрыд заплачу у огня.
Знаю я, что в мире, кроме мамы,
Никому нет дела до меня.

А любовь… Она уйдет к другому.
Разлетятся дети по стране.
И, быть может, только цвет черемух
Просветлит им память обо мне.

Догорай до фильтра, сигарета!
Осушайся кружка в три глотка!..
Жизнь моя, как северное лето,
Как ответ кукушки коротка.

***
Приходит почта - на беду –
Медлительней, чем беды…
А в телеграмме – просьба: «Жду!»
И я рванулся: «Еду!»

Я вез с собою две руки,
Как весла к жизни-лодке.
Я нес с собою кулаки –
Калечить подбородки.

- Я оперировал всю ночь…
Семь ран… Потеря крови…
Ему ничем уж не помочь… -
Хирург нахмурил брови…

 …Вот так приходится друзьям
Встречаться на погосте.
Ужель нельзя – без телеграмм! –
Друг к другу ездить в гости?

Шуршит кладбищенская грусть,
К могиле гнутся клены.
Зубами скрипну, прослезюсь,
Допью до дна граненый…

И долго будет капать дождь
На пачку «Беломора».
И спросит друг: «Когда придешь?»
Наверное, не скоро…

***
Ревновал! Страдал! Просил ответа!
Целовал в твоих ладонях снег!
А теперь, по горестным приметам,
Для тебя чужой я человек.

Дождь – жестянщик застучал по крыше,
Колокольцем осени звеня.
Каблучки все дальше и все тише –
Это ты уходишь от меня.

Никакого не прошу участья,
Ведь в твоей судьбе я – только гость.
У тебя во взоре – море счастья!
Отплесни мне маленькую горсть.

Догорают письма и записки.
И, как будто выплеснутый яд,
Горькие рябиновые брызги
По окну стекают в листопад.

Оттого глаза мои грустнеют:
Вижу, как в прокуренной тиши,
В полном одиночестве тускнеет
Серебро чувствительной души.

Упорхнула из ладоней сердца.
И – к другому… Ну, а вдруг другой
Распахнет перед тобою дверцу –
И закроет в клетке золотой?..

***
Вот – прощаюсь с последней любовью…
И зачем-то безжалостно вру,
Что до слез рассмеюсь над собою –
И сгорю на осеннем ветру!..

Просто я заболел листопадом…
Мокрый лист кувыркнулся в ладонь.
Неглубоким, неопытным взглядом
Этой ласковой грусти не тронь.

Ну, зачем в мою осень пришла ты,
В мой закат принесла свой рассвет?
И какой дожидаться расплаты
От твоих девятнадцати лет?

Задержи на минуточку в сквере,
И на память мне тихо поплачь!
Почему ты никак не поверишь,
Что я – твой синеглазый палач?

Почему ты не хочешь обидеть –
Смехом, жестом, послать к сатане?
Почему ты не можешь увидеть
Перезревшую осень во мне?

Ах, напрасно ты мучаешь очи!
Они главного – не разглядят,
Ибо сердце у женщины - зорче,
Чем простой или пристальный взгляд.

***
Где та женственность и тайна?
Непокорность, гордость - где?
На тебя смотрю прощально
Через трещинку в судьбе.

И, когда погаснут свечи,
Навсегда простимся мы.
Вот итог случайной встречи
По ту сторону зимы.

По ту сторону метели,
В романтической дали,
Мы, как спички, прогорели,
А костра не разожгли.

Как погибельно – жестоко
Льют снотворные дожди…
Все, уснувшее до срока,
Ты сама в себе буди –

Чувство меры, силу чувства,
Нежность, смелость, страсть и прыть…
Это тоже ведь искусство –
Быть любимой и любить.

Ухожу в сентябрь, как в пламя,
Прочь из сердца твоего.
Что останется на память
Кроме грусти? Ни-че-го…

Судьба моя

Судьба моя, как снежный перевал.
И я уже – на стороне заката.
 А там, внизу, обрыв или обвал,
Но мне туда не хочется, ребята.

Мой скорый поезд скрылся навсегда.
Я слез с него и опоздал к посадке.
И надо мной бездомная звезда
И полумесяц, как утёнок гадкий.

Ищу по духу близких мне людей.
Ну пусть не близких, из седьмого ряда…
Пройдут дожди – не надо мне дождей.
Падут снега – и снега мне не надо.

И вот стою на краешке земли.
Проходят мимо чьи-то силуэты.
Ни матушки, ни крова, ни семьи…
Неужто так итожат жизнь поэты?

И наблюдая самого себя,
Как в зеркале разбитом, в грязной луже,
Я вижу только кукиш воробья,
Который есть, но никому не нужен.

Поэт сказал

Поэт сказал: «Любовь – чума…»
И, обозвав заразой,
Вскрыл вены, хряпнул ковш вина –
И удавился сразу…

Другой, знакомый мне поэт,
Взяв дружески под локоть,
Сказал: «Любви на свете нет,
Есть блуд, разврат и похоть!..»

Меня тошнит от этих слов!
Эх, господа таланты…
Я, знавший первую любовь,
Ищу последнюю любовь,
Влюбляясь в варианты.

***
Где любовь? Где молодость? Где счастье?
Что-то подытожить бы пора!
Разлетелась жизнь моя на части –
На сейчас, на завтра, на вчера.

Не отыщешь в прошлое тропинку.
Молодость аукнешь! – никого.
И любовь не выронит слезинку
На поминках счастья моего.

Что осталось? Ранняя усталость,
Свет звезды в беззвучной вышине.
Да еще рябиновая алость –
На вино пригодная вполне.

Ничего не изменилось в мире!
Да и не изменится уже.
Сквозняки лишь ширятся в квартире,
В рукописях, в памяти, в душе…

«Так несчастен…!» – мне доносит ветер.
«Одинок…» – сумело долететь.
Что вы! Я не жалуюсь, поверьте!
И меня не следует жалеть.

Не прошу, не верю, не надеюсь,
Не желаю, не грущу, не жду –
На-до-е-ло! К черту! Вот побреюсь,
Надушусь – и в гости к вам приду!..

***
Я падал в тьму… Ты свет мне излучала.
Какие песни я с другими пел!
А ты – прощала, ты за все прощала,
За что тебя простить бы не сумел.
Как растопить в печальном взоре льдинку?
Как самого себя преодолеть?..
Вот так репей: вцепился в паутинку –
И не упал. И ей не улететь.

***
Девушка кормила голубей,
Выйдя из трамвая у вокзала.
И моя душа, как воробей,
Молодость глазами воровала.
Девушка кормила голубей.
Ветерок цеплялся за юбчонку.
Что на свете может быть глупей:
Я влюбился в эту незнакомку!
Я смотрел нахально – хоть убей! –
Мысленно в объятья заключая…
Девушка кормила голубей,
В двух шагах любви не замечая.

Для чего родятся дочки

Я просил: роди мне сына!
Дочку вскоре родила.
Видно ночь была не длинной,
Сенокосной ночь была…

Год прошел. И вновь любимой
В продолжительную ночь
При-ка-зал: роди мне сына!
Родила вторую дочь.

И, по всем приметам, двойням –
Дочкам быть еще в семье…
Что ж! Сыны родятся к войнам,
Дочки – к миру на земле!

***
Я теперь живу, мой друг, бедуя:
Денег нет, здоровья тоже нет…
И концы с концами не сведу я
Настоящих и прошедших лет.

Я теперь живу, мой друг, смиренно:
Сигарета, ночь, стакан вина…
И луна, как женская измена,
Ко всему на свете холодна.

Я теперь живу, мой друг, скупея
На любовь и праздные слова:
Все боюсь, что к снегу не успею
Распилить и расколоть дрова…

Я теперь живу, мой друг, не веря
Ни в святых, ни в грешных, ни в вождей…
Сгину я – приятная потеря
Для не очень искренних людей.

Я теперь живу, мой друг, надеясь
На предмет возможных перемен.
Есть одна разумная идея:
Свергнуть на хрен Главного Злодея
И хреново посадить на хрен!..

***
Вплывает день в осевшие снега,
Как утюжок в простынку – плоско, просто.
И чешет клен ветвистые рога
О голубые над окном наросты.
Мы переплыли ночь, как океан,
Довольствуясь скрипучей раскладушкой.
А пьяный муж твой до того был пьян,
Что до утра в обнимку спал с подушкой.
Ты говоришь: он обижал тебя…
И ты ему за это отомстила!
Права ли ты? Господь тебе судья.
Что было, то, как говорится, было.
Ты – словно провод оголенный, нерв!
Все остальное – за пределом ночи…
И плачет снег, смертельно побледнев,
Как отрезвевший муж твой от пощечин.

***
Оригинально: не с подарком,
И не с букетом алых роз –
Я ей в гостинец на заварку
Ведро черемухи привез.

Ой! Только. И поцеловала –
Легко, как будто невзначай.
Потом на кухоньке порхала,
Справляя стол, готовя чай.

И говорила, говорила –
О холодах, о том, о сем,
Но ни слезы не проронила
Об одиночестве своем.

И, как при Еве и Адаме,
Закат был так интимно ал,
Что я желанную глазами,
Терпеньем скованный ласкал.

О, я сумел не взбелениться!
Ее сопливенький сынок
Не позволял уединиться –
Мешался так, как только мог!..

Будильник шесть утра натикал.
Мне одиноко…
Не скучай!..
А шкет злорадно вслед хихикал,
И пил черемуховый чай.

***
Вино… Свеча… Сиреневое платье…
О чем грустишь, мой нежный визави?
Ах, да! Ведь я – ворованное счастье,
Ты – эпилог к трилогии любви.

Меж нами нет и тени недоверья –
Правдиво лжем! Но, честно говоря,
Ты для меня – весенняя потеря,
А я – твой гость с окраин сентября.

И дай нам Бог, чтобы в разлуке снились:
Тебе – мой взгляд, мне – молодость твоя!
Давно мы в дебрях жизни заблудились,
Барахтаясь в трясине бытия.

И оба мы – две грустные потери,
Бредущие в пространстве сквозь года.
Никто меня деньгами не измерит,
Тебя не зацелует никогда.

Перешуршит в кленовых гривах ветер,
Угаснет гроздь на выпавшем снегу.
И все, что ждем в последний раз на свете,
Мы встретим здесь, на этом берегу.

Куда спешить с наклеенной улыбкой,
Постукивая тросточкой судьбы?
Как будто жизнь – смертельная ошибка
И счастья нет, как в воздухе резьбы…

Тетушке – Вахтиной Е. В.

Не бродить по осени багряной,
Не ласкать в ладонях первый снег.
Не разбудит мама утром рано.
Я теперь пропавший человек.

Развелась жена, ушла к другому…
Отреклась родня… Привет родне!
Только тетка Лиза по-любому
Приезжает, душенька, ко мне.

Ставит свечи, молится иконам.
Чем ее мне отблагодарить?
Не хочу я жить здесь по законам:
Хочешь жить – умей рычать и выть…

Тетя Лиза! Лишь печаль в конверте
Я могу нечаянно послать.
Потерял я все на этом свете –
Всё! Аминь.
Мне нечего терять…

***
Отцвели мои весны до срока.
И в прозрачном плену сентябрей
Так темно мне и так одиноко…
Кто-нибудь! Посвети, отогрей…

Вот идет стороной незнакомка.
И я нежным желаньем горю –
Притянуть паутинкою тонкой
Ее май к моему сентябрю.

Я огня твоего не нарушу,
Лишь подброшу стихов в костерок.
Отогрею озябшую душу
И к ногам упаду, как листок.

Не душистую ветку сирени –
Седину и остаток волос
Положу я тебе на колени,
И задам тебе вечный вопрос:

Где ты раньше было, молодая?..
Безупречна, скромна и горда …
Дай, тебе по руке погадаю!
Недотрога, куда ж ты? Куда?!

Уходя, уходи… Ну и ладно!
Не сумела б согреть все равно…
Мне б такую!.. Обидно, досадно,
Одиноко, пустынно, темно…

***  

Запирую – так на месяц!

Полюблю – так навсегда!..

Проходи к столу, не смейся.

В этой фляге - не вода.

Пей! И ешь. Не величайся.

Вот - огурчик, вот - вино.

Хочешь – матом выражайся,

Как у нас заведено.

Посиди, сосед, поокай.

Ты пойми меня, сосед,

Я – душевно одинокий,

Хоть друзей – весь белый свет!

Я сегодня опечален.

Из ковша фильтрую зло.

Мне ведь в творческом начале,

Как таланту, не везло.

Не хвалил я власть Советов,

Вот и не был знаменит.

И теперь – не до поэтов,

Был бы ствол да динамит.

Но! Скажу с рукой у сердца:

Мы – уральцы, а Урал,

Кроме сникерса и секса

На ура никто не брал!..

 ***

Ты – там, я – тут, а будущее – между.
И как его разделишь на двоих?
Не дураки мы – глупые невежды
И жертвы чувств доверчивых своих…
В твоих глазах блестит слеза надежды,
Но веры нет в намереньях моих.

Не верилось, что будет так серьёзно
Прошедшее грядущему вредить –
Жестоко, беспардонно, високосно
Сердца пронзать и нервы теребить.
И нам мечтать о счастье слишком поздно.
И рано нам в несчастье уходить.

Не будет в жизни звёздного парада.
Чудес на свете нет. И, стало быть, 
Трагедий предостаточно. И надо
Понять, простить друг друга и забыть.
И в будущем любить других не надо.
И нас опасно – жертвенно любить.

Пришла пора осеннего заката
И вовремя – шальная листоверть.
И осень нам – печальная награда
За светлое умение стареть!
И нам жалеть неопытных не надо.
И нас, седых, не следует жалеть.

***  

Пахнет мятой прядь твоих волос,

А в глазах – тревога и усталость…

На какое время – вот вопрос! -

Лилией у сердца расплескалась?

Долго ли тебе еще цвести –

Радовать, тревожить и печалить?

Мне уж больше некуда грести.

От кого отчалил – не причалить.

Отзвучали звездные ковши,

Отпереаукивались дали…

Все мгновенья в жизни хороши –

Половодье бурное души

И душа с приливами печали.

 ДЛЯ ЧЕГО РОДЯТСЯ ДОЧКИ?

 Я просил: роди мне сына!

Дочку вскоре родила.

Видно ночь была не длинной,

Сенокосной ночь была…

Год прошел. И вновь любимой

В продолжительную ночь

При-ка-зал: роди мне сына!

Родила вторую дочь.

И, по всем приметам, двойням –

Дочкам быть еще в семье…

Что ж! Сыны родятся к войнам,

Дочки – к миру на земле!

 *** 

Я не ведаю, чему завтра быть.

О прошедших днях думу думаю.

Как хотелось бы, не сумел прожить,

Так чего ж желать, мне угрюмому?

Мне б глоток любви! В сердце засуха…

Мне бы песню спеть! Да не пью вино…

Постучать к тебе! Двери наглухо…

Зареветь – завыть! Да живу смешно:

Растерял друзей – приобрел врагов.

Сорок лет прожил – вспомнить нечего.

Почему ж светло, словно от снегов,

На душе моей, даже вечером?

От звезды в окне? Не моя звезда…

Не от инея на акации…

Ветер – северный… Шелестит среда…

Високосный год… День – тринадцатый…

Что дано судьбой, то и будет пусть!

Не беда, что жил не под пальмами…

Самому себе я придумал грусть –

Цвета осени, цвета пламени.