Владимир Михайлов

В один ужасный день смерть вырвала из семьи Родионовых две жизни. Утром умер младший брат моей мамы, а вечером - отец. Не выдержав горя, сошла с ума её мать.
Тётки моей матери поспешно выдали несчастную двадцатисемилетнюю вдову замуж за сапожника, горького пьяницу.
Через год, не выдержав грубого обращения, она ушла из жизни вслед за сыном и мужем, а вечно пьяный негодяй продолжал издеваться над детьми.
Навсегда закончилось детство семилетней мамы, пятилетнего дяди Кости и трёхлетней тётушки Октябрины.
Соседи думали, что малышам станет опорой одна из сестёр покойной, но ожидания оказались напрасными. Старая дева Алевтина ни любовью, ни сочувствием не проникалась к детям. Самую маленькую - Октябрину, определили в детский дом. Дядя Костя остался прислуживать сапожнику, а мою маму устроили нянькой в семье врача. Эта еврейская семья по сути вырастила мою мать, обучила еврейскому языку и дала среднее педагогическое образование. Позднее, работая воспитателем в детском саду, мама общаясь с людьми разных национальностей, учила их языки.
Не питая любви к своим племянникам, тётка Алевтина всё же навещала мою маму. Каждый визит заканчивался воровством или вымогательством.
- Еля, сиротинушка, - говорила она, - зачем тебе эта брошь? Да и кулон ни к чему...
Постепенно все драгоценности перекочевали к "сердобольной" тётке. Потом она лишилась их, как и приобрела. А впрочем, не стану забегать наперёд, расскажу всё по порядку.
Однажды ранним пасмурным утром выйдя из дома, тётка Алевтина услышала детский плач, доносившийся со стороны большой мусорной кучи. Поспешно прибежав туда, увидела дитя, завёрнутое в грязное тряпьё. Взволнованная, наклонилась над младенцем.
- Милая крошка! - взяв на руки малышку, произнесла Алевтина, - кто же тебя оставил умирать в этой грязи?
Она держала ребёнка, а страх и радость теснились в её сознании. Что-то дрогнуло внутри одинокой старой девы. Какая-то невидимая сила перестраивала её сущность. Прижимая маленький живой комочек к груди, Алевтина мчалась домой.
В ней проснулось материнство.
- Наталь! Наталь! - повторяла счастливая тётка, - по-русски означает родная... Я назову тебя Натальей!
Согревшись у груди, дитя перестало плакать, а взбудораженная Алевтина продолжала дрожать.
- Доченька моя! Я никому тебя не отдам!..