МАЯКОВСКИЙ В КАВЫЧКАХ И БЕЗ

Николай ЕРЁМИН 

 


 Рассказ


             В июле 1963–го года в наш прекрасный сибирский город Абаканск, 
где я тогда учился на первом курсе Педагогического института, на 
историко-филологическом факультете, приехал эстрадный артист Вольф 
Мессинг.

               По городу висели афиши:

                      ГОСКОНЦЕРТ
                      7 июля 1963г
                  ВОЛЬФ МЕССИНГ

                ВИЖУ СКВОЗЬ ВРЕМЯ
           (К 70-летию МАЯКОВСКОГО)
                Психологические опыты
                      Чтение мыслей
                Раввин с горы Кальвария,
          учёный, каббалист и ясновидец,
         величайший гипнотизёр и телепат
                   раскрывает прошлое,
                   предсказывает будущее,
                     определяет характер!
                        Кинотеатр «ЛУЧ»
                        Начало в 19 часов


           Мой сокурсник Серёжа Орлов купил два билета и привёл меня в 
одноэтажное барачного типа здание кинотеатра «Луч», рядом с Центральным 
парком культуры и отдыха  имени Горького – ЦПКиО.
          Сколько лет прошло!
Мне сейчас 70 лет, столько тогда исполнилось бы  и Маяковскому! А на месте 
барака стоит  пятиэтажный центр культуры и бизнеса из стекла и бетона. Но 
дело не в этом.
           А в том, что  по всей стране тогда началась идеологическая 
«оттепель»
И Серёжа Орлов собирал библиотечку репрессированных и посмертно 
реабилитированных писателей и поэтов, которых мы вместе читали и 
перечитывали. Николай Гумилёв, Артём Весёлый, Исаак Бабель, Осип 
Мандельштам, Перец Маркиш, Борис Пильняк, Владимир Зазубрин, Вивиан Итин…
           Библиотечка  Сергея  увеличивалась, ведь из 600 делегатов Первого 
съезда писателей погибло более трети, и всех после реабилитации начали 
издавать…

Имя Маяковского будоражило м стремилось  пополнить список.

           В зале кинотеатра не было свободных мест.
И когда Вольф Мессинг обратился к присутствующим:
- Кто хочет быть загипнотизированным и побыть некоторое время в роли поэта 
Владимира Маяковского? -  Сергей вскочил, подняв руку, и выкрикнул:
- Я! Я хочу!

           Чудо перевоплощения личности под влиянием гипноза до сих пор 
достаточно не изучено. Непонятно, каким образом, но под влиянием внушения 
Сергей на глазах у изумлённого зала перевоплощался то в Маяковского, то в 
его близкого товарища  Якова Агранова… Читал стихи… Писал карандашом 
предсмертное послание …
           А когда сеанс закончился, Вольф Мессинг сказал:
-  Спасибо вам, мой юный друг! Всё, что  вы говорили со сцены, вы, конечно 
же, забыли, таково уж свойство гипноза. Поэтому всё, от слова до слова,  я 
записал на японский  диктофончик  и дарю вам эту запись.
Может быть,  она вам и пригодится.

           Когда моему другу Сергею Орлову исполнилось 62 года, (критический 
возраст для мужчин) его, преподавателя литературы, заслуженного учителя 
России, прямо в школе на уроке настиг гипертонический криз.
           После безуспешного лечения, умирая в своей однокомнатной 
«хрущёвке»,  в присутствии дочери он заставил меня переложить в картонные 
ящики всю свою уникальную Библиотеку репрессированных писателей, чтобы я 
перевёз книги  к себе.
  А потом протянул мне целлофановый пакет с магнитофонной ленточной, 
величиной с ладонь, кассетой и сказал:
- Помнишь, как мы к Вольфу Мессингу ходили?
Дарю.

           Дома я много раз прослушивал кассету на стареньком диктофоне. А 
потом взял да и записал голос моего умершего друга. Или Маяковского?

Вот что у меня получилось

Голос Орлова-Маяковского


Я хотел,
Чтоб к штыку
Приравняли перо…
И любил смотреть, как умирают дети…

А к штыку
Кукловоды
Приравняли Пьеро, и Арлекина,
И Мальвину, и Карабаса-Барабаса,
И Артемона, и Базилио, и Алису, и Буратино…

И сказали,
Что Папа Карло
За всё в ответе…

И долго слушали,
Как на флейте водосточных труб
Играл ноктюрн не кто иной, как мой труп…

           Зрители сначала, было,  притихли, а потом стали бурно 
аплодировать, выкрикивая: «Во даёт! Во даёт!»
А Сергей, став спиной к белому квадрату киноэкрана, протянул руку навстречу 
кричащим и, ну, прямо как агитатор и горлан-главарь, продолжал 
декламировать стихи… Да так громко! Да так заразительно!

«Я – Наполеон! Я -  величайший Дон-Кихот!»
Я хотел,
Чтобы  «Бог заплакал»
Над моей книжкой, когда сбрасывал
Пушкина и Толстого с парохода современности…

Я хотел,
Играя в карты,
«Карманы ближнему вывернуть и вытрясти»
И не боялся, что настанет Высший Суд…
И похвалялся:
- Любую красивую
Изнасилую!
И мечтал,
Что за это меня там ли, тут
«Проститутки как святыню на руках понесут»

Я хотел
Быть  тусклым, как солнце
И нищим, как миллиардер…
И при этом –
Быть поэтом и «душу выржать на лошадиный манер»

Моим любимым словечком было:
«Наплевать!»
И не случайно
На всё, что другим мило,
Я плевал и плюю опять и опять…

            В этот момент, помню, Вольф Мессинг прервал чтение стихов
и сказав, что Сергей  перевоплощается в Якова Агранова,
дал ему карандаш, лист бумаги,  посадил за столик,  и заставил его писать и 
вслух, на весь зал, читать то, что он пишет.


Секретарю ЦК ВКП(б),  Ежову Н.И.
От начальника СО ОГПУ Я.С.Агранова
  12 апреля 1930 г

«О предполагаемом покушении на самоубийство В.В. Маяковского»

Сегодня ко мне обратился поэт В.В.Маяковский с  адресованным Правительству 
письмом, следующего содержания.
«Всем
           В том, что умираю, не вините никого и, пожалуйста, не 
сплетничайте. Покойник этого ужасно не любил. Мама, сестры и товарищи, 
простите, — это не способ (другим не советую) — но у меня выходов нет. Лиля 
— люби меня.
Товарищ правительство, моя семья- это Лиля Брик, мама, сестры и Вероника 
Витольдовна Полонская. Если ты устроишь им сносную жизнь — спасибо. Начатые 
стихи отдайте Брикам, они разберутся. «Как говорят — «инцидент исперчен», 
любовная лодка разбилась о быт. Я с жизнью в расчете, и не к чему перечень 
взаимных болей, бед и обид, Счастливо оставаться 12/1v-30. Владимир 
Маяковский
            Товарищи Вапповцы, не считайте меня малодушным. Сериозно – 
ничего не поделаешь. Привет. Ермилову скажите, что жаль – снял лозунг, надо 
бы доругаться В.М В столе у меня 2000 рублей – внесите в налог. Остальное 
получите с Гиза В.М»
            Автор письма находился в состоянии крайнего психофизического 
возбуждения. Выкрикивал:  - Я хочу, чтоб к штыку приравняли Пьеро!
В письме, выполненном карандашом, почти без знаков препинания, очень 
странно  заявил о себе в третьем лице, называя  покойником, уже в прошлом 
времени.  Двух замужних женщин объявил одновременно членами своей семьи.
Устно пояснил, что произведёт в себя одновременно два выстрела из 
имеющегося у него оружия револьвер системы «Маузер» калибр 7,65 № 312045 и 
пистолета: системы «Браунинг»№268979! И уточнил, что вышеуказанное 
покушение на свою жизнь намерен совершить утром 14-го апреля, в 10 часов  в 
своей рабочей комнате по Лубянскому проезду, д. 3, кв. № 12,
                                              Начальник  секретного отдела 
ОГПУ Я.С. Агранов
           И взял  Вольф Мессинг из рук Сергея этот документ  и, обращаясь к 
залу,  сказал:
- Да, перед вами совершенно секретный документ! Поэтому, как бы чего не 
вышло, мы его пока что уничтожим. –
             И достал из правого кармана пиджака коробок спичек. И чиркнул 
спичкой. И вспыхнул секретный листок бумаги, и полетел, пылающий, над 
зрительным залом, обгорая и превращаясь в чёрную тень, которая кружилась 
над поворачивающимися вслед за нею очарованными головами зевак…
           А величайший гипнотизёр и телепат говорил в это время:
- Ленинградская «Красная газета» от 14 апреля 1930 года незамедлительно 
сообщила:
  «Самоубийство Маяковского.
Сегодня в 10 часов 17 минут в Москве, в своей рабочей комнате,  выстрелом 
из нагана в область сердца покончил с собой Владимир Маяковский. Прибывшая 
«Скорая помощь» нашла его уже мертвым»

           А потом опять, уже почти  в конце магнитофонной ленты, прозвучал 
голос моего друга Сергея Орлова-Маяковского:

Когда-то,
в стихотворении  «Лиличка! Вместо письма»
От 26 мая 1916 года я посмел  утверждать,
Что «курок не смогу над виском нажать».

С годами,
Всё более убеждаясь в этом,
Я становился революционным поэтом…
Но понял однажды,
Мёртвому вождю в поэме докладывая
«Не по службе, а по душе»,
Что по всей России
«Работа Адовая
Будет делаться
И делается уже»…
И что поэту никуда не деться…

И грянул – мне,
Неугодному,
За то, что теперь  я крамольный,  -
Убойный выстрел –
                                     в сердце…

И в голову –
Выстрел контрольный…

           И опять голос Вольфа Мессинга:

           - Материалы о смерти Маяковского долго будут храниться в 
секретном архиве, пока не попадут  в спецхран Государственного музея В.В. 
Маяковского.  Картонная серая папка, надпись крупным черным шрифтом: «ЕЖОВ 
НИКОЛАЙ ИВАНОВИЧ». Ниже — «Начато 12 апреля 1930 г. Окончено 24 января 1958 
г». В папке — вторая папка: «Уголовное дело №. 02 — 29. 1930 г. О 
самоубийстве Владимира Владимировича Маяковского. Начато 14 апреля 1930 г.».
           Вот и всё.
Просто и понятно, как  в строках моего любимого поэта Константина Кедрова 
«Маяковский хокку»:
         «Я хотел бы жить и умереть в Париже
           Но Лубянка оказалась ближе»

2013-2018

Regards,
Николай ЕРЁМИН
альманах "Литературная Канада"
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.