Людмила Машковская

...Тридцать лет прошло… Поднимаюсь по знакомым ступенькам. Сейчас, на втором этаже будет сбита плитка… Так и есть… Когда-то здесь на подъездных подоконниках стояли горшки с цветами. Теперь - только пыль, окурки да крышечки от бутылок…
А вот за окном, как и прежде, слышно воркование голубей. 
Третий этаж, 42-я квартира. Звоню и тут же распахивается настежь дверь. На пороге толстая тётка с редкими, жирными волосами и бычком во рту, изрекает противным визгливым голосом:
- Ножи не надо! Дрели не надо! Пылесосы не надо! Идите! Не делайте мине беременную голову!
Пытаюсь её перебить:
-Послушайте, я ничего не продаю.
Тётка с размаху хлопает себя ладонью по лбу (как бьёт комара):
- А, так ты из ЖЭКа?! Сказала бы так сразу! Счётчики там, на кухне. 
Я нерешительно вошла в коридор. Тёмные обои с огромными ярко-красными цветами резанули глаза… Такого же цвета потолок. Тётка заметила мой заинтересованный взгляд… 
- Таки ремонт в коридоре закончили! Как обои? По двести гривнов брала и платила за рулон. 
…Тогда, тридцать лет назад здесь, в коридоре, были белые ажурные обои с золотистыми панелями. Картины и фотографии. Огромное зеркало на всю стену… Люстра из пяти нежнейших плафонов в виде цветка… 
Господи, как же давит потолок!
- Шо стоишь, кухня там! – громогласно заявляет тётка. 
Облупленные стены, ободранные обои, гора немытой посуды…
В кухонном окне – всё тот же дом напротив и … его окно. Он был худенький, высокий, а ещё весёлый и умный! Мальчик из дома напротив – Сашка со смешной кличкой Гуслик, мой одноклассник. Осколком зеркала он пускал резвые солнечные зайчики, вызывая меня на улицу. Все десять лет, ежедневно мы вместе преодолевали долгую дорогу в школу. Кто теперь там живёт? 
Как же щемит сердце… Зачем я сюда приехала?! 
Мои мысли обрывает тётка: 
-Ты таки скажи, эти паразиты опять повысили квартплату! Как жить? Таки б надо шоб они все повыздыхали! Шо ты молчишь, или ты таки с ними заодно?! – тётка, кольцами пуская едкий дым, угрожающе шагнула в мою сторону.
- Вообще-то я не из ЖЭКа,- еле сдерживаюсь, чтобы не расхохотаться. Тёткин говор напомнил мне одесский Привоз. 
–Так… А шо ты хочешь от моей жизни? Ну не надо так на меня молчать! – удивляется хозяйка моей-чужой квартиры…
-Я просто ошиблась дверью. 
Тётка обалдело на меня пялится. Моя внешность, похоже, её впечатлила…
- А как ви смотрите на то, шобы випить? Я как интеллигентная женщина, приглашаю… Я не сильно могу сказать, но таки поговорим.
- Вообще-то, я не пью, и мне уже пора. 
Я решительно направляюсь к выходу и неожиданно у порога, в углу вижу связку книг, газет, старых журналов, обмотанных шпагатом, вероятно при ремонте извлекли из верхней ниши. Ежегодно, в обязательном порядке, из года в год всё это мы выписывали – всё прочитывалось: от корки до корки… Рука не поднималась выбросить, ведь там, порой, встречались шедевры. Вот журналы: «Нива», «Работница», «Юность» и вдруг среди всего прочего я вижу зелёный потёртый временем старый альбом фотографий… При переезде мы его не нашли. 
- Не, ты таки шото продаёшь!- тётка вторгается в мои мысли, хитро щурит глаз, – Щаз я сделаю скандал, и тебе будет весело!
- Нет, спасибо. Думаю, ругаться мы не будем. Скажите, я могу это взять? – Я указываю на альбом. Тётка удивлённо:
- Станьте там и слушайте сюда… Шо ви спрашиваете мине без копейки денег? То – таки, моя макулатура. 
Даю ей двести гривен… Тётка поспешно прячет деньги за пазуху.
-Так я могу взять альбом?
- Почему нет, если да, – хозяйка квартиры смотрит на меня изучающе… 
Я понимаю, что следует объясниться:
- Я просто много лет назад жила… - комок в горле не дал мне договорить, где жила. Когда-то...