Елена ХЕЙФЕЦ

Три ночи без сна и две пачки сигарет закончились твёрдым решением уйти от Влада. Даше хотелось это сделать как можно безболезненнее. Она пыталась организовать всё это в своей голове, но ясности не было. Два года странных отношений зашли в тупик. Случилась полная и бесповоротная потеря иллюзий.

«Надо найти слова, которые не ранят. Нельзя причинять боль. Это негуманно», – думала девушка, шагая по раскисшему снегу.

«Всё-таки в природе, именно в эту пору, проглядывает некая драматургия»...

Город выглядел, как старая картина в кракелюрах – неопределённость, туманность и размытость. Слякотно под ногами, слякотно в душе. Лохматый воробей сидит на тротуаре, ждёт весны.

«Ромашки спрятались, поникли лютики...», – звучала в ушах песня, которую пели по телевизору, когда она уходила. Бабушка всегда так громко включает телевизор, что все домашние ищут, куда бы спрятаться.

Сверху сыпалась снежная крупа похожая на манную. Может, это манна небесная?

Девушка прятала подбородок в толстый белый шарф, хрустела стекляшками в лужах и всё пыталась придать мыслям некую стройность, чтобы чувства облечь в слова.

«Подумаешь... Всего-то надо сказать Владу, что любви нет. В конце концов, расстаются же люди! Что в этом такого? Бывает...» Даша не могла себе объяснить, почему так случилось.

Просто хотелось счастья, а его не было...

Влад стоял на углу и курил.

– Привет!

– Привет, – Даша не знала как начать. Зря репетировала.

«Ничего, скажу чуть позже, какая разница?»

– Куда пойдём? – всегдашний вопрос.

– Мне всё равно.

– Почему тебе всегда всё равно? – раздражённо спросил Влад.

– Потому что мне всё равно, – тихо произнесла Даша.

– Ну, давай тогда в кино.

– Давай, – вяло согласилась девушка.

«Он ещё два года будет меня по кино водить, – зло кольнула мыслишка, – и иногда мороженое покупать...»

Кино не хотелось, и ничего не хотелось.

«Чтоб добрым быть, я должен быть жесток...», – кажется, это Шекспир. Почему сейчас не сказать, что между ними всё кончено? Всё! И никаких кино! Сказать. Повернуться и уйти».

Не сказала.

«Ладно, позже. Не так-то легко говорить человеку, что его не любят».

Фильм был дурацкий, про пришельцев, которые очень хотели завоевать Землю. Даша еле дождалась конца, торопя инопланетян, но они всё тянули, как она со своим признанием. В кино всё закончилось благополучно – нашлись отважные земляне и отбились.

Вышли из кинотеатра в промозглую ночь. Стилизованные под пушкинские времена, фонари качало так, словно они собирались упасть на землю, как августовские яблоки.

– Ну, что? – спросил Влад. – По такой погоде ты вряд ли захочешь гулять?

Даша кивнула.

– К себе не зову – вчера мать вернулась, теперь всё время дома.

Даша молчала, не проявляя эмоций.

– Слушай, что у нас происходит? – вдруг сказал Влад. Может у тебя кто-то есть, так ты скажи. Я постараюсь понять.

«Вот сейчас можно было бы сказать, что всё кончено...».

– Никого у меня нет, – твёрдо произнесла Даша.

– А что с тобой происходит? Я что-то не так делаю? Ты обижена на меня? Мне кажется, я стараюсь.

Влад остановился под беснующимся фонарём, обнял за плечи.

– Мне кажется, ты не рада нашим встречам.

– Нет. Отчего же? Я рада, – врала Даша.

Она всматривалась в его лицо, жалея себя и ненавидя ситуацию.

Вот шрамик над бровью, вот чёлка, которая всегда лежит, как надо, модная оправа очков, привычный одеколон.

«Не люблю. Не люблю. Не люблю.» Даша глубоко вдохнула.

«Сейчас я скажу... Что мечтаю о другом и хочу ждать того, другого, хоть сто лет».

– Ты, Даш, скажи, если что не так.

– Да всё так! – прикрыв от снежной крупы веки, сказала девушка.

– Может, ты меня жалеешь просто? – спрашивал Влад.

«Дура. Почему я снова молчу?».

– Ничего я не жалею. Всё как и было у нас. Почему ты так думаешь? – ответила девушка. – Давай в подъезде постоим, я замёрзла.

Зашли в подъезд. Тускло светила лампочка, пахло кошками и отсыревшей побелкой.

Долго стояли молча.

– Знаешь, я уже давно хотел тебе сказать, что мне не нравится, как у нас всё складывается. То есть, вообще никак не складывается! – вдруг произнёс Влад.

– Да-а-а? – удивлённо протянула Даша. Что же именно? Любую проблему можно рассматривать под разным углом зрения.

– Да у нас всё не складывается, Даша! Ты что, сама не видишь? Мы стараемся удержать то, чего и в помине нет.

Даша сглотнула. Это же её слова. Она готовилась их произнести. Но не сказала, а вот, он смог.

– Я всё не знал, как тебе это сказать. Тянул. Сколько можно ждать каких-то перемен, если они не происходят? Может, они и не произойдут никогда.

– Почему ты так думаешь?

– Ну, это как «жи-ши - пиши с буквой «и». Потому что нам обоим этого не хочется – вот, почему!

– Странно, я думала, что ты этого не видишь и боялась сказать.

– Глупо. Люди зачем-то встречаются и никак не могут признаться друг другу, что ждать нечего.

– Просто одно дело понять, и совсем другое – сказать. Я понимала, а сказать не могла. А ты вот смог.

«Чтоб добрым быть, я должен быть жесток»...

– Да... Бывает, – произнёс Влад.

– Бывает... – произнесла Даша, повернулась и зашагала прочь. Снежная крупа сыпала в лицо.

Висящие на столбах фонари хотели упасть к её ногам, как августовские яблоки.