Евгения ЛЯШКО

За распахнутым настежь окном март рьяно веял свежестью тюльпанов, шумел птичьим многоголосьем — Кубань окончательно пробудилась от зимнего отдыха. А в многолюдном зале районного казачьего общества звенит тишина, Алексея то жар разбирает, огонь изнутри так и палит, то озноб трясёт, мышцы до костей покусывает. Замер парень с упрямо выдвинутым подбородком и горящим умоляющим взором. Томится душа его, ответ ждёт.
Мужчины в камуфляжах переглядываются, кубанки теребят, на атамана косятся: неловкость и замешательство обуяли. Шутка ли свежеиспечённый доброволец «срочку» не служил — не годен по здоровью, а на передовую рвётся, в ряды «БАРС» попасть желает. Боевой Армейский Резерв Страны ещё до спецоперации создан, в него только с отменным опытом берут, там всё строго. Ну, урядник. Так это ж в миру, а там, на фронте что? Какой прок от бойца-несмышлёныша? Сущие хлопоты да беспокойство.
Атаман сухо кашлянул, выпрямился, ус не крутит, но брови ещё сдвинуты.
Сейчас объявит решение. Да или нет? Либо рыбки съесть, либо в лужу сесть. И Алексей, пытаясь выхватить последний шанс, застрекотал как скорострельный пулемёт:
— Дмитрий, я потомственный казак! Там наши! Я не могу дома отсиживаться!
— Так и быть, — кивнул атаман, — в моё подразделение пойдёшь санитаром. На ускоренные курсы отправлю. Там врач обучает твёрдой рукой, не в одной горячей точке побывал. Вымуштрует как надо.
На сердце отлегло, Алексей улыбнулся, ткнул кулаком в грудь:
— Справлюсь!

И вот «корочка» инструктора на руках, он на передовой, мечта служить Отечеству сбылась. Опыт закаляется в боевых днях кровавого лета. Крепнет вера Алексея, что в правильном месте он находится. Род в тяжкий для родины час не посрамил.

Знойный вечер наполнен комариным писком. Поступил приказ передислоцироваться и окопаться около леса. Лопата зачиркала по окаменелой почве. Алексей сжал зубы, продолжил усерднее разбивать пыльную твердь. Грянул зычный грохот орудий. Артобстрел. Санитар отбросил лопатку, автоматически включился в режим «найти раненого — перевязать — обезопасить». Алексей рыщет, бинтует, кто не может передвигаться, оттаскивает в безопасное место. И так пока чернота ночи не сомкнула объятий. Обстрел прекратился. Корпят вражеские снайперы. Без устали жужжат над деревьями квадрокоптеры с тепловизорами, ищут уцелевших, стремятся русских больше положить.
Окопаться не успели. Маскируются наши ребята, где природа в местном ландшафте скромный уголок уготовила. Примолкли казаки, ни стона, ни разговора. Выжидают, когда враг сгинет.
Вдруг послышался слабый голос бойца:
— Там Дмитрий… Там командир наш ползёт.
Алексей чётко разобрал слова, не почудилось. Он схватил плащ-палатку и, маневрируя между дронами, рванул в темноту за командиром.
Прелая прошлогодняя листва смягчала путь, россыпь хвои колола ладони и лицо. Алексей пробирался бесшумно, прятался за шершавые стволы, скользил по покрытому мхом валежнику. Ощущал душой, что не один: казаки ползут след в след спасать командира.
И вот цель достигнута. Дмитрий в сознании. Алексей наощупь наложил повязку, крикнул филином — дал знак сослуживцам. Едва казаки положили командира на плащ-палатку и взялись за края, как над их головами раздался знакомый рокот. Безпилотник! Взорвалась граната. Посыпались осколки. Ногу Алексея обожгло.
— Справлюсь… Я справлюсь, — бормотал он, наспех накладывая себе повязку. — Там командир, там ребята… Сначала они. Выкарабкаемся с Божьей помощью…
Алексей ползал лихо, прытким ужом извивался: тело санитара гнулось и пружинило, пальцы работали неистово. Перевязать. Перевязать. Тащить. Тащить. Скорее в спасительную защиту «зелёнки». Лес укроет. Лес убережёт. Там неприятель не достанет.
Раненые казаки подсобляли. На то оно и боевое братство. Настоящее братство. Своих не бросают. На их удачу, безпилотник больше не показался. В густой подлесок добрались без потерь. Алексей по рации вызвал помощь командиру.

«Буханка» явилась, громыхая на ухабах и ворча старым двигателем.
— А сам? — спросил санинструктор.
— Потерплю. Командир полдня с ранением, увозите его первым, — уверенно проговорил Алексей, пытаясь сфокусировать взгляд, — за мной потом возвращайтесь.

Как выяснилось в госпитале, ранение Алексея серьёзнее, чем у Дмитрия. В итоге атаман и урядник на лечении оказались вместе.
Август щедро дарил тепло, коты не млели уж на солнышке, чаще на травке за кустами разлягутся брюхом к верху — на ветерке охлаждаются. Пациентам военного госпиталя сложнее, одни в гипсовых повязках на кроватях в палатах маются, другие с костылями на жёстких скамьях в тенистой аллее теснятся. Но все едины в помыслах: дела фронтовые обсуждают. А Дмитрию с Алексеем, словно нет границ света и тени, с палочками прилежно вышагивают: заново ходить учатся.
— Товарищ командир, я тут одну приспособу видел. Вот нам бы такую в санчасть. Раненых оперативнее таскать с поля-боя будем.
Дмитрий крутнул ус.
— Что-то я совсем позабыл тебя поблагодарить. Если бы не ты, так остался бы я лежать на том поле.
— Там все друг друга вытаскивали, — скромно ответил Алексей. — Так что насчёт приспособы?
— Разберёмся. Надо значит, будет, — пообещал атаман.