« …Время разбрасывать камни, и время собирать камни…» Зачем ты говоришь мне об этом, проповедник? Что ты сам знаешь об этом? Тебе вложили в уста эти слова, чтобы ты разносил их, как ветер несет пыль по ветру. Да, ты тоже пожил на свете и многое повидал, но ты не своими словами говоришь, значит – нечего сказать тебе?

Вот смотри: сейчас осень, а мне перевалило за 30 – удачная комбинация, чудный повод осмыслить свою жизнь. Только не говори мне про возраст Христа, не вспоминай его! Что ты знаешь про него? Тебе всунули книгу в руки, ткнули пальцем в страничку и сказали: "Читай с этой строчки!" И ты читал. И не понимал ничего: слова знакомые, а смысла нет. И тебе долго и подробно говорили о том, как правильно понимать то, что ты прочитал. Тебе сказали – ты сделал.

Кто дал мне право обличать тебя? Да я висел рядом с Иисусом! Более того, я до сих пор на этом треклятом кресте распят! «Вы массовочку нам организуйте, мы все быстренько проведем, вам только повисеть надо будет, муки изобразите там на лице, и все такое, а потом кофе, экскурсия по Средиземноморью и – по домам…»

Все так и было, только впопыхах, когда разбирали декорации, меня забыли снять с креста. Кинули в кучу к остальным декорациям в пыльный павильон и уехали. Какой год сейчас, говоришь? 2011? Ну, вот, почти две тысячи лет я на этом кресте, плечи затекли, сигматы болят, хочется горячего черного кофе и салатик с мидиями.

Я сумасшедший? Разве? Я просто говорю то, что думаю. Я действительно так себя сейчас ощущаю. Я честен с собой и с тобой, горе-проповедник. Во мне не больше сумасшествия, чем в тебе, говорящим чужими словами и ждущим, что это принесет тебе счастье. В чем оно - твое счастье? Не говори, что трудишься аки пчела ради того, чтобы на том свете попасть в Рай – я не верю тебе.

Я говорил с тысячами людей и я знаю, как распознать ложь. Ты хочешь праздной жизни и прямо сейчас. Богатый дом, красивую любовницу, вкусную еду, много выпивки, и все это забесплатно и каждый день. Это нормально, поверь. Ненормально только, когда ты притворяешься, что не хочешь этого, прикрываешься благими намерениями и разносишь по свету чужие слова, на которых те, кто вложил их в твои уста, зарабатывают деньги на то, что я только что перечислил, и чего тебе якобы не нужно.

Да, мы с тобой – два сумасшедших. Я – потому что говорю правду, которую никто не хочет слышать, которая не нужна никому, кроме меня самого. И ты – уверенный, что живешь правильно, а по вечерам считающий, сколько ты сэкономил, отказавшись от покупки булочки в обед.

Ты, изображающий счастье на лице от того, что с тобою Бог, скажи: отчего ты так боишься одиночества? Почему не идешь ты в храм один, для чего тебе обязательно нужна твоя община? Там каждый ткнет в тебя пальцем, если ты усомнился, сделал шаг в сторону. Тебе это нужно? Ты не знаешь сам, где твой путь?

Что? Знаю ли я, где мой путь? Эээ… Слушай, проповедник, а ты не так плох, как показался изначально. Для чего-то же ты мне попался в этой жизни. Я не знаю, что будет потом, но сейчас мой путь лежит туда, где дают кофе. Ворота в павильон не закрыли ведь, нужно только сконцентрироваться и удачно встать на ноги.

Зрелище, конечно, будет достаточно экзотическим, когда я побреду с крестом по улице. Только ведь у каждого – свой крест, мой, например, выглядит вот так. Слишком наглядно? Наигранно? Пафосно? Простите, я не для критиков с ним таскаюсь. Он мой, такой, какой есть.

В общем, спасибо тебе, проповедник, ты помог мне обрести мой путь. Знаешь, есть ведь от вас какая-то польза. Например, я так удачно поговорил сам с собой, а это многого стоит. Не прощаемся, ты ведь так многолик, мы обязательно еще встретимся. Теперь лишь бы бармен не оказался приготовить мне кофе.