Честно сказать, к Мюнхену у меня неоднозначное отношение. В этом городе делал свои первые шаги к власти немецкий национал-социализм. Рядом с Мюнхеном дымил печами крематориев самый бесчеловечный нацистский концлагерь Дахау. Но, с другой стороны, Мюнхен — один из красивейших городов Европы. Город, входящий в пятёрку лучших в мире городов по комфортности жизни — здесь даже сырую воду можно безбоязненно пить прямо из-под крана. Или из питьевых фонтанчиков на улицах. Мюнхен — это великолепная архитектура мирового уровня: вся центральная часть города целиком — памятник прекрасного зодчества. Наконец, Старая и Новая Пинкотеки — богатейшее собрание шедевров мировой живописи, увидеть которые я мечтал ещё в те времена, когда был невыездным, великие имена… К тому же я согласен с мнением, что внуки не должны отвечать за вину дедов и прадедов. И вот, просматривая в Интернете варианты очередной поездки, мы с женой сделали-таки выбор в пользу Мюнхена. Благо и пришедший в Украину год назад авиаперевозчик-лоукостер предлагал более чем привлекательный прямой рейс из Львова. Жаль, конечно, что (улыбнись, читатель) не из Кропивницкого…

40х20х25 и «немецкий порядок»

Но едва мы купили билеты (через Интернет, разумеется, и заранее), «наш» лоукостер ужесточил требования к ручной клади, которую можно взять в салон: сумка размером не более 40 сантиметров на 20 и 25. Вторая — за отдельную плату (которая в аэропорту может оказаться больше стоимости билета). Интернет запестрел жуткими историями о пассажирах, вынужденных на посадке отламывать от чемоданов колёсики и ручки, чтобы вписаться в нужный размер. Блогеры начали давать «ценные советы»: пришей, дескать, изнутри куртки побольше карманов или надень сразу два костюма. Забавно, конечно. Но на деле — много ли надо туристу? Обувь, пригодная для любой погоды, на всякий случай зонтик в сумке (и именно в сумке, потому что зонт или планшет в руках — это уже дополнительная ручная кладь), зубная щётка, электробритва, фотоаппарат и зарядное устройство — ещё и место останется для сменных маек-трусов-носков. И обратно нужно вести не чемоданы тряпья, а впечатления.

Чуть страшнее запрет на колющие и режущие предметы, включая ножницы и пилочки для ногтей — ведь и они могут использоваться как холодное оружие (ужас, правда?). Ну что ж, подстриги ногти загодя…

В действительности никаких ужасов при посадке в самолёт мы не наблюдали. Да, стоят у стоек контроля мерные рамки — с надписью (по-английски): если сумка вмещается в размер — ты летишь. Но впихивать в них сумки никто не заставляет. Персонал легко определяет размеры на глаз. Да и пассажиры, заранее прочитавшие правила авиакомпании, лишнего с собой не берут. Осталось только сказать два слова об аэропорте Львова: его новый терминал великолепен, не уступает европейским. Даже лучше — светлее, просторнее и удобнее — аэропорта Альгой, куда прибывает рейс на Мюнхен.

Вот в аэропорту Альгой и начались «ужасы».

Тут нам пришлось на себе узнать, что есть «немецкий порядок».

Собственно, в Германии мы уже были — в Дрездене. Но приехали рейсовым автобусом из Праги, даже не заметив, как пересекли границу Чехии. Ибо в единой Европе границы формальны, без контрольно-следовых полос, пограничных застав, без таможенного и паспортного контроля. Но здесь граница налицо: «на замке» и «враг не пройдёт»!

Первая неожиданность приятная. Нет таможенного досмотра. Прилетел — и спасибо: сразу иди на паспортный контроль. Вторая — менее приятная, с чем мы ещё не сталкивались ни разу. Протягивая паспорта, я с улыбкой произношу фразы, выученные ещё дома по разговорнику: добрый день, мы туристы, у нас заказан отель, есть деньги и обратные билеты. Немец в ответ лучезарно улыбается (значит, понимает мой немецкий), но вместо «Добро пожаловать!» начинает форменный допрос. Сколько денег? Где подтверждение отеля?.. «Ну и суровы же вы, ребята!» — говорю я по-русски. Не знаю, понимает он или нет, но улыбается ещё лучезарнее и тут же достаёт опросник на русском языке. В нём пунктов двадцать, и немец поочерёдно тычет в них пальцем: айн-цвай-драй — отвечай. Под вопросом о деньгах — варианты ответов в кружочках: от 5 евро до тысячи и далее. Угадайка! Покажи на «5 евро» — и ауфвидерзеен? Лети назад? А если покажешь больше, чем есть при себе? Жена показывает пальцем на один из кружочков. Тут же следует: предъявите! «И ещё банковская карта», — добавляю я по-немецки, начиная закипать: если потребует доказать, сколько денег на карте, заявлю о тайне вклада и потребую украинского консула! Но — обходится. Немец не требует пересчитать деньги, удовлетворяется тем, что видит их «живьём», зато подтверждение отеля о бронировании вычитывает долго и тщательно. На обратные билеты, которые я уже готов ткнуть ему в нос, смотрит только мельком…

Альгой — бывший военный аэродром. Кстати, самый высоко расположенный из аэропортов Германии (633 метра над уровнем моря — как-никак Альпы). Обслуживает регулярные и чартерные рейсы, в основном бюджетных авиакомпаний. На подъезде к нему, как напоминание, стоит на постаменте самолёт-истребитель с чёрным крестом на борту. Видимо, в какой-то момент, ФРГ, входящая в НАТО, посчитала, что собственную военную авиацию можно и подсократить. Аэродром стал штатским и оброс всей необходимой инфраструктурой: от припортовых отелей до рейсовых автобусов на Мюнхен (это примерно полтора часа езды) и лежащий в четырёх километрах Мемминген, откуда на Мюнхен можно уехать электричками. Мимоходом думаю: а наш бывший военный аэродром Канатово смог бы получить новый статус и новую жизнь? Оброс бы инфраструктурой?.. Или мы, как всегда, ковыряли бы в носу и толковали, что нужен инвестор? «Вот приедет барин, барин нам построит»…

Если не был на Мариенплац…

…ты не видел Германию. Это любимая фраза мюнхенских экскурсоводов. Но не хочется повторять то, что можно прочитать в Интернете. Собственные впечатления интереснее.

Площадь Мариенплац завершает пешеходную улицу, которая начинается от Карловых ворот и упирается в собор Св. Петра. Очень красивая улица, но, выходя на площадь, невольно ахаешь, увидев Новую ратушу, в которой работает городской совет. Готическое здание щедро украшено скульптурами, орнаментами, ковкой, горгульями. Ты словно попал в самое настоящее средневековье! Но на самом деле это «новодел», построенный в 1867—1908 годах в готическом стиле. Задолго до полного завершения строительства в здание из Старой ратуши, находящейся всего в нескольких десятках метров, переехал городской совет. А главное ощущение на Мариенплац — я долго подыскивал точное слово — пожалуй, умиротворение. Есть такое выражение — намоленное место. Что ж, наверное, его можно отнести к Мариенплац, со всех сторон окружённой действительно средневековыми соборами, со Св. Марией, покровительницей Мюнхена, на колонне посреди площади. Но мне кажется, что площадь хранит ауру положительных эмоций, которые испытывают тысячи людей, ежедневно приходящих на Мариенплац. На ней сразу становится тепло и уютно, светло на душе. В давние-давние времена на площади был зерновой рынок. На месте, где когда-то продавали рыбу, устроен симпатичный фонтан, увенчанный рыбиной, смахивающей на круглобокую хрюшку. Примыкает к площади знаменитый мюнхенский рынок Виктуалиенмаркт. В трёхстах метрах за ним синагога. Мариенплац — это действительно сердце Мюнхена. И его душа. А сам Мюнхен, что ни говори, столица. Есть на площади, как и в Вене, информационный центр для туристов — со стеллажами, заставленными буклетами и путеводителями, и консультантами за стойкой.

Бывалые туристы не жалеют добрых слов и о шести внутренних двориках Новой ратуши. Заглядываем и мы. Во дворике фотографируют друг друга три девчушки, щебечущие по-русски. Чуть робея — а вдруг ошиблись и обращаются не к соотечественникам, — спрашивают: может быть, и вас сфотографировать? Натыкаемся на вход в кантину — столовую горсовета. Интернет полон отзывов о ней: типа «мы тут были» («здесь был Вася») и «ели дёшево и вкусно». Однако у входа объявление: только для жителей Мюнхена. И правильно — не фиг кормить задёшево всяких иностранцев халявщиков.

На самой площади и вокруг неё много музыкантов, играющих на самых разных инструментах и классику, и современную музыку. Обязательный атрибут у ног — красноречиво открытый футляр музыкального инструмента, с монетами и бумажными купюрами внутри. Перед входом на Виктуалиенмаркт устроился совершенно экзотический исполнитель, играющий на… наполненных водой бокалах. Ну да, бокал, если по его краю провести влажным пальцем, издаёт музыкальный звук, а высота тона зависит от уровня налитой воды. На столике перед музыкантом несколько десятков бокалов, и играет он на них виртуозно: настоящая музыка! Классика. В какой-то момент появляется на площади группа еврейских музыкантов — соответственно одетых и исполняющих популярную еврейскую музыку. Делая перекуры, говорят между собой… по-русски.

Но главное событие происходит в 11 часов — на башне Новой ратуши оживают знаменитые мюнхенские куранты. Когда отзвонят часы на других башнях вокруг площади… Кстати, обилие старинных часов на городских башнях — это ещё одна примета Мюнхена. Немецкая пунктуальность, что ли, в этом проявляется? Даже из окна гостиницы мы видим часы на башне и слышим, как они отбивают время: четверть часа — один удар, две четверти — два, три четверти — три. А завершение очередного часа знаменуется боем в несколько тактов, после которого часы отбивают точное время. Но мюнхенские куранты дарят зрителям целое музыкальное представление. Бьют 43 ратушных колокола, и 32 фигуры, высотой в человеческий рост, разыгрывают сценки. Герцог Вильгельм V и его жена Рената Лотарингская наблюдают рыцарский турнир, проходивший на площади в 1568 году в честь их свадьбы. Сначала слева и справа, навстречу друг другу, движутся шуты, герольды с трубами, знаменосцы со штандартами и оруженосцы, а затем появляются два конных рыцаря в доспехах. Первый раунд заканчивается вничью. Но во втором раунде по площади проносится дружное зрительское «ах!»: баварский рыцарь поражает лотарингского, и тот, откинувшись в седле, исчезает «за кулисами». Затем фигурки, расположенные ярусом ниже, начинают весёлый танец, знаменующий отступление чумы в 1517 году.

От Мариенплац легко дойти пешком почти до всех достопримечательностей Мюнхена — до королевской резиденции с её сокровищницей (сегодня, понятно, это музей — вызывающий восхищение и обустройством, и внутренним убранством залов). До оперы. До знаменитой пивной Хофбройхаус, в которой бывали Владимир Ленин с Надеждой Крупской. И Надежда Константиновна очень хвалила и пиво, и демократическую атмосферу этого заведения. До Английского сада. До Пинакотеки. Ну разве что до музея БМВ всё-таки лучше доехать городским транспортом — далековато.

Но и церкви вокруг Мариенплац нельзя обойти вниманием!

Одно из самых сильных впечатлений оставляет церковь Фрауэнкирхе (собор Пресвятой Девы Марии), построенная в конце 15-го — начале 16-го веков и способная вместить 20 тысяч прихожан (тогда как к концу строительства население Мюнхена составляло лишь 13 тысяч). От неё и получила своё название площадь Мариенплац. Возможно, по внутреннему убранству она уступает другим соборам — в частности, её своды совершенно не имеют росписи. Но каковы эти своды! Восторг и восхищение — от них трудно оторвать взгляд. По легенде, сам дьявол пытался помешать строительству церкви, но архитектор уломал нечистого, пообещав, что построит церковь… без окон. На самом деле окна есть, но внутренние колонны поставлены так, что при определённом ракурсе эти окна не видны. Зато в церкви есть и плита, на которой остался отпечаток ступни дьявола.

Это самая высокая церковь Мюнхена (99 метров), и в городе действует запрет на строительство в центре сооружений выше Фрауэнкирхе. Запрет, правда, временный. Ну, не знаю, как у баварцев, но у нас временное — это и есть самое постоянное… во всех смыслах…

Ещё одна примета Мюнхена — множество велосипедистов, едущих вдоль улиц по специальным дорожкам. Вдоль фасада университета, например, сплошь стоят велосипеды.

Ещё о пиве и… памятниках

Той пивной (Bürgerbräukeller), где Гитлер со товарищи начинали путч, давно нет. То ли сама сгорела, то ли под бомбёжками союзной авиации в 1945-м. Но, говорят, есть какой-то памятный знак, чтобы помнили — была пивная. Не знаю, идти проверять не захотелось. Интереснее было посетить королевскую резиденцию и увидеть стоящий рядом с ней Фельдхернхалле (Зал полководцев), здание со львами и памятниками баварским военачальникам. Но, оказалось, и это место связано с пивным путчем.

Разделив должности в будущем правительстве, на следующее утро путчисты двинулись захватывать центр города, видимо, в полной уверенности, что встречные-поперечные тут же начнут орать «хайльгитлер». Не тут-то было! У Фельдхернхалле их встретила полиция, далеко ещё не нацистская. В перестрелке погибло 16 нацистов и трое полицейских, многие были ранены (в том числе Геринг — то ли в бедро, то ли в пах). Гитлер бросился на мостовую, а затем попытался скрыться. Но свой урок вынес: права и свободы нужно ущемлять «демократическим» путём, законодательно, а для этого прийти во власть через выборы.

Позже у Фельдхернхалле нацисты проводили митинги памяти жертв «пивного путча», заставляя прохожих вскидывать руку в нацистском приветствии. Поэтому самые благоразумные обходили это место стороной.

Трудно не увидеть, куда бы ни шёл, высоченную стелу на Каролиненплац, на пересечении двух прямых и широких улиц, да ещё и третья примыкает. Поэтому эта чёрная дура видна со всех сторон издалека! Это обелиск памяти павших 30 000 баварцев в походе на Россию в 1812 году. Хорошо, склоним скорбно голову над их прахом, но… стоп, ребята, а за каким чёртом вы влезли в чужую, не вашу, наполеоновскую войну?

Но памятники истории, как и сама история, учат только тому, что ничему не учат. Через сто тридцать лет Гитлер вновь двинул войска на восток и положил уже не 30 тысяч, а миллионы и миллионы немцев, молодых, лучших из лучших, цвет нации…

Стал памятником и концлагерь Дахау — теперь туда возят экскурсии. Но чтобы не возникало двойственных ощущений, ехать туда надо с соответствующим настроением — не поглазеть, а поклониться теням тысяч и миллионов жертв, как известных, так и безымянных, погибших в нацистских застенках.

Но ведь и через 70 лет после Второй Мировой человечество так и не научилось жить в мире! На улицах Мюнхена, между железнодорожным вокзалом и Карловыми воротами, там, где больше всего отелей, самое настоящее засилье нищих сирийских беженцев, назойливо тянущих руку за подаянием. Многие ночуют прямо под дверями торговой галереи Кауфхоф. Сидят с картонками (написанными, похоже, одной рукой, на немецком): «Я голодный, подайте». Безногие калеки, выставив напоказ свои культи, ползут за прохожими, вытянув руку с бумажным стаканчиком для подаяния. Понятно, въезжали они в Германию через сопредельные страны, не через тот паспортный контроль, который прошли мы: покажите деньги, покажите бронь отеля. Но что с ними делать дальше?.. Да и у нас, не в Сирии, президентские выборы ознаменовались усилением обстрела украинских позиций. Доколе, Господи?! Велемир Хлебников ещё в 1917-м мечтал о всемирном правительстве Председателей земного шара, которое навсегда прекратит войны на Земле. Ну, не знаю, может быть, оно и существует, некое «мировое правительство». Но, видимо, не по Хлебникову…

Путешествие в сказку

Но хватит о горьком. Лучше о жизнерадостном и… забавном.

Ещё один загородный туристический маршрут из Мюнхена — Швангау. Два королевских альпийских замка — Хоэншвангау и Нойшванштайн (Новый лебединый утёс — Дисней использовал его изображение как эмблему своей киностудии, а затем и в Диснейленде построил похожий замок).

Мы едем самостоятельно. Накануне, проходя мимо железнодорожного вокзала, забегаем на минуту, чтобы купить баварский билет, действующий в течение дня на всех видах транспорта и по всей Баварии. И… застреваем на битый час! Ну и дела! Ведь тот же Интернет уверял, что покупка билета в автомате — минутное дело, благо можно выбрать в меню русский язык! Но — русского нет! Автомат тормозит. Сенсорный экран не реагирует на касание пальцем. Нет, сейчас я понимаю: он и имеет право тормозить. Видимо, все вокзальные автоматы подключены к единому серверу, и в час пик, когда во всех автоматах множество пассажиров одновременно покупает билеты, задержки почти неизбежны. Спасибо приходит на помощь девушка соотечественница. И — автомат её слушается. Ну да, пальчики у неё тоненькие — она точнее попадает в нужную точку на экране. Но пока мы рассыпаемся в благодарностях и девушка уходит, автомат сбрасывает весь набор в ноль!

Билет я в конце концов купил сам — сделав пятиминутную паузу и прикинув в уме, что и почему у меня не получалось. Есть в меню автомата некие хитрости, с которыми, если не знаешь их заранее, влёт не справишься. Но самое смешное то, что русскоязычный автомат мы обнаружили-таки. На Мариенплац. И когда уже вернулись из Швангау. И алгоритм проще — работает влёт! Могу добавить ещё одну деталь про «если не знаешь заранее». В гостиницу мы вселились без проблем. Но… войдя в номер, не смогли включить свет! Только открыв дверь, при свете из коридора, я увидел, что ключ от номера нужно вытащить из замка и вставить в гнездо общего выключателя. Немецкая бережливость: постоялец, выходя, обязательно вытащит ключ из гнезда, и свет погаснет сам собой. Хотя в какой-то момент эта бережливость начинает раздражать! Выходишь из номера в коридор — загорается свет. Выходишь на лестничную клетку — гаснет, но загорается на лестнице. Впрочем… причём тут немцы? Это мы привыкли к полутёмным подъездам: горит на три этажа хотя бы одна лампочка — уже хорошо!

О замках Хоэншвангау и Нойшванштайн написано много, не буду повторять. Но одно дело прочитать, другое — увидеть своими глазами и великолепную живопись, и росписи, и… кровать, на которой спал выдающийся немецкий композитор Рихард Вагнер, желанный гость баварского короля Людвига Второго, и фантастической чистоты альпийское озеро… А воздух! Сразу хочется закурить — чем же мы дышали в Мюнхене?! Да ещё и снег на склонах гор! Чего не могу оценить — это высоту утёса, на котором стоит Нойшванштайн, не нашёл нигде. Сам замок имеет высоту 65 метров. А утёс? Триста метров? Четыреста? Спускались мы от него пешком сорок минут. Наверх ехали на автобусе, так лихо преодолевающем петли серпантина, что казалось — вот-вот улетим в пропасть. Останавливается автобус, не доезжая до замка, у моста Мариенбрюке, висящего над пропастью. И вся толпа из автобуса тут же кидается на мост. Мост узкий, настил деревянный, доски играют под ногами, но разноязычную толпу это не останавливает…

И ещё одна история — и печальная, и в чём-то печально-смешная. По легенде, Людвига Второго утопили в озере (хотя сегодняшние экскурсоводы предпочитают фразу: «Точные обстоятельства смерти неизвестны»). Но долги, которые он наделал, строя Нойшванштайн, теперь должно было выплачивать государство. И правительство придумало открыть замок для общего доступа. За деньги, конечно. И за 13 лет погасило все долги…

Баварцы как таковые

Бавария — и сегодня государство в государстве. Свой язык (хорошо — пусть диалект), свой менталитет, своя культура. Даже у говорящих на хохдойч особый баварский выговор: не Мюнхен, а Мюншен, не ихь (я), а ишь и т.д. Вечером в субботу — но не в воскресенье, поскольку за воскресеньем следует рабочий день — идут отдыхать в пивные в национальных костюмах. У мужчин это короткие брюки до колен и белые гетры. У женщин обязательный элемент костюма — передник. Не кухонный, конечно, а праздничный. О многом говорит и то, как передник завязан, слева или справа узелок: «свободна», «замужем» или «в поиске». Забавно было увидеть на остановке трамвая группу молодых женщин в национальных костюмах, и одна из них — негритянка. В воскресенье девушек в национальных костюмах можно увидеть, например, в художественных музеях.

Как и вся Германия, Бавария, конечно, многонациональна: пусть на непрестижных работах трудятся иммигранты. Есть и наши соотечественники. Одного (точнее — одну, женщину) встречаем в музее королевской резиденции. Смотрительница зала. Услышав наш русский, подходит сама, заговаривает первой и… тут же изливает всё, что накопилось на душе! Похоже, больше некому. Всё плохо, тяжело жить среди варваров… На осторожное возражение, что мы не впервые в Германии и нам так не кажется, тут же следует: вы не понимаете — одно дело приехать туристом, другое — на ПМЖ. «Представьте — вы перебрались сюда, и будете раз в неделю таскать тележки с продуктовой помощью от церкви. И всё! Нет, у нас всё решено: мы возвращаемся обратно! Человек должен жить дома и в своём доме, а не в социальном жилье!»

Другого соотечественника встречаем в Старой Пинакотеке. Тоже смотритель зала. Тоже соскучился по общению со «своими». Но тон разговора совсем иной. Да, пенсию ему начислили мизерную — всего 34 евро, но ведь дали социальное жильё, а чего не хватает до прожиточного минимума, доплачивает социальная служба. И это при том, что от украинского гражданства он не отказался — живёт с видом на жительство. И остаётся патриотом Украины — 31 марта успел до начала рабочего дня заехать в украинское консульство, чтобы принять участие в президентских выборах (проголосовал за Зеленского). Ну да, у него и машина есть — взял по лизингу. И финал: «Если есть возможность переехать — переезжайте, не колеблясь!»

С Новой Пинакотекой облом: закрыта. Никаких объявлений снаружи и ни малейших движений внутри.

Садимся на скамейку и обсуждаем, что делать дальше. С соседней скамейки поднимается молодой (ну, по сравнению со мной) человек, которого я вначале принял за немца. Подходит со словами: «Здравствуйте, я с таким удовольствием вас слушал, я так соскучился по родной речи!» Говорит по-русски, но мне почему-то чудится немецкий акцент. Объясняет, что Новая Пинакотека закрыта на реконструкцию. Оказывается, тоже «наш». Приехал на трёхмесячные языковые курсы (может, оттого уже и акцент чудится?), в перспективе думает об эмиграции, но предпочёл бы Австрию — немцы ему кажутся слишком высокомерными, особенно баварцы…

 А мы идём в Пинакотеку современности (Pinakothek der Moderne), которую оставляли на потом. И если хватит времени. И не зря. Видим кого-то из художников, которых ожидали увидеть в Новой Пинакотеке. Пикассо. «Наш» Василий Кандинский. Матисс. Брак. Сальвадор Дали. И множество имён, которых и слыхом не слыхивали…

И последний штрих — аэропорт Альгой. Снова «немецкий порядок» — чего во Львове и близко не было! Что-то не понравилось немцу, когда я проходил контрольную рамку — без часов, без кошелька, и даже сняв брючный ремень, — и он взялся водить по мне своим «миноискателем»: поднимите руки. Повернитесь. Говорю ему с улыбкой по-немецки: «У меня стальные зубы». Но немец не улыбается. Бормочет: «Зубы — это ничего», — и продолжает досматривать ещё тщательнее. Даже ноги заставил поднять поочерёдно! Ну да! Носил же Джеймс Бонд стилет в подошве. А герой Тома Круза — что? Лазер в каблуке? Или бомбу?..

Ладно, всё. До свидания, Германия. Спасибо, Мюншен. Ауфвидерзеен!

Анатолий Юрченко.

Первая публикация — всеукраинский еженедельник «Украина-Центр»  (17 апреля 2019 г.)