"Наше время - планетарное время - выразило Бродскому свое признание с необычайной щедростью.
Такого множества высочайших наград и почетных званий при жизни
не получал ни один поэт; кажется, и близкого к такому не было.
Среди этих знаков признания есть и такой:
Флоренция избрала Бродского своим почетным гражданином - как бы расплачиваясь с российским изгнанником за выдворенного ею некогда флорентийского гражданина Данте,
который и по смерти не пожелал вернуться в родной город, - и тем самым говоря: Бродский - наш Данте.
Время, в лице своих авторитетных институций - комитетов по международным премиям, академий, университетов, муниципалитетов древних городов,
безоговорочно признало в Бродском своего центрального поэта.
И конечно, это же сделала читающая русская публика, не успевшая каким-то формальным, официальным образом короновать Бродского при жизни.
Российских наград и российских званий Бродский не получил:
и в России - это самая высокая честь, как известно.
Бродский, не навестивший родину в те годы, когда он был бы здесь самым желанным гостем, подтвердил этим неотменимость своего страдания: в определенном смысле - смертельность своего изгнания.
Но еще сильнее, чем признание во всем мире и государственное гонение на родине, центральное положение Бродского выражает отношение множества читателей к нему: особенно интимное, находящее в его сочинениях
собственный опыт, который без Бродского остался бы невыраженным,
не нашедшим формы, не вошедшим в искусство и в историю.
"Он выразил наше поколение", "он пишет именно о том, что я думаю и чувствую, - и выражает это единственно возможным образом," -
такие слова часто можно услышать от читателей Бродского".
Ольга Седакова