Шлямкович-Павлова Неля


Когда мы с сестрой были маленькие и ещё в школу не ходили, рядом с домом, в котором мы жили, был городской парк. Мы часто гуляли и играли в нём, иногда с друзьями, иногда – сами.
Однажды мы с сестрой заигрались в парке до вечера и не заметили, как уснули на траве. Дело было летом. Разбудил нас какой-то шум. Мы проснулись, сели видим, что из дерева росшего неподалёку, из дупла в нём спускаются маленькие человечки. Увидев нас, они очень испугались и замерли на месте от ужаса. Да и как не испугаться, ведь по сравнению с ними мы были просто великанами.
«Не бойтесь нас», - сказали мы человечкам, -«мы не обидим вас и не причиним никакого зла. Честное детское слово». И тогда самый старший из них сказал: «Я вижу вы добрые девочки. Но на свете есть не только добрые люди, но и злые. Мы просим вас никому не рассказывать про нас, чтобы не накликать беду на наш народ. Наша страна называется Малопуссия. Я – старший, зовут меня Малюпон. Жителей нашей страны называют малюпусиками, но так как это слово длинное, а мы любим сё маленькое, то зовите нас просто пусики. Вы хотите посмотреть, как мы живём?».
-Он ещё спрашивает! «Конечно хотим!». И мы никому не скажем про вас. И знаете что? – Давайте будем дружить!» - «Давайте!» - дружно закричали маленькие человечки. Они были такими смешными в своих крошечных колпачках, в туфельках с загнутыми кверху носиками. Их крошечные личики были очень добрыми и симпатичными.
- «Слушайте меня» - заговорил Малюпон, -«мы сейчас залезем в дупло, уберём лестницы, а потом вы залезете в дупло и мы всё покажем». – Так и сделали. Когда оказались в дупле дерева, пусики открыли ворота своего городка. Мы увидели ровные, чистенькие улочки, выложенные мелкими камушками, а по обеим сторонам на них крошечные домики с разноцветными крышами. В одном домике дверь была открыта и можно было увидеть, что внутри его всё такое же, как у нас дома – и стол и стулья, и кровати, но всё очень и очень крошечное. Только не было там деревьев, травы и цветов, потому что они не могут расти без солнца. Зато у них был свет. Этот свет исходил от прозрачных кристаллических камушков, которые были в каждом доме и даже на улицах на верхушках аккуратных столбиков. В конце каждой улицы был крошечный колодец, и возле него малюсенькие вёдра для воды. Было слышно, как играет тихая, красивая музыка. А гномики стояли и смотрели на нас и очень волновались – понравилось ли нам у них. Мы были в восторге и признались пусикам, что всё у них большие молодцы, что у них такой порядок и что они такие дружные.
С того дня как мы подружились с пусиками, мы старались каждый свободный вечер навещать их, строго следя за тем, чтоб никто не увидел, как мы общаемся с нами. Мы приносили им всё, что могли: булочки, печенье, морковь, яблоки. Одного печенья хватало, чтобы их всех накормить, а часто ещё и оставляли кусочек про запас. Пусики и сами заготовляли ночью колоски пшеницы, фрукты, овощи, сухарики на зиму, когда из-за снега и морозов они не смогут добывать пропитание. А ещё пусики рассказывают нам, что они отмечают пять праздников: по одному в честь зимы, весны, лета и осени, и один раз отмечают все дни рождения сразу.
Прошло лето. А осенью наше дерево стало засыхать и вскоре совсем засохло. Однажды мы пришли, а дерева нет, его спилили и увезли. Куда перешли жить наши пусики, мы не знали. Не один раз возвращались мы на это место, но больше никогда не видели их. Сначала мы горько плакали, а потом подумали, что такие у4мные и дружные создания не могли погибнуть. Конечно, они перебрались в другое дуплистое дерево и построили там свой городок. Если вы когда-нибудь встретите наших маленьких друзей, то будьте и вы их друзьями, оберегайте и защищайте их.

Тайна
Знаешь ли ты, что ночью все игрушки оживают? Вот и я не знала. А оказывается, когда все в квартире засыпают, они ходят по комнатам, бегают, играют в свои игрушечные игры, разговаривают на своём игрушечном языке.
И вот однажды, когда я была маленькая, то неожиданно проснулась ночью от того, что что-то упало. Я немножко полежала тихонько, глаза стали привыкать к темноте, и что же я увидела: на месте нет моих игрушек. Это меня очень огорчило. Тогда я села на кровати и зажгла свет. И вот я вижу, что мои игрушки бегут со всех углов комнаты, быстро карабкаются на свои места на полочках и в коробках. Через пару минут они уже стояли на своих местах как ни в чём не бывало. Шум же, от которого я проснулась, сделался от того, что расшалившись, игрушки опрокинули пластмассовый стаканчик с карандашами.
Я встала, собрала карандаши на место, погрозила пальчиком игрушкам и крепко заснула.
Так появилась у меня с игрушками наша тайна, про которую никому не рассказывала. Вы – первые, кто узнал об этой истории.

Примирение
Собираюсь утром на работу, открываю шкаф, где висит зимняя одежда. А надо сказать, что зима в том году была на удивление тёплая, бывали даже дни, когда температура повышалась до +1, +2, поэтому я одевала короткую меховую курточку.
Вдруг слышу, плачет моя большая меховая шуба. «Ты чего ревёшь?», - спрашиваю. «Как же мне не плакать», - говорит она, -«если уже заканчивается декабрь, а ещё ни разу не была на улице. Наверное, ты уже не любишь меня. Никому я, бедная, больше не нужна».И она заплакала пуще прежнего.
«Что же мне делать? Посмотрела на термометр за окном, на нём -2, снег лежит, не тает. Короче, можно идти и в тёплой шубе, никто не будет смеяться надо мной. Одела, иду. Смотрю, у шубы моей слёзки высохли, улыбается. «Ну, что, - говорю, - довольна». – «Ах, не то слово. Как хорошо! Воздух чистый, хрустальный, а красота какая! Прямо душа поёт!»
В этот момент я поскользнулась на снегу и упала. Дорожку утоптали, она стала плотная и скользкая и, если бы не шуба, то я бы больно ушиблась, а так шуба смягчила удар, мне было почти не больно. Я сказала шубе спасибо. И мы помирились.

Маленький человек с большой буквы
Сразу после войны магазинов не было. Хлеб выдавали ежедневно по карточкам в специальных хлебных ларьках. В начале месяца каждому работающему выдавали хлебную карточку. Бухгалтера насчитывали, сколько граммов хлеба положено на семью и указывали в каждой карточке. Работающим было положено чуть больше хлеба, чем иждивенцам(иждивенцами считались дети, инвалиды в семье и немощные старики). В ларёк хлеб привозили в буханках-кирпичиках, а потом на весах развешивали соответственно норме, указанной в карточке. В среднем, буханки хватало на две семьи, а если семья из 2-3 человек, то и на три семьи. На обороте карточки обязательно писалась фамилия кормильца-работника и указывался адрес его проживания.
Наша мама работала каждый день, дедушка был телеграфистом на железной дороге, дежурил по суткам. Когда был дома, ходил получать хлеб, а когда дежурил, ходили мы с сестрой, ей было восемь лет, мне – четыре года.
Однажды летом, как обычно, мы сходили за хлебом, постояли там в очереди, мужественно донесли весь хлеб со всеми кусочками-довесками и отдали хлеб дедушке – он был дома.
- «А где карточка?», - спросил он. Мы ахнули! Помним что давали карточку продавцу(да иначе-бы она не отпустила нам хлеба), а потом не можем вспомнить, куда дели карточку. Это была беда. Ведь карточка выдавалась вперёд на месяц, в случае её потери, возобновить её в этом месяце было нельзя, и до конца месяца семья оставалась без хлеба. Мы сразу побежали назад к ларьку, смотрели внимательно по дороге – может, обронили где? Спросили у продавца – не забыли-ли её на прилавке? Карточки нигде не было.
Домой вергулись в слезах. Сидим во дворе, рыдаем. Вдруг через забор заглянул паренёк лет 10 – 11 – он был на велосипеде, спросил: «Стрельниковы здесь живут?». Мы позвали дедушку. Когда дедушка подтвердил, что о тот, кого ищет мальчик, тот протянул через забор хлебную карточку, уточнил ещё : «Ваша?». и сразу укатил на своём велосипеде. Дедушка даже не успел сказать «Спасибо», когда понял, что произошло. А парнишки и след простыл. Вся наша семья была бесконечно благодарна этому мальчику. Сам полуголодный, получивший по своей карточке маленькую краюху хлеба, он понимал, что тот, кто потерял карточку, останется без хлеба целый месяц. И он потратил время, чтобы найти людей, потерявших карточку и отдать её и не ждал в ответ никакой благодарности. То есть, он не видел ничего особенного в своём поступке. Но в то голодное время поступок этого мальчика был подвигом.
И сейчас, даже много лет спустя, я с благодарностью кланяюсь ему.