Игорь КАРАМНОВ

 ВНЕ АДА И РАЯ

Вновь падает снег небогатый

на мир, не укутанный ватой,

цепляясь за воздух живой.

Чуть страшно снежинкам апреля

соперничать с вишен метелью

лихой.

Снежинки – вне ада и рая,

вот - вот они снова растают

от необъяснимой любви,

и кружатся,

и – замирают,

и воздух как будто ласкают,

как пеньем сердца соловьи.

НЕБЫВАЛЫЙ ГОСТЬ

Поэма

Седьмая глава

Проклюнулся третий месяц,

а я никак не умру:

понравились страстные мессы,

вибрирующие на ветру.

Дарю Джамиле только розы,

в садах не загробных их рву,

особенно в сильные грозы...

Я - никогда не умру!

Когда какому-то саду

пришлось в одночасье сгореть,

зашел разговор про свадьбу...

- Куда нам?

Тебе бы - гарем!

- Да мне никого не надо,

кроме тебя одной!

- Ну, да - слова, как гирлянды,

сначала...

- Да я - только твой!

- Как будет - время покажет,

мне в детстве гадали:

в войну

поеду я с мачехой вражьей

на свадьбу

и утону...

- Так не езжай... Есть же ноги,

и все гадания - в прах...

- Но нет, ведь другой дороги

в измученных Автурах...

Две ночи - не карнавала

и днём заснуть не могу:

мне беженка рассказала

про трупы на берегу.

Как кровь текла, рассекая

серебряную волну

и – даже древние камни,

и утреннюю Луну...

- Идем, развеем кошмары...

- На вечер балета?

- Да!

Там все красивы:

клошары

и новые господа.-

Сирени запах не нервен,

но по каштанам - как дрожь:

таинственный,

самый первый

- над театром - месяц, как нож.

В партере нас привечает

прищур любопытнейших глаз,

на сцене - привкус венчальный,

и о Джульеттах рассказ,

китайские танцы,

маски,

береты почти из Бордо,

селение - как Самашки

не после,

а, точно, до

седьмого апреля...

Падай

на сцену, вата, как снег,

в году девяносто пятом

тридцатого мая бег.

Не спали мы до рассвета,

такой Джамили я не знал,

а месяц, встреченный летом,

не отпускала весна.

Сорвал я нежные розы -

обрадовать Джамилю.

- Ты думаешь, Игорь, в Грозном

живет еще слово "люблю"?-