Юрий Егорутин, г. Алчевск

* * * 

Зарылась в шар земной пехота

До самых касок, до ушей.

И кажется, была б охота,

Мы б растревожили чертей.

Они там курят уголь с серой,

Сверяя наши адреса.

А мы с крестом и с Божьей Верой

Клянём безбожно всё и вся.

Сегодня им варить картофель…

– Эй, кто там главный под землёй!..

Ведь врылись мы на полный профиль.

– Командуй всем чертям отбой… 

* * *

На войне за жизнь и за победу

Чарку поднимали с давних пор.

И вели досужую беседу.

И несли порой подсудный вздор.

Пили молча и с липучей злостью.

Впрочем, злость обычна на войне.

Эту избалованную гостью

Мы с врагом делили наравне.

И, глотнув «наркомовские» граммы,

Лишь сильней сжимали  кулаки.

И казалось, что не ноют шрамы.

И казалось, что острей штыки… 

* * *

Как мне забыть тот бой и высоту,

Где стали главной частью обороны.

Но если всё ж сказать начистоту,

Не били пулям низкие поклоны.

Ну да, бывало, на противный свист

Бросались вдоль дороги врассыпную

И, как бы ни был политрук речист,

Вжимались мёртвой хваткой в мостовую.

Но ведь дошли, кто вкруг, кто напрямик.

И каждый шаг оплачивал по полной

Простой солдат, простой, как есть, мужик

Со «скаткой», «трёхлинейкой» и иконой.

А мы всё там, на нашей высоте.

Других высот не дал ни Бог, ни дьявол.

Лишь имена на высохшем кресте

Немой свидетель в память вам оставил.

* * *

Мы три дня и три ночи вгрызались в скалу.

Мы три дня и три ночи не спали.

Мы как будто могилы копали врагу

На последней земной вертикали.

Наш уставший комбат зачитал нам приказ

И добавил, что Бог будет с нами.

Только Бог не слыхал наших слов, наших  фраз...

Видно, к Богу приходят с мольбами.

А над нашим окопом плывут облака...

За нейтральной уже полосою...

Нам за ними идти – три коротких броска...

И на каждом ­­– «слепая» с косою.

Наша рота застряла на этой версте.

Рвутся в клочья набрякшие жилы.

Снова в бой мы идём... Ведь на той высоте

Третий день нам копают могилы… 

* * * 

Последняя щепоть махорки

Ушла по кругу на ветру,

А мы, как бабы-богомолки,

Поклоны бьём  повечеру.

Уже у нас не стало лоску,

Как у потрепанных банкнот,

И просят губы папироску,

И просят уши анекдот.

Но есть приказ: – «Зарыться в землю».

И, пусть наш командир безус.

Ему с немым почтеньем внемлем,

Чтоб смерти не изведать вкус.

В пыли, в грязи, в поту, но живы…

Не по уставу вышел день.

Не по уставу мы сопливы,

Сопливость – возраст, не болезнь.

Но вдруг, развеяв тягость быта –

Ведь на  войне как на войне, –

Гармонь!.. Измазана, избита,

Поёт в окопной глубине.

Ей невдомёк, что завтра в битву

И что заигранный куплет

Напомнит первую молитву,

Заменит лучший амулет.