Сергей КРИВОНОС

                                      Кочан

Здесь и радость, и грусть, здесь повсюду звучат голоса. 

Здесь буфет-ресторан. Рядом — парк и аллеи просторные.

Это маленький город с названьем привычным «вокзал»

Во главе с чуть подвыпившим, вечно мешающим дворником.

Почему, неизвестно, его называют Кочан.

Проживает один. Во дворе — только Шарик хромающий.

Выпивает Кочан втихаря, а потом по ночам

Матерится во сне и кричит в тишину угрожающе.

Он собаку когда-то отбил у разгульных юнцов,

Что ее на костре, на шашлычном, едва не зажарили.

Пусть по полной досталось ему от юнцов-подлецов,

Но теперь поиграть во дворе можно с преданным Шариком.

Подбирает объедки Кочан, подметая вокзал,

Ежедневно — похмелье и рожа с небритыми скулами.

Чтоб у Шарика жизнь человечней была, так сказать,

Сам он жизнью собачьей живет, но об этом не думает.

Пусть считают отшельником, пусть осуждает народ,

Твердо верит Кочан, что простятся ему все чудачества.

После смерти к могиле спасенный им Шарик придет,

И ему не завоется, не заскулится — заплачется.

                         Коллеги

Мы — вроде скульпторов. Друг друга лепим,

И в этом смысле все — чуть-чуть коллеги.

Хотя, конечно, разные весьма.

Один из глины правды нас ваяет,

Другой дерьма немного добавляет,

А третий вовсе лепит из дерьма.

Но есть для всех веков и поколений

Коллега по фамилии Есенин,

Перелепивший душу не одну.

И есть среди надменного уродства

Коллега по фамилии Высоцкий,

Который песней вылепил страну.

По-настоящему за настоящих —

Пью за коллег, что лепят нас и тащат

Пускай по трудному пути, но ввысь,

Что, на кострах сгорая, не сдавались,

Что вниз срываясь, снова поднимались,

Что шли на смерть, а вылепили жизнь!

                          *   *   *

Вагон бурлит. Есть время до прибытия,

А, значит, время есть поговорить.

Вагон всегда похож на общежитие,

Когда он пассажирами набит.

Старушка с неподъемными авоськами

Горюет — дома кончились дрова.

По сыну мать грустит седоволосая,

Вмещая боль в негромкие слова.

А мужики на проводницу пялятся,

Ну, что и говорить — товарный вид!

И только пахнущий вокзалом пьяница

С тоскою на пустой стакан глядит.

И радость здесь, и грусть, и удивление,

И песни, что печалят-веселят,

А за окном в обратном направлении

Бегут березы, клены, тополя.

Бурлит вагон, качается-колышется,

И, голосами полнясь, вдаль бежит.

Не так ли и планета наша движется,

Разноголосо обсуждая жизнь?

Из этих дней ей многое запомнится —

Огни трагедий, пепелища драм.

Она живыми судьбами наполнена

На зависть галактическим мирам.

И вовсе я не сделаю открытия,

Но не сказать, конечно, не резон:

Планета наша — тоже общежитие,

Огромный торопящийся вагон.

Он катится дорогами нетленными,

Ему вовек с маршрута не сойти,

Его заманивает вдаль Вселенная,

Раскинув рельсы Млечного пути.

Нередко нам в пути бывало весело,

Нередко лбы мы расшибали в кровь,

Но умудренно смотрим на созвездия,

Как на вокзалы новых городов.

                       *   *   *

Пройти по листопаду, влиться  в осень

И разгадать ее цветные сны,

Понять, что все возвышенное — просто,

И что простому в мире нет цены.

Пройти полжизни от безверья к вере,

Но так тревожна нынче тишина,

Как будто сквозь нее идет Сальери, 

Неся предательский бокал вина.

Пройти сквозь утро к твоему порогу,

Коснувшись краешка зари рукой,

Где журавлям, что собрались в дорогу,

Октябрь прощально прошуршал листвой.

Дышать рассветом, выйдя на покосы,

И вновь среди дремотной тишины

Пройти по листопаду, влиться в осень

И разгадать ее цветные сны.

                       *   *   *

Быть может, ради песен и стихов

В саду листва скользит по безголосию.

Плыву не по реке  — плыву по осени,

По осени большой, без берегов.

По кронам лип, что выстроились в ряд,

По неподдельно светлой листопадности,

Где, всех прохожих наполняя радостью,

В багряность октября вросла заря.

По полю, где уснули ковыли,

Припав к холмам покатым обессилено,

По золотому, что — на фоне синего,

И по туманным выдохам земли.

В дворах — костры. Беснуется огонь.

В лугах, как островки, стога разбросаны.

А я межсосенно плыву по осени,

По осени большой, без берегов.

                  *   *   *