Игнат Меренков (Гнат Мєрєнков) 

                  Никто не поверил бы...
                  Начало книги Герберта Уэллса "Война миров" 

Шагают, как в книге, железные монстры:

Фантаст видел поступь треножников с Марса…

Под смерти лучом, как под росчерком острым,

Стал факелом глобус, пылающей массой.

В живых — я один… Марсианам бесстрастным

Казались мы признаком жизни микробной.

Война двух миров разметала пространство

Под бомбой по имени Солнце — огромной

Во взрыве… Губителю нет покрывала,

И вновь Саваоф отделил свет от тени:

Не все пылью звезд пали в ноги Ваалу.

Семь тысяч — в живых. Кто не стал на колени

Пред богом войны… Мир — под лапой брутальной,

Но видел пророк: луч как меч вложен в ножны.

Спасти человечество — нет, нереально.

Зато человека — в раскаянье — можно! 

ВОЗВЫШЕННОЕ И ЗЕМНОЕ

Кто я в толпе: тело ли, дух ли,

Грош ли оставленный, глух или нем?

След на тропе дара ли, купли,

Скуки избавленный — замер зачем?

Скрипки ли звук, звон ли монеты

В душу ей брошенной слух мой привлек?

Замкнутый круг Брейгеля «Греты» —

Рынок взъерошенный: ум — с кошелек...

С рынком вражда — путь ли к победе?

Торг перед сценою, нота — вкусна!

В музе нужда, как и в обеде.

Грош — за бесценное чья-то цена…

КАРАНТИН

Течет ожиданье рутиной

Меж светом и царством теней.

Мы в бухте стоим карантинной,

Пока не пройдет сорок дней.

Морские не слышать бы фразы,

Гамак бы сменить на кровать,

Но парус — разносчик заразы:

Не могут в порту рисковать.

Старуха, назначив день судный,

Косою укажет сама,

На чьем эпидемия судне,

На ком из матросов чума.

День с ночью — Харибда и Сцилла,

Любая из мачт — обелиск.

Но души с греховной бациллой

Для порта небесного — риск.

В земной суматохе и гуще

Как в бухте, мы все корабли…

Чумных нас, Творец Всемогущий,

Для райских портов исцели!

НАРНИЯ

Смотри, как лес над нами бел,

Парящий там, где млечность!

Хрустален звон его ветвей

Как баховский клавир…

Мечта о жизни без конца —

Еще не бесконечность,

А шкаф, что в Нарнию ведет —

Лишь дверца, но не мир…

Ступив на снег, не прогляди

За пышной хвоей леса!

Здесь каждый след, как мелкий шрифт —

Не выдумка, а быль.

Из камня стол и грива Льва,

Клинка сталь и эфеса…

Свет фонаря укажет путь

За миллионы миль.

Две рыбы, пять хлебов и соль —

Паек в мешке заплечном.

Попасть нельзя в тот лес извне,

Но можно изнутри.

Секундой вспыхивает мысль,

Так думай же о вечном!

Ты позван Львом в небесный лес,

Дверь шкафа отвори!

СНЕЖНОЕ ОЧИЩЕНИЕ

Сыплет снег стиральным порошком,

Вьюга закружила центрифугой.

Как под пеной люди — под снежком

В центре очищающего круга.

У зимы контейнеры белья —

Выстирать на всякую потребу.

Чтобы вся земля, и ты, и я

Снова без пятна служили Небу…

ПРИВИД

Світ чорно-білий — мов кладовище…

Поруч поховані нижчі і вищі,

Сплять під хрестами взуті і босі.

Я поміж ними ходжу і досі.

Для переляку їм даю привід,

Серед померлих живий — наче привид…

ТЕОРIЯ ВIДНОСНОСТI

Як з-поміж інших років

Один є високосним,

Так рух всесвітній завжди

І всюди є відносним.

В галактиках без ліку

Відносності заради

Злітаються одвіку

Планети на паради.

Летить зоря вертепна

Відносно їх процесій,

Зірки — відносно неба,

Відносно Бога — Всесвіт.

NEMO

Вулиці міста занурились в небо.

Колії зникли в воді.

Дощ, як трамвай, нас везе куди-небудь.

Він же — водночас водій.

Ні, не трамвай, швидше човен підводний.

Башти годинник — сонар.

Нами в стихії, де кисень і водень,

Nemo керує — човняр…

ПИСЬМЕННИК

Як хтось скаже: «Вірші ці — найгірші!» —

Відповім: «Може й так», — не збрешу.

Не читаю віршІв чи то вІршів — 

Я як чукча, їх тільки пишу…