А дальше не читай

Лада МИЛЛЕР

Родилась в Новгороде. Окончила Саратовский медицинский институт. В 1991 эмигрировала в Израиль. С 2002 года живет в Канаде. Печаталась в сборниках, альманахах и в периодике. Призёр и лауреат нескольких международных поэтических конкурсов.

А дальше не читай

Cтихи – любовь. А дальше – не читай.
Когда под сердцем половодит май,
А звуки удлиняются как тени,
Возьми себе немного тишины,
Луч солнца, ощущение вины,
Тепло привычек, жалобу коленей,
Приникни ртом к мелодии дождя,
И пусть стихи на нас с тобой глядят.

Как умопомрачительны слова...
Еще темно, но музыка жива,
Она внутри – прекрасна и уместна.
Неизлечимой радостью грозя,
Пройди сквозь бесполезное нельзя,
Найди мое мгновение и место,
Свяжи на память голубя и нить –
И вот уже все можно повторить,
Усевшись в облюбованное кресло,
Совсем как я – с ногами, голышом.

Стихи – любовь. Окликнул, подошел,
Нащупал восклицания и точки,
И жизнь моя привстала на носочки,
Перелилась через опасный край.
Целуй, целуй. А дальше – не читай.

Мы с тобой

Пока раскрашивали высь –
Настали радостный и красный,
Всему что будет – улыбнись,
Все что случилось – не напрасно.

За горизонтом – горизонт,
Там сыр и бор, и краски гуще.
Привел и – ласковое – вот
Тебе обещанные кущи.

Пока раскрашивали быт
В любовь – божественным и рыжим,
Случилось – выстрадать и быть
Не рядом – ближе, ближе, ближе...

Наш рай – он вылюблен, согрет,
Как пес доверчив и разлапист,
В нем так сияет вешний свет
Сквозь амфибрахий и анапест,

Что – понимаешь – мы с тобой
Продлимся дольше и чудесней,
Чем этот нежно-голубой
На срезе неба, моря, песни...

Виноградины

Недомолвок обиды и ссадины,
Перебитого сердца испуг
Заживут. Но не спят виноградины
В колыбели разбуженных рук.
Не жалея (на что тебе слякоть и
С недопитой виною война?)
Надави из поддавшейся мякоти
Ясноглазого злого вина –
Будем звезды по ягоде пробовать,
Над медвежьим ковшом ворожить...
Мы–то знаем почем эта проголодь –
Виноградная терпкая жизнь.
Так и сбудемся – мало ли, много ли
Этой жизни – воскресни и будь –
Пока пальцы смеются и трогают
Облюбованной ягоды грудь.

До нашей эры

Смотришь в слепое окно, понимаешь – влип
В этот осенний сплин, в перехлесты лип,
В то, что несется по небу от и до,
И западаешь клавишей – нотой до.

До нашей эры деревья шагали врозь,
Это сейчас у каждого в сердце гвоздь.
Вот и сиди прикидывай, что больней?
Сколько бы ни было осени – все о ней.

Сколько бы ни было истины – вся в вине.
Вечер рисует тыквенного Моне.
Пробкой размахивая, кланяется бутыль.
Смотришь на дно, уговариваешь – остынь.

До нашей эры и после – не та, не тот.
Что же внутри колоколит, глаголит, бьёт?
Это прощается дерево день за днем
С вырвавшимся гвоздем.

Это все еще Рим

На балкон перевитый плющом
Входит вечер. Под синим плащом
Разгорается сердце заката.
Это Рим. Это все еще Рим,
Мы еще о любви говорим,
Но уже не светло – виновато.

Эти голуби, звезды, птенцы,
Эти камни из теплой мацы –
Отвернешься – растают без звука.
Что мне ад без тебя? Что мне рай?
Сколько правильных книг ни читай –
На последней странице – разлука.

Я не плачу, а небо – не в счет,
Разбегается твой самолет,
Расправляет затекшие плечи.
Уберу паутинку с лица...
Наша радость – без дна, без конца,
Но платить – не по силам и нечем.

Это Рим, это все еще дом,
И балкон перевязан плющом
И ковер на разбитых ступенях...
Я сижу у тебя на коленях,
Ты прижался к отчаянью лбом.

Утро длится

Утро длится – нежней, чем вечность,
Бесконечней, чем хорошо.
Цвет карминовый, всплеск сердечный,
Вот – соскучился – и пришел.

В лоскуты – небеса и платье.
Чтоб теперь – никаких разлук.
Погляди, как сверкает счастье
Между радужек, радуг, рук,

Как среди беспросветных судеб,
Невзирая на ляд и люд,
На сугробные лбы и груди
Льется солнечно-птичий брют.

Так бывает – когда со мною,
В разноцветном моем лесу.
Я тебя от беды укрою,
Я тебя от других спасу.

Все отдам – ничего не требуй –
Сердце к сердцу – одна душа.
Воробей на манжете неба
Пишет прописью – Мой и ша.

Крибле крабле бум

Берешь на руки – крибле, крабле, бум...
О том, что жизнь проходит наобум,
Как мотылек сквозь лампочку рассвета,
Не расскажу. Словам не повезло –
В них дикий мед, пригубленное зло,
Искусство лжи и таинство запрета.

Я их теперь на ниточку вяжу.
В глаза твои распахнуто гляжу,
Нанизываю шрамы на запястья.
Скажи, скажи – как в сказке этой жить,
Когда улыбки радуга дрожит,
А дирижабль набычился от счастья –
И вдруг – нелётно? Есть такое, но...
Немое первобытное кино,
Где все непрочно, выморочно, зыбко
Нам крутит бог. Свистать его наверх,
Пускай увидит – первородный грех –
Пустяк, медяк – за детскую улыбку.

А потому – когда нахлынет грусть,
И я на крибле, крабле отзовусь,
Наивна, как апрельская скворечня,
Подставь ладонь. Не бойся, не пеняй,
Еще чуть-чуть – и вылупится рай –
Единокровный, ласковый, кромешный.

Еще чуть-чуть – и в нас поверит бог.
Возьми на ручки. Крибле, крабле...
Oх.

Вся карусель его

                               1

Город шумит на галльском – семья галчат,
Черные ветки чéртят, кричат, горчат,
Держатся за руки – чтобы, когда туман,
Шел за платаном платан, за платаном платан.

Небо становится суше и сушей высь.
Хочешь не хочешь – вышел в Париж – держись.
Вся карусель его – чтобы успеть за край
Губ, раздвигающих ад, обещающих рай.

                                2

Я буду сладкой, буду маленькой,
Сойду с ума, сойду на нет.
Лицо луны, тяжелый маятник,
Платана черный силуэт,
Река в разводах, воздух брошенный
На плечи, города края.
Скажи, скажи – Моя хорошая,
Скажи – Любимая моя.
От зябких слов легко и бешено,
Так и срываешься – летишь.
Ворчит луна – Какого лешего?
И улыбается Париж.

                      3

Стебель непрочен ли, корень? – теперь – одно.
Роза хотела бы выброситься в окно:
Ставни раскроешь – а после – паришь, паришь –
В теплой подмышке – родимым пятном – Париж,
Это – небесный промысел, божий знак.
Роза сжимает розовый цвет в кулак.
Все, что стучало в сердце – теперь табу.
Ваза потом спохватится – поздно бу

                      4

Столько золота в тайне занебной –
Лишь твое исцеляет и жжёт.
Прикоснись – обожанье лечебно,
А горючие слезы не в счёт.
Пусть Париж за разлуку ответит,
Да и нет между нами разлук –
Только горькие-горькие плети
Тонких веток, заломленных рук,
Только шум о простом и понятном
Окольцованной камнем реки...
Так и мы утекаем обратно,
Безвозвратному вопреки.

                    5

В город выходишь – надо же – горя нет,
Вся карусель его – ветер, нескучный цвет,
Вот и срывает голову от любви,
Нежно так – по касательной – и – лови.

http://www.mk.ru/seteratura/2016/01/27/a-dalshe-ne-chitay.html

Поэзия