Марина Генчикмахер, Слово\Word, №90 

У бабы Марии ладони в сухих мозолях,

И ноет спина; да и муж беспросветно ноет:

«Все нынче иное!» Иное, а песня та же.

Муж – старше. Мария помнит его лишь старым.

Себя она помнит юной: с веселым смехом

Она за водою с мехом бежит к колодцу,

Где голос глубокий кличет ее голубкой,

А ей, приголубленной, глупой блазнится радость.

А было ли это?

А, может, ей все приснилось?

А, может, она это все сочинила позже?

Что ей, приголубленной, глупой блазнится радость,

А голубь с голубкой парят в голубом сияньи.

Но счастие было недолгим, ей долгом – с мужем

Брести и не думать, как ослик покорный – возле,

По кочкам, по горкам, по горьким пучкам полыни.

И страх их немерян: их род ненавидит Ирод.

О, как же они устали! У стали острой

Ни жалости, ни усталости, ни пощады.

Вокруг говорят о крови: о крове жалком

Не грезилось - если ясли – уже кроватка.

А было ли это?

А, может, ей все приснилось?

А, может, она это все сочинила позже?

Что страх их немерян, вокруг говорят о крови,

Под стоны хамсина сына она качает.

Но что размышлять о бедах, обед готовя?

Заходит суббота, с субботой заходят дети.

Ее сыновья – как равы: равняя травы,

Мария вздыхает, что дочки ушли к свекровям.

С печальной улыбкой Мария глядит на мужа:

Пусть жизнь его давит, Давидов потомок стоек

И, даром, что в легких от вздохов нелегких хрипы,

Он скажет браху, и вино разольет по чашам.

А было ли это?

А может ей все приснилось?

А может она это все сочинила позже?

Давидов потомок вино разольет по чашам

Отведай вина: и вина и беда забыты...

Муж халу разломит. (Не зря ее руки тесто

Месили...) Мессию бы потчевать этой халой!

А внуки нахальные халу под полы прячут:

На крошки пичугам... Да сами они – пичуги!

Устали пичуги: зевают и трут глазенки;

Наивные крошки... А крошки Господней халы

Рассыпаны щедро по черному блюду неба,

И месяц – черпак рядом с хлебовом благодати.

А было ли это?

А может ей все приснилось?

А может она это все сочинила позже?

Огарками свечи... И вечер прошел на славу,

А месяц – черпак рядом с хлебовом благодати.

Но ковшик ладоней Мария не тянет к небу

Она не убога... У Бога Мария просит,

Чтоб внукам не выпала горькая доля бабки.

Под шелест хамсина Мария шепчет молитвы.

Она засыпает. Во сне, будто это в жизни,

Она засыпает муку и взбивает тесто,

И в дом ее входит Мессия. Он просит халу.

Он смотрит в глаза Марии глазами сына.

А было ли это?

А, может, ей все приснилось?

А, может, она это все сочинила позже?

Заходит Мессия и смотрит глазами сына -

Любимого сына, убитого на Голгофе.

Генчикмахер Марина. Поэт. По профессии – инженер-механик. Родилась в Киеве в 1962 г. Окончила Киевский политехнический институт. На Западе с 1992 года. Живет в Лос-Анджелесе. Печатается в лит. изданиях России, Украины, США.