Вячеслав КУПРИЯНОВ

* * * 

Я на ближних не в обиде,

Я среди далеких рос.

В этом виде я Овидий,

Над строкой «Метаморфоз».

Или я бреду, как Данте

За Вергилием вослед.

Мне кричат: «В сторонку встаньте!

Там останьтесь, где вас нет!».

Как непросто в этом мире

Петь заставит тень свою!

То ли я бренчу на лире,

То ли лиру продаю…

Космонавты на орбите

Мне грозят из синевы:

«Вы огонь в себе уймите,

Дым идет из головы!».

Я уйду, и станет внятно,

Свет на самом деле бел.

Выгорят на солнце пятна

Там, где я на них глядел.

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Солнце уходит вниз,

и синева вслед.

Вращенья земли каприз

с цветом сливает цвет.

Из далека в близь

поезд меня везёт.

Мгновенье, не торопись

скрыться за небосвод!

Поле, не уходи,

не исчезай, луг!

Где-нибудь впереди

ещё появитесь вдруг!

Ещё я не дожил день,

ещё сменить не готов

соломенный день деревень

на каменный век городов!

УДИВЛЕНИЕ

Я перешёл площадь

Недалеко от вокзала.

Меня заметила лошадь

И негромко заржала.

Я завернул во мраке

К каким-то длинным сараям,

Меня увидали собаки

И встретили громким лаем.

Потом загалдели птицы,

Как будто запели хором –

Встречайте гостя столицы,

Дай бог, чтоб он не был вором!

Затем  я в метро спустился

И втиснулся в дверь вагона.

Никто мне не удивился.

Люди молчали синхронно.

Люди в подземном гаме,

В оцепенении странном

Постукивали ноготками

По еле зримым экранам.

И дальше эти сигналы,

Делая время короче,

Вбивали  байты и баллы

В их же уши и очи.

Так люди сами с собою

Делили звуки и знаки,

И были горды судьбою

Даже в подземном мраке.

Я понял: решая задачи,

Каждый в своём промежутке,

Люди всё более зрячи,

И всё более чутки.

И знать им надо едва ли,

Как могут им удивиться –

Как их там называли? –

Кони, собаки и птицы.

РОМАНС

Глазами Тютчева и Фета

Случайно я тебя узрел,

И вот уже ты мной воспета

Среди иных небесных тел.

О, ты была мечтой поэта

И мой был ненасытен взгляд

Но ты ни Тютчева, ни Фета

Не принимала за формат.

А так как я был рядом с ними,

Или не рядом – наряду,

Мое лирическое имя

Ты забывала на ходу.

Теперь тебя я вижу редко,

Лишь вспоминаю между дел,

Моя нитютчевка-нифетка,

О как же я тебя хотел!..

ЧУДО

Вот ведь какое чудо,

прямо-таки беда:

ждали чуда отсюда,

а чудо пришло сюда.

Ждали его в понедельник,

а чудо пришло в четверг,

думали – вспыхнет ельник,

ан березняк померк!

Думали, что не худо

ему указать на дверь,

но чудо на то и чудо,

чтоб длиться здесь и теперь.

И на уста чуду

не наложить печать.

Одно остаётся люду –

чуда не замечать.

Лицо отворачивать, если

оно промелькнёт во тьме.

Воистину, до чудес ли,

коль всяк себе на уме...

ЛЮБОВНАЯ ДРАМА 

Её он любит, только он – не тот,

Ведь он в любви не смыслит ни блина,

И потому в другого влюблена,

Она с ним половую жизнь ведёт.

И тот, кому она ещё жена,

Он был бы рад потребовать развод,

Но медлит, уяснив, что заберёт

Машину с дачей у него она.

Тем временем достойный антипод

Узнав, что ожидается приплод,

Твердит, что это не его вина.

А муж рогатый, грозный от вина,

Уже с ножом готовится в поход,

Но здесь реклама будет включена.

* * *

Русь, ты шла на простор,

Ветер неся с собой.

Дует с окрестных гор.

С моря грозит прибой.

С севера тянет льдом,

Юг запасает зной.

Кажется, крепок дом,

Вставший такой ценой.

Кто затаился в лесу?

В городе кто засел?

Держится на весу

Над пропастью наш предел.

Кажется, всё нипочём,

Дремлет народ лихой.

Где же Илья с мечом?

Где Микула с сохой?

Будто в пестром бреду

Те, кто вечно в гостях,

У живых на виду

Пляшут на наших костях.

И что-то тонет в душе,

Вписанной в этот край,

То как Ермак в Иртыше,

То как в Урале Чапай.

* * * 

Что мы нынче кличем благом?

О каких победах петь?

Снова хочется варягам

Смутной Русью володеть.

Ход истории изведав,

Вновь дробится русский стан

На дреговичей, венедов,

На радимичей, древлян.

Снова чудятся набеги,

Степь от полчища в пыли.

Половцы и печенеги

Выползли из-под земли.

Неразумные хазары

И расчётливый вестгот

Нам накаркивают кары

И готовятся в поход.

Попирают злые гунны

Свет религий и наук,

В тетиву свивают струны,

Лиру стягивают в лук.

Мы кричим в ответ: «Не надо!

Мы же не идём на вы!

Нам вполне хватает ада

Петербурга и Москвы!».

ВЕЩЬ – 1

Вещь стремится присвоить вещь,

Прикарманить, приобрести.

Ненасытна чадящая пещь

И зудящая плоть горсти.

Мимо дома проходит гость,

Мимо звёзд глядит телескоп.

И накапливается злость

В закоулках пустых утроб.

И чем больше вещи растут,

Тем объёмнее те места,

Где любовь переходит в блуд,

И плодит нищету нищета.

А когда начнётся распад

В царстве тления и золы,

Вещи мрачно заверещат,

Забиваясь в свои углы.

И заплачет тот, кто богат,

И сойдёт с ума, тот кто скуп:

Всё покроет чёрный квадрат,

Пустоту возводящий в куб.

ВЕЩЬ – 2

Человек поёт и плачет,

тишина ему в ответ.

Слово ничего не значит –

сокрушается поэт.

Да причём здесь, право, слово,

если главное – дела!

Ловкость рук – и вещь готова,

вот и по рукам пошла.

Вещь присваивает имя,

принимает внешний вид,

вещь соседствует с одними,

а другим вещам вредит.

И теперь её забота

по себе искать господ.

Получает знак почета,

кто её приобретёт.

Вещь преподаёт науки,

раздаёт права на труд,

и её мечты и звуки

люди музыкой зовут.

Весь эфир о ней судачит,

вещь собою застит свет.

Человек поёт и плачет,

дикий гвалт ему в ответ.

* * * 

Приятно жить в родной стране

Среди забытого народа,

И боли чувствовать в спине,

Когда меняется погода

От зноя летнего к дождю,

От потепления к морозу,

От императора к вождю,

И от пророчества к прогнозу.

И жить ещё в чужом краю

Среди уверенного люда,

Где думу думают свою,

Когда исчезнешь ты оттуда.

И жить потом на небесах,

Которым я и ныне внемлю,

Где ангел, стоя на часах,

Следит: не смотришь ли на Землю…

ИДИОТСКАЯ ПЕСНЯ

Позабыло про звёзды небо ль,

Ускользнула из моря рыба ль –

Не спешат идиоты  в небыль,

Идиоты приносят прибыль.

То ли рифмам меня не жалко,

То ль иссякли все поговорки,

Привязалась эта считалка

К неглубокой моей подкорке.

Идиоты в купле-продаже

Превышают любые квоты,

Идиоты в кубе и даже

Заурядные идиоты.

Всё для них, и моды и оды,

Эти подиумы и эстрады,

Чипы, ролики и штрих-коды,

Поп-концерты и хит-парады!

На столе не хватает хлеба ль,

Умыкнула все звёзды рыба ль…

Не спешат идиоты в небыль,

Идиоты приносят прибыль!

* * * 

Вновь на моём веку

Тучами застит выси.

То ли болит в Баку,

То ли свербит в Тбилиси.

В словарный ушли туман

Каракум и Кызыл-Орда.

Из Москвы в Ереван

Уже не идут поезда.

То ли сбылась мечта,

И нет никакой мечты.

Как будто Алма-Ата

Ближе, чем  Алматы.

И то ли требует Таллинн

В духе всех перемен

Слово – «товарищ Сталин»

Писать с удвоенным «н».

ЛИЦЕДЕЙСТВО

А что увидит в нас невежда,

оценивая наш костюм?

Лишь там, где кончилась одежда,

царит лицо и брезжит ум.

Здесь в заключительном аккорде

творенье высоту нашло:

лицо пришло на смену морде,

но – повернулось и ушло!

Язык умеет только якать,

на ум пытаясь намекать.

Глаза привыкли лгать и плакать,

а рот – кривиться и алкать.

Как сито чепухи и чуши,

не слыша бурь, не чуя гроз,

торчат натруженные уши

и держится по ветру нос.

В ухмылке хам таит химеру,

и по зубам презренье бьёт.

Лицо, ушедшее в пещеру,

лицо, упавшее в живот.

Лицо, где шрам лежит на шраме,

как бы разящее с плеча.

Лицо, как бы в оконной раме,

где еле теплится свеча.

Но верится, ещё немного,

не только в Сыне и Отце,

но промелькнёт виденье Бога

в приостановленном лице!

* * *

Да, таких, как я, на белом свете

Если посчитать, то единицы.

Видели мой профиль на монете?

Обо мне толкуют небылицы.

Я познал житейские вершины

И теологические суммы.

Я хотел вложить в мои терцины

Сердце возвышающие думы?

Я легко беседовал с богами,

Мне прилежно боги отвечали.

И мечтал я о прекрасной даме

С вечно изумлёнными очами.

И теперь в подземном переходе,

Я стою, как нищий, перед вами,

Там, где вы, одетые по моде,

Таете в подземной панораме.

Вы бредёте, в высшее не веря,

На меня с презрением взирая.

О, подайте Данте Алигьери,

Он в аду расскажет вам о рае!

ГОВОРЯТ…

Мы живём, под собою не чуя державы.

Регионы вот-вот превратятся в анклавы.

Вместо общества нас окружают оравы.

Попираются мысли и портятся нравы.

А ещё говорят, это только начало,

Нас ещё не достали тиски капитала!

Караул! Мы в руках мирового кагала!

Мы в Европу идём. Только этого мало.

Повышается уровень среднего класса,

Но под ним расползается косная масса.

Говорят, возникает новая раса.

А народ в ожидании смертного часа.

Хорошо тем, кто встал под знамёна рекламы,

Тем, кто честь потерял, но сберёг килограммы,

Кто очнулся от дрёмы для фарса и драмы,

Кто свои балалайки сменил на тамтамы.

И ещё говорят, надо строить мечети!

Нет, спасенье России в своём Пиночете!

Или самое время взять в руки мачете?

Что ж, возможно правы как и те, так и эти.

Есть нам о чём помечтать на рассвете!

РУССКИЕ СКАЗКИ

Солнце вспыхивает на реснице,

И волнуется море в зрачке.

Всё благое не может не сбыться,

Если добрая сила в руке.

Словно кокон из ясного шёлка,

Ткётся время из яви и див.

Вот царевич садится на волка,

Волю хмурого зверя смирив.

Путь-дорога лежит самобранкой,

Но незримые рыщут враги,

Породнились гадюка с поганкой,

И в потёмках не видно ни зги.

Будешь праведен, утро развеет

Наваждение мрачных чудес,

И ковер-самолет подоспеет,

С настоящих спустившись небес.

Только вовремя выручи братца,

И невесту от слёз отвлеки,

Как за доброе дело не браться,

Если силы твои велики!