Андрей Шапран

Память

Пронзительная боль!
Я помню всех ушедших,
И тех, кто дорог был и мил,
И тех, заведомо пропащих,
Кого я, всуе,  не простил.
Я помню тех – кого обидел,
Кому не захотел помочь,
Я помню тех, кого не видел,
Когда была глухая ночь!

Я помню всё.
И это больно!
И амнезия, будто бы – не в счёт…
Я не справляюсь с отведённой ролью,
С течением, которое несёт
В сегодня, завтра – 
Истово, нелепо…
Пусть, за душою – ни гроша!
Я трепетно вверяю душу ветру.
Я ухожу. 
За ними.
Не спеша…

 И, снова...

И снова дождь!
И снова рядом я,
И снова я на линии огня:
Открыт для боли, одиночества, свинца.
И снова кровь, ушедшая с лица…

Всё, как и прежде.
Всё, как и тогда.
И здесь в лицо дышащая Беда…
Раскрыта Бездна – стоит лишь шагнуть!
И здесь война… И жуть, и жуть, и жуть...

 Не научили...

Я не пишу восторженных стихов
И не ищу свидания с Удачей,
Ещё не стар, уже не слишком нов,
Но в зеркалах я выгляжу иначе…
Иначе.
Нет уместных слов.

Я полагал - всё будет, как и прежде, 
И веровал, что кончилась Война, 
Что Памятник Несбывшейся Надежде
Воздвигнут те, кто не предался снам!
Ошибся.
Не наученный невежда…

Но, в Отражении, не видя сам себя,
И, сам себя, увы, не разумея,
Не понимаю я – как можно – НЕ ЛЮБЯ?
И для чего мне становиться - злее?
Зачем?
Не научили глупого меня…

 Не так...

Не так пошли часы, не так ложатся грабли,
Не на востоке мается рассвет
И песня, а капелла – без ансамбля,
Рыдая, прорывается на свет.

Вдаль убежал, разбрасывая тени,
Незыблемый, доселе, здравый смысл
Не распрощавшись и не знаясь с теми,
Кто с ним вязал отчаянную мысль…

И стало пусто.
Стало не до срока,
Маячившего в призрачной дали –
Теперь всё будет только – через …опу!
Теперь  – не нужно то, чего могли…

Готовя сани – на воду дышите,
Плевки смахните с левого плеча
И больше на дороге не спешите – 
Вы живы, если теплится свеча!

И если только ваша боль стихает –
Готовьтесь – будет новая беда!
И снег на ваших дланях не растает,
И между пальцев не сойдёт вода…

Роняя в пустоту скупые слёзы,
Не выпуская спрятавшийся крик,
Стихи – оставьте! И займитесь прозой,
И отойдите в сторону на миг.

Пусть стороной умчатся вдаль событья,
Пусть маятник очерчивает круг!
Оставьте для других свои открытья
И все сплетенья выстраданных мук.

И если боль не стала наказаньем,
Прозрите на иконах скорбный лик –
Отдайте долг, зовущийся призваньем,
Тому, кто на пути нелёгком сник!

Не так пошли часы…

 Братан

Распахнуты навстречу мне ручищи
И тельник ветхий, бело-голубой...
Здорово Брат, Брателище, Братище!
Ну, как ты сам?! Нормально, как с тобой?

Ты, говорят, ушёл на дно бутылки?
Ушёл из дома, на работе кавардак...
Что стал совсем несдержанным и пылким
А, помнишь, Брат, ведь было всё - не так?!

Засады, поезд, спирт, командировки;
По трое суток без движенья и без сна...
Как о кусты рвалась хвалёная шнуровка
И, как в в плечо въедался автомат.

Ты знаешь ВСЁ! а я лишь вспоминаю,
Как выносили ночью, при луне,
Тебя, ещё двоих, не поднимаясь,
Как было страшно и тебе и мне

За то, что не дойдём, не справимся, ослабнем,
За то, что не доделать  важных  дел, 
за то, что встретит "доблестный" и "славный",
С вопросиками хитрыми, отдел.

За то, что не увидим дочерей и мамок,
Что кто-то, ведь трёхсотым - не дойдёт!

Накроют стол. 
Налито. 
Под "молчок", 
До дна допив, трёхсотый молча встанет, 
И, по-английски , к выходу, пойдёт...

Одинокий Волк

Песком сквозь лапы Время утекает,
Оставив только камни покрупней...
Уходит мелкое, а он - всё неприкаян
И рыщет Серый, где Луна - круглей.

Ловя ноздрями свежий запах Моря, 
Дыхание Свободы и Ветров,
Он стал уверен, бег его - размерен,
Всё ближе, ближе таинство Веков.

Рвануть ещё, оставив сзади плесень, 
Оставив запредельную Тоску!
Чтоб впереди - лишь брызги Волн и Ветер, 
И мчаться прочь, по мокрому песку!

От злобы, лжи, охотников и гнева,
От одинаковых и тяжких серых дней,
Туда, где вдалеке светлеет небо,
Где воздух - чище, а песок - теплей.

И наблюдать стекающие строки,
Исход воды в расплавленный песок...
Где "парусник белеет одинокий",
А по песку за ним несётся Волк!

Несётся прочь и оставляет запах
Тоски и Боли, Света и Тепла,
Лишь, меж когтями, камушки на лапах 
И шерсть ободрана на шее и боках.

Бежит, а Ветер слизывает слёзы,
Срывает пену с брылей и клыков.
Бежит, а в это время Звёзды
Ведут его туда, где нет Волков.

О, Одиночество! Огромное - с полнеба!
О, Тишина,способная принять
Утробный вой! 
И вздрагивает Левый, 
Пытаясь с Правым серого догнать... 

***

И абрис Волка утопает в дымке,
И парусника тень сама собой,
И лунная дорожка в ряби зыбкой...
И Одинокий, спорящий с Судьбой!

 Путь к Храму

Путь к Храму страшен и нечист.
И выстлан болью.
Исписан кровью чистый лист,
А не любовью!

И вынув сердце из груди,
Кладя на паперть,
Я знал, что где-то впереди - 
Есть Божья Матерь!

Я шёл по собственным слезам,
Сквозь строй испуга,
К сокрытым златом Образам - 
Из ниоткуда.

Я знал, что в Храме я чужой
И даже лишний!
Пусть кто-то наградит хулой,
Но не Всевышний.

Кто не держал любви в руках,
Тот пусть осудит,
Не ощущал, что крыльев взмах -
Последним будет.

Не поднимался над собой
К полоске света,
Кто не искал над головой
Своей ответа,

Кто во спасение не лгал,
Забывши участь,
Свои страдания не клял -
Грехами мучась.

Пусть тот осудит, кто сумел
остаться чище,
Кто в страхе оказался смел
и виноватого не ищет!

***

Она взяла, когда я сник,
Меня за плечи,
Явила мне Господень Лик, 
Затеплив свечи.

Скорбя, открыла мне в глазах
Своих улыбку,
Паря с младенцем на руках
Над сенью зыбкой,

Наполнив светом и теплом, 
Нутро пустое,
Накрыла ангельским крылом, 
Вздохнув весною.

Я принял то, чего не знал,
Поверил - что ли?
Я сердце с облака поднял,
Стряхнув от боли.

Я что-то, видимо, нашёл
В тот зимний вечер.
И поклонившись, я пошёл - 
Себе навстречу...

А, просто - дождь...

А дождь исходит будто свыше,
Всё глубже проникая в разум мой,
По подоконнику колотит и по крыше,
Гремит под водосточною трубой – 
Он что-то говорит – я это слышу!

О чём-то жалостливо, грустно, невпопад,
О чём-то не свершившемся, наверно,
Чему я мог быть несказанно рад
И чем бы поделился, несомненно,
С тем, кто услышал этот водопад…

И вот уже отчаянное скерцо,
И вот уже отчётливо: прости!
И вот уже почти не бьётся сердце,
И под лопаткой жалобно щемит.
Ты ощущаешь вкус и запах перца?

На ссохшихся, искусанных губах -
Кровь, перец, вперемешку с солью,
Нечаянную дрожь в пустых руках,
Покой ума в обнимку с липкой болью,
Сквозь полудрёму непонятный страх?

Ужель неведом и ужель нечаян
Самой природой зарождённый звук?
Но до того  мотив его печален,
И нестерпима боль сердечных мук,
Что кажется - и не было начала…

 Я прежде там не был...

Холодное утро, 
Опухшие веки,
Бессонницей будто
Текут мои реки,

Текут в океан
Моих мыслей беспечно,
А я капитан
Их корабликов вечных,

Бумажных и нежных,
Тяжёлых и трудных,
Плывущих неспешно
Над хладною грудью.

Возжечь бы свечою
Флотилию эту,
Пусть станут лучом
Маяка или Светом,

Пусть станут кому-то
Тем лучиком тонким,
Зовущим куда-то
Чуть слышно, негромко...

В Страну, где деревья,
Большие-большие!
В Страну, где я
Слышал,  и звёзды - иные

Где громче ручья,
Только шелест и ветер,
Что бьёт в колокольчик,
Будя на рассвете.

Где радуга в небе -
Обычное дело!

...Давно я там не был -
Душа не успела...

 Как благодарят Бога?

Давеча  я был в Храме,
Взглядом проникал в лица,
Солью посыпал раны,
С совестью хотел слиться.

....
Всё, как я просил, - дали!
Как благодарить Бога?
Голову склонить? Мало.
Чувства огласить? Много.

Крестно осенив душу,
С паперти шагнул в небо,
Шорохи свечей слушал,
Дабы позабыть небыль.

К Ликам возложив длани,
Свет в себя вдохнув кожей,
Ощутил, как уходил рано,
Ты за то прости, Боже!

Ты прости меня, твоё чадо,
Что не нёс я в этот мир Света,
Позабывши тех, кто был рядом,
Что глаза мои ещё слепы,

Что беспомощны, слабы руки,
Что не зрел я куполов всуе,
Что не принял я, как Ты, муки,
Неизбежную беду чуя!
....
Засияли и ушли лица,
Стало звонко и светло в Храме...
Как бы с совестью своей слиться?

И остаться навсегда с вами.

 Никто, кроме вас!

И "никто, кроме нас" - что  с  времён и поныне
Поднимались и шли, поливая песок
Кровью той, что никак до сих пор не остынет -
Той, что  звонко и дробно лупила в висок.
Той, которую ты  ото всех прикрывала
Хрупкой ручкой своей, чтобы я не истёк…
Сколько их у тебя, вот таких? - не считала,
Тех, которым  сама  отодвинула срок.
Тех,  которых ты вновь по кускам собирала, 
Тех, что имени сущего даже не рёк - 
У "корявой" из рук, зубы сжав, отбирала…

От "двухсотых" к "трёхсотым"- не один перелёг.

И никто, кроме вас - с Богородицей Чистой
Не затеплил так много лампад и свечей,
Во спасенье и здравие - ныне и присно,
Никогда не считая - ни дней, ни ночей.
Я молюсь!.. Сам себя для себя  открывая.
Я молюсь! Это значит - я всё ещё жив.
Это значит, что  док  отодвинул от края
Мой конец - для заздравных и светлых молитв.
Я молюсь! Это значит - я знаю и верю,
Что могу в эти руки спокойно отдать -
То, к чему прикасаться отчаянно смеют
Только Доктор и Господа нашего Мать!