Татьяна Ильина-Шумкина

Посвящение без имени

Ничего у нас не было – 
Ни к чему пересуды, 
Кроме общего неба 
И воздушного судна. 
Ничего у нас не было, 
Только время в полёте, 
И во время обеда 
Разговор о работе. 
И, конечно, немного, 
Хоть не спорят о вкусах, 
Говорили дорогой 
О высоком искусстве, 
О каких-то новинках, 
О весёлом и грустном... 
Мы ни в чём не повинны, 
Отчего же так пусто? 
Оттого ли, что неба 
Не хватило на будни? 
Оттого ли, что не было, 
И теперь уж не будет? 
Оттого ли, что тайное, 
Незажившее чувство 
Поскользнулось на памяти, 
Как на корке арбузной?..

Одиночество

Одиночество, ваше высочество, 
Вы прекрасный и редкий гость. 
Так давно с вами встретиться хочется... 
Ну, давайте шляпу и трость. 

Проходите сюда, пожалуйста. 
Вот, садитесь. Удобно вам здесь? 
Если надо – поплачьте, пожалуйтесь, 
И не бойтесь мне надоесть. 

Я ценю нашу давнюю дружбу. 
Чаю вам иль покрепче налить? 
Иногда вам ведь тоже нужно 
С кем-нибудь себя разделить. 

А хотите – просто безмолвствуйте. 
Может, так будет легче вам. 
Мы давно с вами стали взрослыми, 
И не очень верим словам. 

Что, пора вам? Ну, до свидания. 
Постарайтесь кому-то ещё 
В пошатнувшемся вдруг мироздании 
Милосердно подставить плечо... 

Послесонница

Опять рука хватает пустоту,
И ускользает образ сновидений 
В молчащую густую темноту,
И сладость от приснившихся мгновений
Недоумённо в горечь переходит, 
Когда душа в потёмках не находит
Того, кто ей привиделся так ясно, 
Вплоть до касаний взглядов и сердец…
Но плоть от плоти мысленно-бесплотно
Уходит… То, что было как оплот нам, 
Бесследно исчезает, растворясь…
Всего лишь сон – затейливая вязь
Воспоминаний, предзнаменований
И чувств, предчувствий,
Страхов, наконец…
Но он ещё вернётся из страны,
Где спят-снуют непрожитые сны,
И прилетит, в окошко постучится, 
И в тишине – сиреневая птица – 
Так нежно клюнет спящего в висок, 
Входя под кожу бережно и властно, 
А на подушке пёрышко от счастья
Останется лежать наискосок… 

Друг

Это я себе сам придумал: 
Будто мы уже жили раньше. 
Может, он был моей собакой 
Или я был его котом... 
Вот прошло двести тысяч лет века, 
И родился он просто как мальчик, 
Ну и я стал тогда человеком, 
И мы встретились с ним потом. 

Мы, конечно, не поняли сразу, 
Что давно уже были знакомы, 
Но дружили с ним долго-долго, 
Целых сто или тысячу дней. 
А вчера он уехал с мамой 
Далеко, аж до самого дома, 
В непонятный свой странный город, 
Там и речки, по-моему, нет. 

А моя весёлая мама 
Мне сказала: "Подумаешь, дружба! 
Знаешь, сколько ещё их будет? 
Он приедет сюда через год..." 
Значит, мне обязательно нужно 
Снова ждать двести тысяч лет века, 
Он же был моим человеком, 
Я же был человеком его!