Константин

ВАСИЛЬЧЕНКО

* * *

Я корни не рубил – мне стало тесно.
Уехал, чтобы воздуха глотнуть,
От пустоты, засушенной и пресной,
Туда, где ночь не скрадывает путь.

Мой сад засох от жажды. Он бесплоден,
Политый ядом неживой воды.
В осколками взрыхленном огороде –

Соседа-вора красные следы.

Такого ужаса не знали терриконы
Под синим небом золотой земли...
Сюда, поправ извечные законы,
Потешиться каратели пришли.

Накрыла нежить материнский город
Кровавой камуфляжной кисеей –

Когда-то жизнерадостный и гордый,
Сейчас – в обносках, как старик хромой.

В беспутной вакханалии проказы
Надежда растворяется как дым.
Идет процесс, хмелеют метастазы.
Болеет сад. И я болею с ним.

* * *

Я не такой, как многие. Немного...
В моем геноме что-то не от мира –

Изделия отвергнутого Бога,
Безверьем превращенного в Сатира.

Ищу ответы, смешивая краски,
Граню слова с усердьем ювелира,
Внимаю пению сирен, срываю маски,
Не пригубив ни капли из потира.

Мне Феникса обугленные перья
Понятнее падения Икара,
И ненавистно слово "подмастерье",
Как отрицание божественного дара.

Быть может, я не мачо, не ковбой,
Но дружбы не теряю с головой.

* * *

Прохладой тянет с северо-востока –

Воздушный шар теряет высоту,
Снижается, обветренный, до срока,
В постылую епархию порока,
В безвылазную грязь и темноту.

Камнями грез набитая корзина –

Тяжелый груз. Но думаю – Бог даст,
Маршрут мой пройден лишь наполовину,
Еще не поздно, напрягая спину,
Закрыть гештальт и выбросить балласт.

И полетят к земле без парашюта
Искусы, склоки, лживые слова,
И обещанья, данные кому-то,
Восторги, страхи, слабости минуты,
Когда галактикой вертелась голова.

Все камни – вниз! Долой, без промедленья!
Еще б на миг зависнуть в вышине,
И, покорив воздушные теченья,
Сложить еще одно стихотворенье
И не сгореть, как мотылек, в огне.

НЕНАПИСАННАЯ КАРТИНА

САЛЬВАДОРА ДАЛИ

Бегут по замкнутому кругу
Слепцы, лжецы и подлецы,
Великоскрепные друг другу,
По вольной воле иль с испугу –

Страны загубленной жрецы.

Не отпевают, не хоронят,
Хотя понять давно пора,
Что нет на паперти короны,
Там свой язык, свои законы.
Лишь рукоятка топора

Торчит и сверлит глаз прохожим
На плахе посреди двора,
Где палачи сдирали кожу
Шутам, каликам перехожим,
Не просыхающим с утра.

И царь, и сам себе Распутин,
Как бородавка на губе –

Безумный карусельщик крутит
Водовороты в пенной мути,
Бросая кости голытьбе.

Погас огонь, остыло зелье.
Из сонма проржавевших труб
Сочится ненависть похмелья,
Рабы справляют новоселье,
Вождя облизывая труп.

ДВОРНЯГА

Лакает дворняга из лужи
В жару облака,
Скоромный ненайденный ужин
Ей сводит бока.
У жизни собачьей недолог
Отпущенный срок –

Средь буйства репейных иголок
Взрослеет щенок.
Приходит, как призрак, былого
Хозяина тень
В объятьях с бутылью литровой.
Словесная хрень,
Его монологи о маленьком счастье
В убогой избе,
Узоры эпитетов разных
По поводу бед...
Ссобачился, поизносился
Моряк за бортом,
Не жил, а давился, надысь превратился
В могилку с крестом...
Лакает дворняга из лужи
В жару облака –

Ненужный ненужным не нужен,
Как дом из песка.

* * *

Несортированные мысли,
Как не увиденные сны,
Роясь, под потолком зависли...
Грешны
Мы словоблудием и спесью
И ищем что-то между строк,
Коптим усердно поднебесье.
Итог
Не важен и не важен вектор
Движения по скорбному пути,
Где на посту отсутствует инспектор.
Прости,
Вершитель судеб, за ошибки наши,
За лютый людоедский нрав,
За здравый смысл, утопленный в параше!
Исправь
Полуистлевшее творенье,
Навек погрязшее во лжи,
С заплывшим жиром самомненьем –

Спеши!..

ШТИЛЬ

Опять на море штиль. Полощется мой парус.
Советует волна откупоривать ром.
Я ей плесну чуток и, может быть, покаюсь
О том, что на воде смеялся над огнем.

Послушаю сирен. Их приторные песни
Меня не обольстят и не сведут с ума.
Я подожду, когда в юдоли поднебесной
Затеплится свеча, преставится зима…

В звенящей тишине есть предвкушенье бури,
И не обманет глаз спокойная вода.
А, значит – подождем и в сотый раз покурим,
Авось и мне мигнет вечерняя звезда!

ПОДОЖДУ

Подожду, когда стылое сердце забьется, как птица,
От горячего шепота – ночью не видно лица.
Непременно случится опять, что должно повториться,
И несметные звезды продолжат над нами мерцать.
Упакую сомненья, свяжу и заброшу подальше,
Дотянусь до мечты, чтобы в омут с разбега нырнуть.
И в горячих объятьях утонет улыбчивость фальши,
Затвердеет упругим соском обнаженная грудь.
А потом все смешает, завертит вселенский торнадо,
И блаженство взорвется сверхновой и спутает явь...
Я коня придержу в поводу – подожду, если надо.
Дай терпения, Боже, и лодку к причалу направь.
Подожду...

* * *

Где тебя носило, ангел мой хранитель?
Может быть, как птица, в теплые края
Улетел на воле с птицами резвиться?
Понимаю, что же... Только – как же я
Без тебя пробуду в этом бренном мире,
Без твоей поддержки сильного крыла?
Как бы не сфальшивить, взяв аккорд на лире,
Как бы не оставить за бортом весла...

* * *

Я рифмами отмериваю дни,
Что в пропасть падают с завидным постоянством
На зов из параллельного пространства,
В котором растворяются они.

Свеча в руке еще не оплыла,
Еще хватает сил нестись галопом,
Мечтать, любить и верить гороскопам
И, зажигая, выгореть дотла.

________________________

© Константин Васильченко