Марина

Генчикмахер

Родилась в Киеве в 1962 году, в 1992-м переехала в США. По образованию инженер-механик. Печаталась в журналах «Вестник», «Радуга», «Ренессанс», «Ковчег», в альманахах «Побережье» и «География слова», в украинской и американской периодике.

Авторские вечера проходили в Лос-Анджелесе, Сан-Франциско, Сан-Диего и в Хайфе.

Проживает в Лос-Анджелесе.

* * *

Кукушка талдычет «Ку-ку»

О славе, любви, оптимизме,

Кукушка сидит на суку,

А сук в часовом механизме.

А я вслед за нею в дуду,

Забыв, что тростинка не рупор;

Зачем-то веночки плету

Из лавра, который для супа.

Слежу, чтоб лучилась строка

Харизмой античной хариты.

А будь мне ворота открыты

Туда, где слова на века?

Ну дудочка грянет, как медь.

Ну вырвусь вперёд из запаса.

Но мне-то живой биомассой

Как прежде болеть и стареть...

Памяти Петра Вегина

            У любви гарантий нет...

                           Пётр Вегин

У любви гарантий нет...

Нет надёжных пьедесталов.

Рядом с нами жил Поэт,

А теперь его не стало.

Как он жил – рассудит Бог, –

Нет святых и непорочных.

Жизнь Поэта лишь подстрочник

Для его звенящих строк.

Успокоится молва,

Журналисты сыщут прочих.

Станут выпуклей и чётче

Прозвучавшие слова.

Кто вовеки не забыт.

От кого остался прочерк.

Ведь Поэт лишь переводчик:

Он над рифмами корпит.

И не слыша укоризн,

Так и сяк глаголы вертит,

На скупой язык бессмертья

Переводит нашу жизнь...

* * *

     Жизнь – обман с чарующей тоскою…

                               Сергей Есенин

Жизнь – обман с чарующей тоскою,

А в писаньи: суета и тлен.

Вечен хор о радости покоя

Иллюзорных, призрачных сирен;

Книг о горестном смиреньи тонны;

Всё равно, от страха не дыша,

С обречённостью самовлюблённой

В плоть вцепилась бедная душа.

В сумерках предсмертного сознанья

Бьёт её безжалостная дрожь.

Я переживала испытанья,

Но такое как переживёшь?

Цепеняще-звёздный холод сада,

Где Господь стада свои пасёт.

Не хочу. Пожалуйста. Не надо.

Кто-то скажет: «Надо». Вот и всё...

* * *

Стареющий Пьеро трагичен и смешон:

Ряди, дружок, тоску в лохмотья Арлекина,

Насмешничай над тем, чего, увы, лишён,

Стараясь не брюзжать про ноющую спину.

Твой романтичный пыл с годами поугас,

Мальвина не ушла, а может быть, вернулась.

Она, увы, не та: ни в профиль, ни анфас,

Она всегда ворчит; прости её неюность.

Тверди ей без конца про вечную весну,

Как будто не сошла с лица былая прелесть.

Ты знаешь по себе: пластмассовая челюсть

Врезается и жжёт распухшую десну.

Пронзённые сердца... И кто их только чертит?

Наверняка рука влюблённого юнца.

Для Вас уже всерьёз звучит «любовь до смерти»,

Где смерть отнюдь не штамп для красного словца.

* * *

       Не надо душить непорочную флейту

       И горло стеснять своей собственной песне!

                                           В. Белозерский

Горлышко флейты отлично от горлышка птицы;

Флейте на пользу жестокость обученных пальцев.

Если она замолчала, то нечем излиться:

Не о чём плакать и не о чём больше смеяться.

Тот же на вдохе состав кислорода с азотом,

С меньшим процентом (на выдох) бессмертного духа.

Пальцы скользят машинально по дырочкам-нотам,

Но растворилась в тумане живая пичуга.

Щебет её еле слышен сквозь облако ваты,

Сотни оттенков, – отсутствие яркого света.

То ли сама я в своей глухоте виновата,

То ли дыханье текущей поблизости Леты.

Пусть я, как прежде, пытаюсь играть в неваляшку, –

Волей Господней запас благодати не вечен:

Музыки нет. И в руках у меня деревяшка.

Я бы сыграла. Но не о чём. Незачем. Нечем...

______________________

© Марина Генчикмахер,

    стихи разных лет