А мне не счесть души моей богатства

Ольга Берггольц

Ольга Берггольц — уникальное, феноменальное явление в русской поэзии. Ее стихи о любви настолько разнообразны, что порой кажется, будто их писали совершенно разные поэты. Но какими бы они ни были, сильными, глубокими или поверхностными и простыми, все они связаны одной неискоренимой, не иссекаемой верой в утопию, в победу добра и света над злом. Поэтесса словно стремится передать свой заряд уверенности в завтрашнем всеобщем счастье своему читателю.

Счастье есть, по мнению Берггольц, это неоспоримо. Оно присутствует в каждом дне, и нужно только уметь это увидеть. У поэтессы был особый дар — она чувствовала это. Она умела любить и вкладывала в это слово гораздо большее значение, чем многие ее современники.

Что может враг? Разрушить и убить.
И только-то?
А я могу любить,
а мне не счесть души моей богатства,
а я затем хочу и буду жить,
чтоб всю ее,
как дань людскому братству,
на жертвенник всемирный положить.

Она самоотверженно отдавалась любовному чувству, растворялась в нем целиком. И это касалось не только страсти, она любила детей, любила друзей. Подписывая книги друзьям, обязательно добавляла «…с любовью» и это было настоящее признание. Свою любовь она не стеснялась доказывать и демонстрировать. Любовь для Берггольц — стимул жить дальше. Ее любовная поэзия поднялась на новую высоту, когда она во время ленинградской блокады обрела свое счастье. Она выжила в те тяжелые годы, и встретила свою прекрасную любовь.

Но меж развалин горестных и дымных,
В ожогах вся, в рубцах, в крови, в золе,
Я поднялась как все неистребима,
С неистребимой верностью Земле.
И здесь под этой обреченной крышей,
Нашла возлюбленного своего.
Он рядом спит. Он жив. Он мирно дышит.
Я ни за что не разбужу его.
Что может враг? Разрушить и убить.
И только-то?
А я могу любить. А мне не счесть души моей богатства.
А я затем хочу и буду жить.

Это великое чувство помогло не только раскрыться таланту Берггольц, придавала ей силы жить и творить, но и спасло для жизни и творчества многих людей. Ведь в каждом ее стихотворении о любви прослеживалась неистовая надежда, вера в светлое, счастливое будущее.

Машенька

Откровение Св. Иоанна Богослова.

Архангелом благословенна
Предстала в сиянии слез
Жена, облеченная в Солнце,
В венце из двенадцати звезд...
Младенец взыгрался во чреве...
Жене надлежало родить.
Дракон огнедышащим зверем
Явился дитя погубить.
Князь тьмы до поры в веселится,
Дитя обращается в прах...
Не долго бесчестье продлится -
Спаситель-Христос при дверях.

1. Машенька

Жене, Облеченной в Солнце
Прекрасной китежанкою встаешь передо мной.
Запойной каторжанкою, звенящею струной...
Тебя ли не замучили до тех кровавых слез...
В душе твоей измученной живого места нет...
И вознеслась, сердечная, как птица в небеса.
Святой любовью вечной наполнила сердца...

-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Ты в пустыню меня послала...

Ты в пустыню меня послала,-
никаких путей впереди.
Ты оставила и сказала:
- Проверяю тебя. Иди.

Что ж, я шла... Я шла как умела.
Выло страшно и горько,- прости!
Оборвалась и обгорела,
истомилась к концу пути.

Я не знала, зачем ты это
испытание мне дала.
Я не спрашивала ответа:
задыхалась, мужала, шла.

Вот стою пред тобою снова -
прямо в сердце мое гляди.
Повтори дорогое слово:
- Доверяю тебе. Иди.

Ничто не вернется...

Ничто не вернется.
          Всему предназначены сроки.
Потянутся дни,
          в темноту и тоску обрываясь,
как тянутся эти угрюмые, тяжкие строки,
которые я от тебя почему-то скрываю.

Но ты не пугайся. Я договор наш не нарушу.
Не будет ни слез, ни вопросов,
                       ни даже упрека.
Я только покрепче замкну
                опустевшую душу,
получше пойму, что теперь
                   навсегда одинока.

Она беспощадней всего,
                недоверья отрава.
Но ты не пугайся,
             ведь ты же спокоен и честен?
Узнаешь печали и радости собственной славы,
совсем не похожей на славу отверженных песен.

Я даже не буду
          из дому теперь отлучаться,
шататься по городу
            в поисках света людского.
Я всё потеряла -
           к чему же за малость цепляться.
Мне не во что верить,
            а веры - не выдумать снова.
Мы дачу наймем и украсим
            как следует дачу -
плетеною мебелью,
           легкой узорчатой тканью.
О нет, ты не бойся.
           Я так, как тогда, не заплачу,
Уже невозможно - уже совершилось прощанье..

Всё будет прекрасно,
          поверь мне, всё будет прекрасно,
на радость друзьям и на зависть
                      семействам соседним.
И ты никогда не узнаешь,
                что это - мертво и напрасно...
Таков мой подарок тебе - за измену
                                последний!

Ты у жизни мною добыт...

Ты у жизни мною добыт,
словно искра из кремня,
чтобы не расстаться, чтобы
ты всегда любил меня.
Ты прости, что я такая,
что который год подряд
то влюбляюсь, то скитаюсь,
только люди говорят...

Друг мой верный, в час тревоги,
в час раздумья о судьбе
все пути мои, дороги
приведут меня к тебе,
   все пути мои, дороги
   на твоем сошлись пороге...

Я ж сильней всего скучаю,
коль в глазах твоих порой
ласковой не замечаю
искры темно-золотой,
   дорогой усмешки той —
   искры темно-золотой.

Не ее ли я искала,
в очи каждому взглянув,
не ее ли высекала
в ту холодную весну?..

Чуж-чуженин, вечерний прохожий...

Чуж-чуженин, вечерний прохожий,
хочешь — зайди, попроси вина.
Вечер, как яблоко, — свежий, пригожий,
теплая пыль остывать должна...

Кружева занавесей бросают
на подоконник странный узор...
Слежу по нему, как угасает
солнце мое меж дальних гор...

Чуж-чуженин, заходи, потолкуем.
Русый хлеб ждет твоих рук.
А я все время тоскую, тоскую —
смыкается молодость в тесный круг.

Расскажи о людях, на меня не похожих,
о землях далеких, как отрада моя...
Быть может, ты не чужой, не прохожий,
быть может, близкий, такой же, как я?

Томится сердце, а что — не знаю.
Всё кажется — каждый лучше меня;
всё мнится — завиднее доля чужая,
и все чужие дороги манят...

Зайди, присядь, обопрись локтями
о стол умытый — рассказывай мне.
Я хлеб нарежу большими ломтями
и занавесь опущу на окне...

Это всё неправда. Ты любим...

Это всё неправда. Ты любим.
Ты навек останешься моим.
Ничего тебе я не прощу.
Милых рук твоих не отпущу.
А тебе меня не оттолкнуть,
даже негодуя и скорбя.
Как я вижу твой тернистый путь,
скрытый, неизвестный для тебя.
Только мне под силу, чтоб идти -
мне — с тобой по твоему пути...

stichilove.ru>classics_of_love/bergolc/php копия

romanticcollection.ru/lovestory...

Советуем прочитать