Светлана Панина

***

Сокровенное моё,

и морщинка у - запястья.

Отутюжено бельё,

и разбит стакан на счастье.

В белом снеге Бога слог,

в чёрном хлебе его ноздри.

За окном судьбы порог,

твои чувства - мои звёзды.

Отмоли мои грехи,

хоть на треть, за остальные,

- рассчитаются стихи.

Без тебя - совсем больные…

***

Всё не сейчас и не потом.

Ночь, как всегда скупа на краски.

И пара домино-ворон,

клюют мгновенья без опаски.

Неизъяснимое - моё:

вот тени дня дрожат на стенке,

секрет скрывает мумиё,

но от него поют коленки.

Темно, и можно ногти грызть

пока в камине зреет лето.

Успеть саму себя постичь

за полминуты до рассвета…

И киснет в банке на столе

капуста, мятая под гнётом.

У валуна крыло в земле,

а чувства пахнут твоим потом...

***

Дождь и снег на двоих,

по-турецки два кофе,

ничего, что не ты

мой портрет рисовал.

И кому-то сказал академик Иоффе,

что в нагрузку коньяк

Заменяет спортзал.

Пузыри на Неве,

Гололёд на брусчатке,

Невдомёк синеве,

что смертельно больна.

Потеряла надежда

Себя и перчатки,

и забыла аккорд.

Е - шестая струна.

Польку – тройку, галоп,

краковяк и вприсядку.

Предлагают твой дождь,

да и мой гололёд.

Ты попал в молоко,

а просился в десятку.

Капитан корабля,

что уже далеко…

***

Испытана огнём и тишиной

и страстью острых ножниц и бумаги.

И кажется: всё это не со мной.

Но жемчуг непомерно дорогой,

а мой моллюск теряется на драге.

Все рельсы устремляются в тупик,

который носит с детства твоё имя.

Страшнее тишины, зубастый сиг,

он главное до пирога постиг

и отрастил под плавниками вымя.

И обморок ночной – дупло в сосне,

в трухлявом - обитают обереги.

Жемчужинка песчинкой - на луне,

а первый снег в писательском пенсне

считает звёзды в шаровой Омеге.

***

В часах песочных время для весны,

а май дождит пыльцой и лепестками.

Под нами черепаха и слоны,

и океан пылающий над нами.

И невод в небесах светлей берёз,

в нём плещутся игрушки, рыбы, раки.

Не может быть? А хочется до слёз,

когда сто лет с неразберихой в браке.

Пока любовь хоть чуточку жива,

и цвет её окрашивает будни,

а в небесах и Волга и Нева,

мы есть сейчас и завтра тоже будем.

Не молод ты, любовь стара как мир,

Стареет наша - вместе с нами тоже.

Ты посмотри, не облака – пломбир!

Секундами наполнен макромир,

а микро пробежал сейчас по коже.

1

Сон гол и совсем безоружен,

и пуст у кровати стакан.

И врач бесполезен, не нужен,

не нужен, наркотик, наган.

Ты вестью «благою» контужен.

И насмерть простужен, простужен

в пустыне из грёз караван…

Дожди не оглянутся в глину.

И где середина снегов?

Ветра однозначно отнимут

твои междометья у снов.

Всё солнце последнего лета,

и брачное пение птиц,

с весомою силой атлета

на боль твою падают ниц.

- Уж, если упасть то на спину…

И видеть восторг высоты,

как звёзды декабрьские стынут,

как снег укрывает кусты,

прохожих, вершины деревьев

и вязаный капор, и грудь.

Тебя - перед выбранной дверью,

и воска текущего суть…

2

И сладкое блюдо готово,

а сладкая жизнь это – бля…

Ослепли от мудрости совы

и ночью им хочется спать…