Artem Komarov

Мы сядем в точке «А», а выйдем в точке «Б»,

Состав проносится упрямо по судьбе.

Гремит вагон, позвякивает ложка

И время убегает понемножку.

А поезд набирает ход, что едет в вечный Рим.

Давай присядем и поговорим.

К чему нам спорить и корить

Судьбу, связующую нить?

Нам добрая досталась проводница

И белое белье, как говорится.

В окно смотрел. Подрагивал стакан.

Не время нам держаться за стоп-кран.

О, этот поздний свет и дальние огни,

Тянулись, словно тени, наши дни….

Город вымер. Потухли березы.

Всюду серость, промозглый февраль.

Я пою эту местность, забытые грезы.

В январе- снегопад и крутые морозы,

А сейчас только грязь, да скупая печаль.

Ночь. Приемник. Дассен нам споет,

Что не все уж и плохо. И тихо, и кротко.

Так швея кружева виртуозные шьет,

А оркестрик играет, не кончен полет,

Как смычком, прошивает нам душу иголка.

Есть движение внутрь и движение вне.

Этот город скучает по прежней весне нестерпимо.

Только тополь в окне. Только звук в тишине

И разводы, как тени, на мутном стекле-

Все проносится в дали далекие мимо.

1.

Я пытался удержать летний день.

Не смотрел на часы.

Не выходил из комнаты.

Не думал о датах и числах.

Не подходил к календарю.

Время словно застыло.

2.

Делал селфи, смеялся,

Как большой ребенок-

Том Сойер местного пошиба.

Мне казалось тогда, что я вечен,

Как последний обэриут

Или алеут из песни.

Летний солнечный день - последнее,

Что у меня осталось.