Супрунова Светлана Вячеславовна 

Родилась в 1960 году в г. Львове. После окончания ленинградского медицинского училища работала медсестрой в хирургическом отделении Нестеровской районной больницы Львовской области. В 1985 году по направлению военкомата уехала в Афганистан, в медсанбат провинции Баграм. Вернувшись через три года, поступила в Калининградский государственный университет на филологический факультет, параллельно училась в Литературном институте им. М. Горького на заочном отделении. С 1995 по 2000 год проходила воинскую службу в Таджикистане, затем девять лет работала старшим литературным редактором в  издательстве «Янтарный сказ» (г. Калининград), сейчас возглавляет редакцию научного журнала Калининградского государственного технического университета. Печаталась в отечественных и зарубежных изданиях, лауреат ряда российских и международных конкурсов.  Некоторые стихи переведены на болгарский язык. Член Союза писателей России, автор пяти поэтических сборников. Живёт в г. Калининграде.
 
 
ИСЧЕЗАЮЩИЕ ДЕРЕВНИ
 
Мы сегодня с тобой неуклюжи, 
Под ногами сухая листва,
На пути то ухабы, то лужи, 
До калитки по пояс трава.
 
И, пробравшись, калитку открою,
И поглажу сухие стволы…
Окна старые вровень с землёю
И обшитые тёсом углы.
 
С ощущеньем какой-то утраты
Я коснусь потемневшей резьбы,
Снеговик из бумаги и ваты
Встретит нас за порогом избы.
 
Над кроватью, такой старомодной,
В рамке простенькой чей-то портрет.
Три ступеньки к лежанке холодной
И пустой, нараспашку, буфет.
 
Люди добрые, дом умирает!
Мы, продрогшие, ищем ночлег.
... В тишине, где так рано светает,
Пять старух доживают свой век.
        
 
      ШЕСТЬ СОТОК
 
Как будто отпустили беды,
В полях и небе мирный гул.
Он рано встал и в День Победы
Друзей ушедших помянул.
 
Летели годы, шли парады,
Опять то ливни, то пурга.
В шкафу солдатские награды,
В чужой земле – его нога.
 
И в доме не было излишка,
Но радость всё-таки была:
Шесть соток – грядки и домишко,
И всё дела, дела, дела…
 
Хозяйка рядом, помогала,
Потом Господь её прибрал.
Земля цвела, земля дышала,
А он мотыжил и копал.
 
В рубахе белой, без пилотки
Ходил к колодцу в суховей.
Оборонял он эти сотки –
Кусочек Родины своей.
 
 
       ДЕДУШКА 
 
Снова от внуков сюрприз:
Быстро одели, обули,
Вывели под руки вниз:
«Мы на часок». Упорхнули.
 
Скрылось за домом авто.
Здесь бы сидеть-отсидеться.
Старое греет пальто, 
Только душе не согреться.
 
Жизнь пролилась, как вода,
Съедено лиха до крошки.
Вон над макушкой звезда
И зажелтели окошки.
 
Думы – что в печке зола,
Мир не становится шире.
Внуки не едут – дела.
Суетно, суетно в мире...
 
В темень куда-то глядит,
Что-то нездешнее слышит,
Тихо под небом сидит.
Дедушка воздухом дышит. 
 
 
***
 
Никому не скажу и уеду,
Ни друзей, ни любви не найдя,
И пойду с чемоданом по следу
Полоснувшего поле дождя.
 
Васильки не оставят в покое,
И ромашки надарят тепла.
Всё живое, такое родное, 
Так бы шла потихоньку и шла.
 
Будут рядом закаты, восходы,
Так душевно – один на один.
Приживусь на недели, на годы
Среди ягод и тонких осин.
 
Забредёт сюда кто-то, возможно,
Помолчит, на места поглядит.
«Как там мир?» – расспрошу осторожно.
«Да куда ему деться, стоит!».
 
Так ответит – легко, равнодушно,
Потому и поверю ему.
Что желать? – ничего и не нужно,
Если сытно и тихо в дому. 
 
 
       ***
 
Я как будто в глубоком тылу,
Где ни брани, ни горя, ни грусти,
Здесь кадушка в прохладном углу,
И в кадушке солёные грузди.
 
Тихо так от росы до росы.
Вишня тонкая смотрит в окошко. 
А за дверью с кукушкой часы
И до них половик, как дорожка.  
 
Лишь трава да какой-то сорняк,
Не растёт в огороде капуста,
Поглядеть – ни людей, ни собак,
На единственной улице пусто.
 
Разрослись на погосте кусты,
Пожелтевшие холмики низки.
О разлуке напомнят кресты
И о правде земной – обелиски.
 
То ли я забрела не туда,
То ли родина где-то за краем.
Крест упал и ржавеет звезда. 
Неужели себя забываем?
 
 
        ***
 
Пожитки в нескольких пакетах
Для холодов и для дождей,
В цветастой юбке, старых кедах
Сидит на паперти своей.
 
Лицо молодки, взгляд старухи – 
Всего намешано в судьбу,
И на платок садятся мухи,
И серый пот течёт по лбу.
 
Сидит под солнцем, одинока,
Чего-то там жуёт порой.
Печали мира так далёко,
Что мир уже как неродной.
 
Поднимется, возьмёт пакеты,
Когда проклюнется звезда,
Пойдёт встречать свои рассветы. 
Хотя бы голос: «Ты куда?».
 
 
                         ***
                   Всё где-то там, в какой-то стороне
                   Картавый шум и Спасские ворота.
                   Живые звёзды в маленьком окне
                   Хранят меня от злобного кого-то.

                  А мне бы этот час приколдовать,
                   Когда душа не просится на паперть,
                   И нет обид, и некого прощать,
                   И под тарелкой праздничная скатерть.

                   Цветы сегодня ярче за окном,
                   Мой тихий дом как будто ближе к бору,
                   И шлёпаю, укутавшись платком,
                   По длинному, как память, коридору.

                   Как много мне надарено с утра
                   И запахов и света за порогом,
                   Душа чиста – всё вымели ветра,
                   И я осталась с Родиной и Богом.
 
                  
        ***          
Я повернулась на восход безродно,
Мне показалось, что на полчаса,
И вот уже кириллица не модна
И с запада слышнее голоса.
 
Уже с востока тащат разносолы,
Пестры наряды, в золоте персты – 
То новые татары и монголы
Идут сюда, под древние кресты.
 
И спеть бы про туманы-растуманы,
И выпить чарку, и тоску забыть – 
Везде базар, и лысые Иваны
Торгуются, боясь продешевить.
 
Распутная, а может быть, святая,
Какие силы есть в тебе, о Русь,
Коль от тебя, ругаясь и рыдая,
Сто раз уйду и столько же – вернусь!
 
 
    СМЕРТЬ СТАРУШКИ
 
Часы, минуты – как их мало,
И думы, думы о былом…
Всё снимки прошлые искала
В комоде стареньком своём.
 
Нехитрый скарб перебирала,
Как утешалась от обид.
Невестка толстая ворчала,
Что много света нагорит.
 
Она задумалась немного,
Рукой махнула на дела
И в новом платье, у порога
Оставив тапочки, ушла.
 
И странной виделась разлука:
Стоит комод, но из угла
Уже ни шороха, ни звука.
И снова день… Она ушла.
 
Как будто соль купить забыла
Или ещё чего купить
И дверь тихонечко закрыла,
Чтоб никого не разбудить.
 
 
      БУДЕМ ВРАТЬ
 
Так живём, и враки не мешают,
Лесть везде, картина такова,
Что свободно по миру гуляют
Липовые справки и слова.
 
Врём кому-то, чтоб привлечь вниманье,
И, увы, неправедным путём
Получаем от других признанье.
Мы признанье, в общем-то, крадём.
 
По привычке, что ли, гнётся шея, 
Нелегко, но нужно подыграть,
В кабинете чьём-то, не краснея,
За рубли в конверте будем врать.
 
За значки, за грамоты на стенах,
Чтоб на лире далее бряцать,
И душа, погрязшая в изменах, 
Потихоньку станет погибать.
 
Будем врать за премии большие,
Перед властной кликой мельтеша.
Мы-то настоящие – какие?
Хоть маленько светится ль душа?
 
 
      ***
   
Не дай мне, Боже, видеть трон
С усевшимся на нём нахалом,
И служек, каждый с опахалом,
И всех спешащих на поклон.
 
И с трона милости не дай,
Подальше бы от злого глаза,
Чтоб не коснулась, как зараза,
Рука простёртая – «Лобзай!».
 
Пускай бы благостные сны,
Чтоб ни злодея, ни кумира,
О дай мне, Боже, тишины,
О дай нам всем добра и мира!
 
        ***
 
Всё поля вокруг да огороды,
Парится в заварнике чабрец.
Кольцами стянули сердце годы.
Сколько же осталось тех колец?           
 
Голова под шапкой всё белее,
Снова снег и лужи у крыльца.
Вот ещё кольцо, и тяжелее
Под лопаткой левой от кольца.
 
Для чего-то копятся печали,
И земным печалям нет конца,
И смотрю в заоблачные дали,
И боюсь последнего кольца.
 
Каждый год, увы, всё разудалей.
Всё больнее выстраданный стих.
Наверху не может быть печалей.
А смогу ли, грешная, без них?