Светлана Супрунова

родилась в 196О году в г. Львове. После окончания ленинградского медицинского училища работала медсестрой в хирургическом отделении Нестеровской районной больницы Львовской области. В 1985 году по направлению военкомата уехала в Афганистан, в медсанбат провинции Баграм. Вернувшись через три года, поступила в Калининградский государственный университет на филологический факультет, параллельно училась в Литературном институте им. Горького на заочном отделении. С 1995 по 2000 год проходила воинскую службу в Таджикистане, затем девять лет работала старшим литературным редактором в издательстве «Янтарный сказ» (г. Калининград). Печаталась в отечественных и зарубежных изданиях, член Союза писателей России, автор нескольких поэтических сборников.
П о м и н к и

Осенний день. Безмолвье околотка.
Дешёвый гроб трясётся на возу.
В пальтишке куцем сухонькая тётка
Смахнула пальцем пьяную слезу.

Ни всхлипа и ни воя от ухода,
Ну, что ж, пожил, пора и на покой.
Всего-то горстка хмурого народа
Застыла над разверзнутой землёй.

Сюда, сюда сбегаются дороги,
Сошлись сегодня тот и этот свет.
Под белый саван положили в ноги
Бутылку водки, пачку сигарет.

Потом в избе раскладывали ложки,
Звенели чарки, люд повеселел.
И дождь пошёл, и крест торчал в окошке,
Но вот никто в окошко не глядел.

И гармонист уселся посерёдке,
Запели песню, как шумел камыш.
«А что за праздник нынче в околотке?» –
«Дак много всяких… Разве уследишь?».

***

В дверь мою постучали три раза,
И от чьей-то тяжёлой руки
Зашаталась на тумбочке ваза,
Облетели с цветов лепестки.

Не услышав ответа в расспросах,
Повернула я ключ до конца,
За порогом увидела посох,
Прислонённый к стене у крыльца.

Разглядела я тайные знаки,
Древний росчерк на старой коре,
И завыли, завыли собаки,
Заметалась пурга во дворе –

Как от глаз укрывала кого-то,
Уходящего в ночь от потерь.
Широко распахнулись ворота,
И захлопнулась намертво дверь.

***

Всё будет, наверно, как прежде:
Я в комнату робко войду
И, в новой копаясь одежде,
Красивое платье найду –

Всё белое, в мелкий горошек,
Я буду как в белом дыму,
И мне не отбиться от кошек –
Я каждую в руки возьму.

А к вечеру туча прибьётся,
И к ночи начнётся гроза,
Уставшая бабка вернётся
И дочери глянет в глаза,

И, ссору учуяв, поддакнет,
С бельём заспешит на чердак,
А мать, похмелившись, обмякнет
И сунет мне старый пятак.

Все годы путёвой купчихой
Я буду копить пятаки –
На домик у заводи тихой
И долгую нежность строки.

А платье? – сниму виновато,
И бабка одёжку с тоской
До праздника спрячет куда-то.
А будет ли праздник какой?

***

Доев ломоть последний хлеба
И плоть свою вернув земле,
Я всё же дотянусь до неба,
Повиснув на одном крыле.

И знаю, это может статься:
Всегда тоскуя о былом,
Я в землю буду упираться
Другим – опущенным – крылом.

Мне не стоять перед божницей,
От музыки небес не млеть,
Я буду век распятой птицей –
И не упасть, и не взлететь.

***

Преет сено в скирдах залежалых,
Пуст сегодня высохший загон,
В тихом доме на обоях старых
Светлые квадраты от икон.

Вон сундук, и мебель не по моде,
И в печи холодная зола,
Лебеда по пояс в огороде.
Где хозяйка? Слышу: «Померла».

У реки заросшая могила,
Сколько их, заброшенных, кругом!
Чую, что-то в жизни пропустила,
Проболтавшись в городе большом,

Что-то поважнее кабинета,
Ванны на девятом этаже.
Что тут скажешь, тело-то согрето,
Только вечно холодно душе.