Незаменимо пушкинское слово…

Людмила
СВИРСКАЯ

ПУШКИНСКИЙ ДЕНЬ

Весне уже конец,
Но грусти нет, однако.
Ведь Пушкин был Близнец
По знаку Зодиака.

А значит – был влюблён
Всё время, между делом:
Не Лев, не Скорпион,
Не Водолей, не Дева.

Уже раскрыл июнь
Над нами дождь из радуг.
И Пушкин так же юн,
А значит – прост и краток.

И строк его дожди
Плывут душе навстречу.
Всё лето впереди!
Июнь. Шестое. Вечер.

Игорь
МАРКЕС

* * *

…Потомок славный Ганнибала,
Любимец женщин, музам друг,
Ах, как строка твоя блистала
Очарованием вокруг…

Подобен ветру, средь унынья,
Средь нищеты дворцовых дрязг
Эвтерпы дар с улыбкой принял,
Беспечно в слове растворяясь…

И в слове – слава, коль наветы
Твой гений лирой превозмог.
По праву – первый из поэтов,
Поэзий нынешних пролог…

Наталия
МАВРОДИ

«ПРЕКРАСЕН НАШ СОЮЗ»

А. Пушкину – лицеисту

«Прекрасен наш союз» – воистину прекрасен,
Рождаются стихи стараниями муз,
И нет ещё в душе обиды чёрных пятен
И светской клеветы нет тягостных обуз.

В умах витает дух лицейских трубадуров,
В сосудах – нет, не кровь – игристое вино,
Ещё надзора нет державных самодуров,
А всё, что происходит – беспечно и смешно.

Всё будет лишь потом: и слава, и признанье,
Терзанья страстных чувств, балы и кутежи,
И вечные долги, и боль непониманья,
И жизненных коллизий крутые виражи.

Всё будет лишь потом… Сейчас же – мир прекрасен,
Прекрасен, как союз младых наивных душ,
И на любой вопрос, ответ и прост, и ясен,
И далеко ещё до мглистых зимних стуж.

Владимир
СПЕКТОР

* * *

Лицейский сад. Осенний дым.
И сквозь него всё менее заметны
Последней реставрации следы,
И в помутневшем зеркале воды
Мерещится мне Всадник Медный.
Здесь всё знакомо по стихам -
И эти воды, и аллеи,
И ветер, вольный дух Борея,
Что гонит лист к моим ногам,
А тучи - к дальним берегам,
Всё тот же... Память не стареет.
Над непокорною главой
Гудят деревья вековые,
И, продолжая волшебство,
Звучат, звучат стихи его,
Над Украиной и Россией,
Над целым миром... Вопреки
Нелепым козням и запретам.
Стихи воздушны и легки,
Они близки и далеки,
Как слово. Как любовь Поэта...

Людмила
НЕКРАСОВСКАЯ

N.N.

Не разрешать душе сомнений…
С трудом пытаться устоять,
Когда записывает гений
Свои стихи в твою тетрадь…
Строке ли – страстной и небрежной! –
Тропы к душе не проторить?
Кому ещё дано так нежно
И так зазывно говорить?
С кем разделить восторг мазурки
И, находясь в плену мечты,
В им нарисованной фигурке
Вдруг узнавать свои черты…
Признанья слыша – улыбнуться,
Поверить чувственным словам…
Легко позволить прикоснуться
К подола тонким кружевам…
Кому – на память о свиданье −
Дать в рифму страсти жар облечь…
Хранить в душе воспоминанья,
А ворох писем бросить в печь…
Пусть на листах запляшет пламя,
Сжигая нежных строк мотив,
И близость чудную меж нами,
В безмолвный пепел превратив…
Уйти, не жаждать возвращенья,
Зажав разлуки боль в горсти…
И тайну строчки посвященья
В седую вечность унести…

ПИСЬМО

Мой друг, уж ночь клонится к свету,
А я не в силах лечь в постель...
Тебе признаюсь по секрету,
Что утром еду на дуэль.
Увы, дурных предчувствий полон,
Пишу я горестно. Прости.
Недавно снилось, будто ворон
Накаркал мне конец пути.
Тогда отринул я тревогу,
Приметы вздорные коря,
И в робости молиться Богу
Не стал, а нынче понял – зря...
Зато, дружище, я заметил
То, что верней любых примет:
Тьму петербуржских грязных сплетен
Выносит подло высший свет,
И, словно мухи на варенье,
Кружится светской черни рой.
Прости, что горьким наблюденьем
В последний раз делюсь с тобой,
Хоть о другом сказать намерен:
Его едва ли я убью.
Скорее, он меня... Уверен,
Ты просьбу выполнишь мою.
В знак нерушимой дружбы нашей
Я завожу об этом речь:
Прошу тебя мою Наташу
От всех наветов уберечь.
Она ни в чём не виновата.
Во всём виновен лишь Дантес.
Прощай! Люблю тебя, как брата.
Храни Наташу. Твой А.С.

* * *

Любить до умопомраченья.
Любить, как любят божество.
Знать, что моё предназначенье
В том, чтобы быть женой его.
Простить ему все увлеченья.
Средь всевозможной шелухи
Имели для меня значенье
Лишь письма мужа и стихи.
О, сколько раз, благоговея,
Я их читала наизусть,
В них предугадывать умея
Его восторженность и грусть!
Сколь сладким было счастье наше
В тот миг, когда наедине
Он говорил: «Люблю, Наташа!»
И улыбалось небо мне.
Но счастье слишком торопливо.
Зато безжалостно вдовство!
Как без любимого тоскливо!
Как невозможно без него!
Два года траура – попытка
Печаль на сердце заглушить.
Года безмолвия, как пытка,
Которую не пережить.
А память снова возвращает
Меня в минулое. И там
Он ненасытно приникает,
Как к роднику, к моим устам…

Евгений
ГОЛУБЕНКО

* * *

А. С. Пушкину

Январь, заката течку
Запив «Вдовой Клико»,
Льёт кровь из Чёрной речки
В парное молоко.

Темнеет кромка взгляда
И жжёт огонь внутри.
Так дóлжно быть, так надо…
Терпи, поэт, терпи…

И став на вечность старше,
Превозмогая боль,
В тот миг свою Наташу
От всех прикрыл собой.

Что ж, пробил час твой, пробил…
В том доки звонари.
Но каждый год у гроба
Склонялись январи.

МЫ ОБА АФРИКАНИСТЫХ КРОВЕЙ

Впадает в спячку знойный континент,
Где пот, как нефть, тягуч, тяжёл и мрачен,
Где небо чернозёмно, ну, а свет
Лишь лунной оболочкой обозначен.

Край мира. Край безводья. Пыл да жар.
Горнило для пиратов и поэтов.
Лоскут земли, что влагою так сжат,
Что с космоса казалось – капля это,

Которая течёт на севера,
В снега Европы, в непролазь России,
В ту землю, что давным-давно ждала
Пришествия курчавого мессии.

Мой Пушкин, мой наставник, мой собрат.
Дух неуёмный в неприглядном теле.
Я, как и ты, иду путём утрат
От гениальной строчки до дуэли.

Мы оба африканистых кровей
И общая к словам у нас дорога.
Мне только чуть бы удали твоей
И хватки той, что у тебя от Бога.

Мой Пушкин, Александр, сукин сын…
И сколько бы тебя не обвирали
Ты был, ты есть, ты будешь лишь один
Стоять на стихотворном пьедестале.

Анатолий
ШЕВЧЕНКО

ГЕНИЙ

Я словно прикасаюсь к чуду,
Где всплеск эмоций ярче света.
Как будто из глубин – оттуда
Дыханье слышится поэта!

И в каждой сказке и поэме
Звучит пророчество сплошное.
Творенья эти и поныне
Не оставляют нас в покое.

Да, он пророк и русский гений,
Поэзии святой Мессия!
Он современник поколений,
И им гордится вся Россия.

ЧИТАЮ ПУШКИНА

Рассвет уже в окне заметен,
А я всё Пушкина читаю.
В строке, в куплете и сюжете
Другой я смысл замечаю.

Он разум мой стихами будит.
Меж строк читаю обращенье
Для тех, кто жить в России будет.
Звучит всё, как предупрежденье.

И оживают в книге строки
Мне словно автор их читает.
Он обличает в них пороки,
И – как пророк – всем намекает:

Страшнее смерти будет мука,
Коль растеряет витязь силы.
А бледный чародей, калека,
Супругом станет у Людмилы!

Он упреждал, как жить народу,
Но смыслу тайному не вняли.
Пророчество пришло сквозь годы.
Дай бог, чтоб мы не опоздали.

Виктор
МОСТОВОЙ

* * *

Я помню зримо детства фрески:
Читает сказки мне отец.
О, сколько Пушкин в мир мой детский
Принёс таинственных чудес!

Я помню юность. Пылкость взгляда.
Ах, как смотрел я в мир большой!
И пушкинской любви крылатой
Стихи я принял всей душой.

Я сединою лет осыпан.
И пусть порой терзает боль –
Спасибо Пушкину, спасибо
За жизнь, за радость, за любовь.

Николай
ДИК

* * *

Как вечно таинство загадочных чудес,
так неизменно остаётся ново
божественное пушкинское слово,
стихом сошедшее к нам некогда с небес.

Нетленна магия духовной чистоты
прекрасного любовного сюжета
из под пера великого поэта
в бессмертном полотне девичьей красоты.

И в гениальности нетленного стиха
то зачаруют сказкой разговоры,
а то онегинская чудная строфа
вдруг пригласит на русские просторы…

Бурлит новинками житейская река,
но и на сайтах в электронном поле
незаменимо пушкинское слово,
вошедшее в литературу на века.

* * *

Опять листает календарь
свои вчерашние странички,
под белоснежные реснички
всё так же прячется февраль.

У Черной речки тишина.
Спустя столетья, тот же самый
здесь снег истоптано-кровавый
и те же вечные слова.

И та же прежняя печаль
в душе простреленной поэта
рукой бездарного корнета
в тот незапамятный февраль.

Но гений всё-таки живет
в сердцах десятков поколений,
и не кончается полет
его божественных творений.

Пускай грядущие века
напишут новые страницы,
Россия будет и тогда
строкой онегинской гордиться.

Когда-то в скромный календарь
заглянут и мои потомки,
припомнив – у дуэльной кромки
остался в вечности февраль.