Об истории альманаха
рассказывает его главный редактор, известный писатель Владимир ФИЛИМОНОВ 

История создания и появления на свет литературно-публицистического альманаха "Тобол" Курганской области начинается в далеком 1993 году. Странные, непонятные и неудобоваримые  то были времена... Распад Советского Союза породил хаос в литературе и, прежде всего, в издательской деятельности. "Толстые" журналы, существующие практически во всех в областях, краях и даже городах стали закрываться один за другим без государственной финансовой поддержки.
В те суровые для писателей годы в Курганской областной писательской организации появилась мысль: на фоне общей сумятицы и неразберихи создать собственный литературный журнал. И вот, летом 1993 года, за счет средств администрации области выходит первый номер. И все... Денег на дальнейшую публикацию самых свежих  произведений зауральских авторов более не нашлось. 
Тогдашний руководитель писательской организации Иван Павлович Яган обращается за поддержкой к своему другу и наставнику Виктору Петровичу Астафьеву, участнику Великой Отечественной войны, русскому писателю и Герою Социалистического Труда. И известный всей стране писатель не отказывает. Он обращается к руководству Курганской области. Вот слова из его обращения: "Накормить народ важно, но важно напитать его и духовной пищей..."
К чести руководства области, с 1995 года альманах выходит более-менее регулярно. Всякое бывало... Последовательно главными его редакторами были Александр Букреев, Валерий Портнягин. С 2015 года довелось и мне поучаствовать в этом благородном деле. 
Представляю на ваш литературный суд произведения зауральских авторов. Не судите строго. Ведь мы такие же как вы: любим Родину, пишем от души, а темы наших произведений совпадают с вашими - любовь, природа, человеческие взаимоотношения. И нежность ко всему, что представляет собой этот мир, такой хрупкий и ранимый. 
Редактор литературно-публицистического альманаха "Тобол" 
 Владимир Филимонов

Первая авторская подборка стихотворений альманаха "ТОБОЛ" - от редактора 
ФИЛИМОНОВ
Владимир Иванович
 
Уроженец поселка Мишкино Курганской области.
Автор нескольких сборников стихов. 
Член Союза писателей России. С 30 мая 2008 года по 5 января 2019 года исполнял обязанности руководителя Курганской областной писательской организации.

НЕПРОЩЕННАЯ ВИНА
 
ОДНОКЛАССНИКУ
ПЕТЕ ЕМЕЛЬЯНОВУ
 
Старый домишко под  толевой крышей,
Темные сени и пол земляной, 
Где-то под печкою шепчутся мыши...
С кем это было? С тобою? Со мной?
 
И прилегло почти вровень с землицей
В трещинках древних седое окно,
Глядя на озеро. Русские лица
Близких твоих позабыл я давно.
 
Но, прорываясь сквозь годы упрямо,
Снова у дома стою твоего,
Ломоть ржанухи несет твоя мама
Сахаром щедро посыпав его:
 
“Кушайте, детки, ведь в  хлебушке сила,
Боженька видит, за вас помолюсь...”
Сколько б по жизни судьба не носила – 
Помню из глаз ее тихую грусть .
 
Вторит ей верно отцова гармошка,
Падают звуки в незрячую тьму...
... Светит за озером в детство окошко
И никогда не погаснуть ему.
 
 
ЖЕНЕ
 
Все крепче нить, связующая нас,
Сердца все больше веруют друг в друга,
Энергия произносимых фраз
Пульсирует в нас дерзко и упруго.
 
Все больше чувств, что говорятся вслух,
И выщерблены взгляды ножевые,
И даже те слова, к которым глух
Я был – звучат, как будто бы впервые.
 
И тает перед пропастью наш страх,
И разгорается в глазах живое пламя,
И замирает ругань на устах, 
Когда соприкоснемся рукавами.
 
Мой верный друг, жена и в чем-то  мать – 
Мы – двухсторонний щит от бед и хвори,
Нам врозь за хвост удачу не поймать,
Не влезть на кручу, не осилить море.
 
И – снова в путь по жизни, по судьбе
Рука в руке, а в них – одна котомка.
Уверенность, рожденная в тебе,
Во мне находит отклики негромко.
 
Мы не долдоним о любви большой,
Когда одна семейная забота,
Когда душа сливается с душой – 
Уже притормозим у поворота.
 
Усталая, приляжешь на плечо,
Знакомая и, вроде, незнакома.
Спокойно, лепо, нежно... Что еще
Нам нужно всем для ощущенья дома?
 
 
НЕПРОЩЕННАЯ ВИНА
 
Коль моя глупость с возрастом прошла,
Покаюсь я хотя бы на закате:
Прости меня, околица села,
За то, что так легко себя утратил.
 
Но за тобою был такой простор,
Такие звездочки сияли без изъяна,
Что ранним утром, как последний вор,
Ушел я вдаль сквозь облако тумана.
 
Ругались вслед мне третьи петухи,
Шумели возмущенные деревья,
И мною сочиненные стихи
Стирала в памяти обиженно деревня.
 
Прошли года... И я осилил брод,
Полвека заняла дорога к дому,
Такой же у околицы зарод
И мышка порскает под ржавую солому.
 
Но поредел домов неровный строй,
Венцы подгнили, покосились прясла,
И солнышко за дальнею горой
Осело и уже чуть-чуть погасло.
 
Смотрю я с неизбывною тоской
На умирающий труд старших поколений...
Ведь долгий мой душевный непокой
Не стоит даже запаха сирени.
 
Гудёт во мне зов преданной земли,
Зудит в руках крестьянская забота...
Пусть строчки необидные мои 
От глупости удержат хоть кого-то.
 
 
АПРЕЛЬ 1990 ГОДА. КИЕВ.
 
Изречение из книги Тревора-Рупера «Застольные разговоры Гитлера 1941-1944 г.г.: «Мы тогда победим Россию, когда украинцы и белорусы поверят, что они не русские». 
 
Степан Бандера: “Наша власть будет страшной...”
 
Я был частицей рiдного народа…
Цвели садочки в белом до колен,
Украинская мягкая природа
Без выстрела захватывала в плен.
 
По граду шел я молодой и дерзкий,
Казалось, что знаком любой порог,
И щекотал мне ушко чей-то женский
Приманчивый певучий говорок.
 
Похрустывали рельсами трамваи
Сквозь зелень пробиваясь меж кустов,
И через Днепр рядком торчали сваи 
От некогда разобранных мостов.
 
Тогда над Киевом дождём пролились тучи.
Я помню чётко, будто бы вчера:
С приятелем любуемся мы с кручи
Величием и плавностью Днепра.
 
И русский глас звучал легко и гордо…
Но мальчик, проходящий королем,
Вдруг Лёвку обозвал жидовской мордой,
Ну, а меня поганым москалём.
 
И убежал, как будто бы и не был…
Я наши чувства описать боюсь.
Не полыхнуло молниями с неба,
Не содрогнулась Киевская Русь.
 
Сиренью пахло, а не Алькатрасом,
В едином Гимне жило торжество,
Ничто не предвещало злого часа.
А мальчик? Может, не было его?
 
И мы пошли, движимые желаньем
Утишивать сомнения свои.
У Богдана Хмельницкого на длани
Стихи читали громко воробьи.
 
Но незаметно, невесомо даже
Между домами, в глубине дворов
В одну сливались тени в камуфляже
И прикрывали блики топоров.
 
Вспомни и ты сейчас, Вкраiна-мати,
Летучее предвестие беды,
Когда рвались на солнечный Крещатик
В полувоенном стройные ряды.
 
Оцепенел великий русский город –
Шли отпрыски оуновских бойцов,
И золото Софийского собора
Тускнело от сиянья трёх зубцов.
 
И барабанов дрожь уже звучала, 
Торилась в хаос новая тропа,
А по бокам смотрела и молчала,
Молчала! ошалевшая толпа.
 
И мальчик был. И звали его Женя,
И взгляд его был злобен и блудлив:
«Ми вiдзначаемо у фюрера рождення,
На шибеницю клятих москалiв!»
 
И вновь не содрогнулась Украина,
Когда сопливый нравственный урод,
Витиевато, грязно, мерзко, длинно
Крыл матерками собственный народ.
 
И кто был тот, кто выпестовал веру
Советского по жизни пацана,
Что был героем изувер Бандера
И знаменем была «Галичина»?
 
... Лелеки вились у напорных башен,
Клубники первой наступал черёд.
Тогда, в апреле, было мне не страшно,
Я не умел заглядывать вперёд...
 
 
Алькатрас – собственно тюрьма на острове в штате Калифорния
Вiдзначаемо – отмечаем (укр.)
На шибеницю – на виселицу (укр.)
«Галичина» - немецкая дивизия СС, набранная из украинских добровольцев
Лелеки  – аисты (укр.)
 
............
 
Гордитесь малой родиной своей
За то, что несмотря на передряги,
Она жива среди родных полей 
И никогда свои не спустит флаги.
 
Ей все давалось: радость и печаль, 
Которыми делилась без остатка,
Бывало, что и била от плеча, 
Но и любила искренно и сладко.
 
А как сынов и дочерей ждала -
Не вспенится ли пыль за поворотом?
Посаженная в юности ветла
Распахивала ветками ворота.
 
Колодец детства... Дед его копал,
Не допуская в мелочах изъяна.
А вот твоя заветная тропа 
Не заросла крапивой и бурьяном?
 
Околица и сумрачный погост,
Травинки каждой неземное чудо...
Здесь самый первый, самый важный пост,
Россия начинается отсюда!