Сергей ЕВСЕЕВ

     
               
              *** 
Ночь нежна, а безумна как ночь! 
Значит, тратить себя без остатка. 
От истомы любви занемочь, 
Вновь испачкать стихами тетрадку.  
 
Даль за далью: февраль-март-апрель – 
Пронесутся со свистом, как тройка… 
За окошком то дождь, то метель. 
И не жаль нам былого нисколько. 
 
Нам нисколько не грустно вдвоем 
Наблюдать, как текут с неба воды, 
Как за нашим огромным окном 
Происходят причуды природы. 
 
Как кружат в синеве  облака, 
Претворяясь в китов, псов, баранов… 
Как течет дивной Леты река 
И плывем мы по ней… на диванах. 
 
Строим планы ли, смотрим ли сны, 
Иль листаем былого страницы… 
Дотянуть бы до новой весны, 
Чтоб в беспутстве ее раствориться. 
 
*** 
Зависнуть б между небом и землей! 
Не брать взаймы и не давать в долг денег. 
Какая жалость – завтра понедельник. 
Ужель разверзлось, что ли, б небо надо мной! 
И хлынул  водопадом дождь весенний. 
И в нем чтоб город наш по пояс бы увяз. 
О Боже праведный, продли нам воскресенье, 
Что с ранних лет одаривало нас 
От всех своих щедрот – 
простором, солнцем, волей. 
И радостью бежать по лесу наугад. 
А там, глядишь, мелькнет за кромкой леса поле. 
И чувств наших восторг, и ранний звездопад. 
Но и воскресный день – один лишь миг и только. 
Его не удержать, несутся годы вскачь. 
И губы шепчут вслед: «Куда так мчишься, тройка? 
В какой предел, маршрут свой обозначь!» 
Но нет ответа мне в день никакой недели. 
Покоя нет душе, и лада в мире нет…
Какое счастье знать, что завтра понедельник. 
И значит, снова в путь, едва забрезжит свет. 
 
*** 
Вновь мучаюсь от выспреннего слога, 
Мечусь в толпе, ища приют в тиши. 
А жизни нам осталось так немного. 
Все, чем горел – утеха для души. 
 
И пусть с небес, как встарь, сорвется злая вьюга. 
Пускай в ночи безумствует прибой. 
Никак нам не прожить уж друг без друга. 
Я знаю, верю, помню – ты со мной. 
 
Пусть эта ночь, как все на свете ночи, 
Отступит в даль и сгинет без следа. 
Моя душа, как в детстве, сказки хочет. 
Ей нипочем ни горе, ни беда. 
 
И пусть опять огни вдали мерцают. 
Пусть путь мой убегает в морок дня, 
И звезды наших дней в тумане догорают, 
Но нет – не погасить небесного огня.  
 
Он светит всем живым и на закате лет 
Священный дар небес – надежды тихий свет. 
 
*** 
Помню ноги мамины стройные, 
Ее челку, глаза и плечи… 
Как же в мире все славно устроено: 
Вот уж день отгорел – скоро вечер. 
 
Снова звезды зажгутся над ивами, 
На веранде ждет чай и свечи. 
Ах, какими же были красивыми 
Наши мамы в тревогах сердечных. 
 
В своих хлопотах вечных – в печали. 
И в заботах о хлебе насущном. 
Как же сладостна жизнь в начале, 
Когда скрыта еще ее сущность. 
 
Далеко – за морями и далями.
Как иголка – что сердце Кощеево. 
В той дали, что еще не видали мы, 
Где-то в чаще над морем Плещеевым. 
 
Или озером… Что нам за разница, 
Когда жизнь, как девчонка, дразнится 
И зовет за собой в закаты, 
В тишину… и под грома раскаты. 
 
А там юность придет заревая, 
По-над крышами вспыхнут зарницы. 
Чувства взмоют в зенит, словно птицы. 
И помчат наши кони, играя. 
 
На закат – вслед за яркой звездою. 
Той, что станет твоею судьбою.
 
*** 
Нет, нам уже не продлить 
Сон тот Ромео-Джульетт. 
Как и  вовек не пролить 
На тайны сущего свет. 
Пусть он прорежет мглу – 
Радости дерзкий луч. 
Дети кричат на лугу, 
Солнце завидев средь туч. 
Сладостный, трепетный миг – 
Тайны, покоя, любви. 
Большего ты не достиг. 
Что же – луч солнца лови. 
Миг этот дли золотой, 
В сердце восторг храня. 
Грез своих дивный настой 
Не загаси среди будня. 
Большего нам не дано, 
Только б по жизни плыть, 
Не расплескав чувств вино, 
Не разорвав счастья нить. 
 
*** 
Ты помнишь, милая, светила нам луна. 
О Боже праведный, какая ж это сила! 
Мы, взявшись за руки, стояли у окна. 
Луна-бесстыдница нас наготой дразнила. 
 
Ты помнишь, милая, как звонок майский сад.
Как полон он весь день очарованья: 
Как пред венцом, невестин как наряд, 
Застыл в предчувствии томительных желаний. 
 
Скажи, о милая, ты помнишь эти сны,
И звуки, и восторги, и томление? 
Сейчас мы вновь в преддверье  той весны, 
В которой ждет нас чудо Воскресения.
 
*** 
Хотя б на время, что ль, забросить этот бред. 
И пред свечой полночное томленье. 
Но вновь с небес нисходит тихий свет 
И вспомнишь вдруг: сегодня ж воскресенье! 
 
А это значит, снова жечь свечу 
И тихо плыть сквозь тлен 
Навстречу звездной выси… 
О, как же сладок мне извечный этот плен. 
Как безрассудно мысли  разбрелися.  
И я за ними по небу лечу… 
 
И мысли, и мечты, и сны наши, и грезы 
Рассыплются как пух, как морок – без следа. 
И опустеет сад, завянут астры, розы. 
И юность утечет, как талая вода. 
И только чувствам – нет, бесследно не истечь. 
…Я загашу свечу и выйду солнцу встреч.  
 
*** 
Уж сколько лет и зим, и весен наших скудных 
Плывет-плывет нам вслед престранная печаль. 
А сколько ж было их – и лет, и весен чудных, 
В которых славно жить, невзгод не замечать. 
 
Ах, сколько ж было в них и радости, и счастья. 
И нам с тобою так привольно было плыть 
На чувств наших волнах без чьего-то участья, 
Храня огонь в сердцах и вечности для нить. 
 
Из снов наших и грез рождались былей строчки 
И звали на простор вселенной и судьбы. 
Но вот пришел январь – и, как тире и точки, 
Помчались за окном дорожные столбы. 
 
Сорвалась жизнь с оси – мы вскачь летим за нею.
Пусть темен небосвод, пути не разобрать… 
Но все ж горит свеча, а с нею веселее 
Искать во мгле свой путь, невзгод не замечать. 
 
Я верю – ждет в ночи нас сладостный приют, 
Где теплится очаг, где любят нас и ждут. 

*** 
Всегдашняя восторженность очей 
Пред судьбами кумиров наших детских. 
И сладкий ад бессонных тех ночей. 
В круженье слов – нездешних, дивных, дерзких.
 
В снов ворожбе – восторге вешних слов, 
Что сотканы из грез наших и яви. 
Из чувств тех, что не ведают оков.
Из муз музейных гибких изваяний. 
 
В какой дали – в глуши, скажи, какой 
Мы сызмальства в себе мечту растили! 
Откуда черпали мы свет тот золотой, 
Который вряд ли с чем сравнится уж по силе? 
 
По истовости страсти, по любви, 
По трепету души и по неволе. 
До сей поры бурлит в моей крови 
Отрава та – сестра душевной боли. 
 
Судьба моя – ни денег, ни наград. 
Лишь свет звезды – посланец  из далёка. 
Но песне нет ни правил, ни преград. 
Полет души высок – для счастия зарок он. 
***
Средь суеты и сутолоки дня 
Я жду словно награды – вдохновенья. 
О Боже крепкий, не оставь меня! 
Ведь нынче все же праздник – воскресенье! 
 
Сред дыма буден, свары и забот 
Иду, спешу – куда? – не знаю сам я. 
Остановлюсь у дальних у ворот, 
Переведу лишь дух едва – и вновь шагаю. 
 
В какую даль ты гонишь нас, Судьба, 
В какую глушь, сквозь города и веси? 
Неужто так я в юнь накуролесил, 
Что ждет меня этап и ссыльного изба? 
 
Ну, что ж, коль так – все ходим мы под Богом. 
Жизнь не алтын и не прогулка при луне. 
Но даже при вердикте этом строгом
Позвольте ж напоследок молвить мне. 
 
Все пыль и тлен, и мусор, и тщета. 
И пусть придет последнее мгновенье, 
Я верю – движет миром красота 
И этих строк случайных откровенья.
   
*** 
Нахохлились ивы – волненья б не выдать. 
И дождичком шалым набряк небосвод. 
А нам-то какая во всем том обида, 
Спасаемся если в полях от невзгод? 
 
Когда над людьми вдруг сгущаются тучи,
Когда злюка Осень чудит и дождит, 
Чего ж нам, казалось, и ждать еще лучше: 
Приюта в полях – непогодь пережить. 
 
Дождаться бы чтоб дней прозрачных, веселых. 
Чтоб счастье сверкнуло  сквозь тучи лучом. 
Чтоб разом пуститься  бродить нам по селам, 
По долам и весям, забыв обо всем, 
 
Что жить нам мешало привольно, счастливо, 
Что грусть навевало, ввергало в тоску… 
Все это, друзья, нам уж точно по силам: 
Развеять печаль – в полях, на току… 
 
В бескрайних раздольях прожить куда проще, 
Чем в каменных джунглях больших городов. 
Мне б с ветром-бродягой взметнуться над рощей, 
Презрев все заботы – и ну, был таков. 
 
Ах, это лишь только мечта и всего-то. 
Лишь сладкая греза, в ней правды ничуть. 
Проснешься наутро  – и снова работа. 
И снова средь будней про счастье забудь.
 
Мечта – это тающий клин журавлиный. 
Увидел – махни ему вслед да иди. 
А в жидком рассвете взревут вдруг машины. 
Куда они мчат сквозь туман и дожди? 

***
Я в боль свою всем сердцем окунусь.
А вынырну оттуда – и расплачусь.
Кто скажет: ну, откуда в сердце грусть? 
О чем грустить, живу коль наудачу! 
 
Давно не жду от жизни я утех. 
Бреду давно своей дорогой скорбной. 
Но как же сердцу мил девичий смех, 
А не молитвы шепот тот утробный…
 
О жизнь моя, пустяшная стезя. 
Идти, бежать – навстречу нови, лету. 
Чтобы потом сквозь «можно» и «нельзя»
Поведать правду жизни белу свету.
 
И в этом было счастье, высший смысл –
Навстречу дню стремиться что есть силы.
Пусть не геолог я, не зодчий, не артист. 
Живой свидетель я всего, что в жизни нашей было.
 
Пусть снова убегает поезд в даль. 
За сотни тысяч километров расстояний. 
В дорогах растворю свою печаль, 
Познав простую радость – созерцанья.

***
О,  нам не открыть уже дверцы в грядущее – нет. 
Тут хоть бы нечаянным счастьем осеннего дня насладиться. 
Но кто-то ж шепнул мне однажды, что, дескать, поэт. 
Как после такого, скажите, прожить и не спиться? 
 
Как можно со всем этим жить – не  тужить? 
Идти преспокойно по жизни – встречать голубые рассветы,
Когда сто дорог превратились вдруг в хрупкую нить. 
Мечта и любовь – все излилось в столбцы и сонеты. 
 
И пусть бы он длился и длился восторженный трепетный миг, 
В котором сошлось все: и сны, и мечты, и тревоги. 
Но годы летят, оставляя в веках только вскрик. 
Последний, прощальный, 
И снова – дороги, дороги… 
 
***
Ах, какие сладостные сны 
Нам несли предутренние светы. 
И сулили тусклые рассветы 
Приближенье царственной весны. 
 
Март-кудесник – правнук декабря, 
Раскрывал пред нами кладовые. 
Верьте чувствам, пока молодые: 
Все, что в землю бросить – все не зря. 
 
Хрусталем аукнется апрель. 
И капели звоном разразится. 
Жизнь помчит вперед – шальная птица. 
Кроме сердца – никому не верь. 
 
Май-бесстыдник выманит в поля. 
Закружит, завьюжит белым цветом,
Чтобы нам встречать вдвоем рассветы, 
Обрывая дни календаря.
 
Лето, лето – сладость и томленье. 
Мед и хмель – для счастья мало дня. 
Песнь цикад грозит нам исступленьем, 
Миг блаженства до зари продля. 
 
К ноябрю ж с похмелья – тлен и дым. 
И не вспомнишь: был ли молодым!
 
***
Хлещут ливни – какая ж промозглая осень! 
Кружат листья – о, даждь им подольше кружить.
Вот ты и дождался: зацвела на висках твоих проседь.
А душа-то – девчонка! Ей так истово хочется жить. 
 
Ах, душа-гимназистка, куда тебя птицы залетные кличут? 
За какие три моря за ними стремишься так ты? 
В закромах ноября уж не пахнет ни сладким, ни дичью. 
Все покрыто туманом – растворилось в распадках мечты. 
 
Только стынь да туман – все, что мы получили в наследство. 
Только тяжкие думы, их попробуй теперь-то изжить. 
И уж сам не поймешь, как мечта обращается в средство.
Чтоб все зло и невзгоды презреть, коль нельзя – победить.
 
*** 
Вот опять за окном – снега крошка. 
Снова – тихая, светлая грусть. 
Уезжаешь – счастливой дорожки! 
Я вернусь, дорогая, вернусь… 
 
И опять со всей мочи помчатся
Наши дни, словно кони во степь. 
Доведется ль когда повстречаться, 
Ведь так много нам нужно успеть. 
 
И за все ты на свете в ответе, 
Когда юность диктует свой стих.
И так много соблазнов на свете, 
Пока в сердце восторг не утих. 
 
Все на свете познать и приветить.
Все понять, испытать, пережить. 
Ну, а что же в итоге? Лишь ветер…
Да поземка по полю кружит.
 
Поздно. Осень. Опять путь-дорога,
Как когда-то – сквозь ночь позовет. 
Там вдали, у родного порога,
Тебя мама, как в юности, ждет.
 
*** 
Какая тишь в преддверии зимы. 
Какой покой! И всюду саван белый. 
Сугробы до окон – их снежные холмы
Зовут-зовут тебя в восторге оголтелом. 
 
Ах, кабы годы повернуть нам вспять,
Чтоб вечно длилась королева-осень.
Но годы-кони – как шальные мчат. 
И, глядь – в вихрах твоих седая просинь. 
 
Но в сердце песню разве же унять, 
Когда так много не додумано, не спето? 
И как, скажите, можно просто спать, 
Когда в душе не отзвенело лето? 
 
О лето, осень, всполохи весны… 
Гитары бреньк, девичий взгляд огнистый.
А может – это только наши сны
В сентябрьский полдень – ясный и лучистый? 
 
Какой резон все это вспоминать, 
Когда зима уж встала у порога? 
Но и в зиме своя есть благодать, 
Как эта снежная, вся в серебре дорога.
 
*** 
Наших судеб святые страницы. 
Наших дней и ночей крестный ход. 
Час придет – мне все это приснится 
В неизвестно какой Новый год. 
 
Наши чувства как кони шальные. 
И как годы, что мчат напролом. 
Эх, вы кони мои золотые! 
Где ж дорога, где отчий мой дом? 
 
И куда вы все мчите во мраке, 
Что манит вас и кличет вдали? 
Как мне выразить все на бумаге, 
Что с тобой мы, родная, прошли? 
 
Наших судеб седые страницы.
И восторженность прожитых дней… 
Вновь строка за строкою ложится 
В блеклом свете ночных фонарей. 
 
Я приветствую новую юность, 
Восхищаюсь ее правотой. 
И молю тихо, чтоб все вернулось, 
Как мечта и как сон золотой.