венок сонетов Валерии Белоус

1. ОТЧАЯНИЕ

Кто там сказал: любовь всегда права? 
Ну разве важно для неё всегда быть правой?
Вот пойман взгляд, печальный иль лукавый – 
И всё! Проснулись бездны естества…

О, нет! Не ищем мы страданий, Боже правый!
Но как же больно жжёт крапивнaя ботва
Неразделённых наших чувств, когда слова,
Что расцвели в душе, вдруг скошеной отавой

Без пользы сохнут... Как безумцу совладать 
С коварной той несправедливостью природы ? – 
Сражён любовью, он лишается свободы,

Которой любящий столь вправе ожидать!
О, где вы, спутницы любви: надежда, вера?
А ревность в грудь вцепилась дико, как пантера…

 

2. РЕВНОСТЬ

А ревность в грудь вцепилась дико, как пантера, - 
Добра не будет, знай! Сумей же одолеть
Клыкастого врага, что яростен без меры;
Ты победишь его, лишь стоит захотеть!

Трудна наука так собою овладеть,
Чтобы отринуть все ревнивые химеры,
Чтоб сокрушить тернистые барьеры,
Чтоб разорвать расставленную сеть.

Одно помочь лишь может: осознанье,
Что никому тобой любимое созданье
Не может на земле принадлежать.

Ни друг, ни муж, ни любящая мать 
Не могут предъявлять свои права,
Чтоб нас лишить свободы торжества.

 

3. НЕСВОБОДА

Чтоб нас лишить свободы торжества,
Над тем властители изрядно потрудились:
О, как на опытах жестоких мы учились,
Что на плечах своя излишня голова!

Итак, мы с разумом и с сердцем разлучились;
Нас пеленали ложью громкие слова;
Противящихся – в прах... Тогда ценились
Покорность, страх, – душа была мертва. 

Нас окружали идеальные примеры:
Шахтёр Стаханов и герои-пионеры –
Ни шагу в сторону от выверенной схемы...

Тоталитарный кайф – заложники Системы,
Мы стали верить: ею сняты все проблемы.
Верней нет средства, чем слепая вера.

 

4. ВЕРА

Верней нет средства, чем слепая вера.
Она сметает все преграды на пути,
Она не знает, как, зачем, куда идти,
Но сокрушает с наслажденьем изувера

Тех, кто пытается нам знания нести,
Любую радость, что готова расцвести.
Когда она распространялась, как холера,
Ни в чём ей не было ни удержу, ни меры.

А насаждавшие её – те поучали:
Во многой мудрости – и многие печали,
А потому – пустой пусть будет голова.

Ах, слишком сердце возгорелось, Жанна!
И потому – сперва костёр, потом осанна...
Ты не опасна, лишь когда мертва. 

 

5. СТРАХ

„Ты не опасна, лишь когда мертва, 
Надежда обновленья... Что ж, на славу
Трудились мы: страх выковал державу,
И в том – вершины править мастерства!”

Так предавались размышленьям величавым
Те, что приветствовали нас на торжествах,
Под бодрых маршей гром, когда едва 
Кивали головой. Приятно, право,

Являть вживую неподвижные черты
Навязших в памяти портретов с высоты 
Трибун... Чиновных войск легионеры

Под взглядом их распятия вершили,
А уцелевшим душу застращать спешили:
„Душа крылатая! Ты трепетна без меры!” 

 

6. ДУША

Душа крылатая! Ты трепетна без меры:
Так нерасчётливо растрачиваешь пыл!
Размаха крыл твоих неведомы размеры,
Но уберечь их не хватает часто сил...

Печально помнится: порою приводил
Порыв горячий твой безумца на галеры,
Скрипучих мельниц Дон Кихот не сокрушил
И справедивости не наступила эра.

Существования узор так прихотлив:
Прилив энергии – за ним идёт отлив,
Остынет сердце и устанет голова...

Лишь ты, как феникс, вновь горишь необычайно,
И как причастье, как Добра святые тайны,
Тебя волнуют незнакомые слова!

 

7. РАЗУМ

Тебя волнуют незнакомые слова,
Как некий шифр, что подлежит разгадке.
Существование с тобой играет в прятки,
Но ты готов вломиться в тайны естества,

О, разум! Ты вникать в структуру вещества,
Азартно звёзды выстроить в порядке,
И звероовощ дивный вырастить на грядке,
И ткань перекроить живого существа 

Не убоялся! Сам себя подвергнул ты 
Рефлексии, чтоб вычленить то семя,
Что к жизни вызвало компьютерное племя.

Аксиоматику законов красоты 
Бесстрастно строящий, уверенный без меры,
Ты так стремишься в неизведанные сферы...

 

8. ВООБРАЖЕНИЕ

Ты так стремишься в неизведанные сферы,
Ты о мирах иных так страстно говоришь, 
Фантаст отчаянный! Ты дерзко норовишь
Такие привести ярчайшие примеры

Разбоя межпланетных флибустьеров
И к выживанию землян пригодных ниш,
Такую новую реальность ты творишь, 
Что невозможно не принять на веру!

Но если вдуматься: лишь теми ты любим,
Кто ложным противостояньем одержим
Синицы – журавлю, что выбился из сил...

Готовым жизнь отдать за сновидений дым
Ты ненавязчиво наркотик предложил.
Я ж выбираю трезво, что считать своим!

 

9. СКЕПТИЦИЗМ

Я ж выбираю трезво, что считать своим
Предметом для вниманья, изученья.
Первоначалом жизни служит мне сомненье –
Но всем полезен я, сомнением томим.

Во-первых, нужен тем, кто верой одержим:
Я остужу их фанатичное горенье,
Всех обращать подряд настойчивое рвенье – 
Решит пусть каждый сам: с кем он идёт, кто с ним. 

А во-вторых, займусь полезным делом:
Того утешу, кем унынье овладело,
Кто жизнь отвергнуть и проклясть спешит.

Спрошу: "Настолько ль гнев разумно говорит,
Чтоб мне собой распоряжаться надоело?
А что моё – владею тем всецело!”

 

10. СТЯЖАНИЕ

"А что моё - владею тем всецело! –
В чём жизни смысл ещё, я вас спрошу?
А потому – моё почтенье и к грошу,
И к миллионам – в этом я признаюсь смело. 

Могуществен лишь тот, кто занят делом:
Крепить и множить состояние спешу,
Предпочитаю в райских кущах шалашу
Дом на земле, что спроектирован умело.

И вот к ногам той, что пока глядит несмело,
Я в состояньи бросить, что б ни захотела,
И предложить в моём дому царить.

Быть может, сердца мне её не покорить. 
Ну что ж, тогда куплю её я тело.” 
Так утешался эгоист закоренелый.

 

 11. ЛЮБОВЬ

„Так! - утешался эгоист закоренелый, -
Скопил уж много осторожно и умело;
Я возведу вокруг сокровищ крепость-храм,
Что взял у мира я – того уж не отдам!”

Он одиночества вверялся холодам –
И ум заиндевел, и сердце леденело...
Но скорлупу его любовь крылом задела,
И панцирь эго раскололся пополам.

И стала вновь ему слышна капель весны;
Оттаяв, сердце сладко млело – и болело;
И приходили ночью радужные сны;

И весть зажглась в глазах сияющих жены,
Круглился кокон созидающего тела...
А в небе вновь звезда волхвов горела.

 

12. ИСТИНА

А в небе вновь звезда волхвов горела.
Подросток-даун долго молча созерцал
Икону круглую: младенца, что лежал,
И мать, что на дитя со стороны глядела.

Его спросили: „Что ты понял? В чём тут дело?”
Тогда ответил он: „Моя душа запела...
Ребёнок с пальчиком во рту мать увидал –
И сразу понял: на Земле он главным стал.

Я знаю – то Христос. А место – Вифлеем,
А мать мечтает, чтобы вырос он большим
И никогда не управляем был никем...”

Вновь даун замолчал. Склонились перед ним
И скептик едкий - коллекционер проблем, 
И альтруист, печалью горнею томим.

 

13. ПРОЩЕНИЕ

И альтруист, печалью горнею томим,
Поникнул головой... Любить так трудно!
Не всех – а одного, того, что перед ним
Сидел недавно, улыбаясь смутно,

Во время встречи оживлением своим 
Как бы старался вкус придать вечере скудной.
Но было видно: мыслью тайной одержим,
Он озирался и сбивался поминутно...

В саду ночном молясь, провидел Иисус:
То, как не вынес скрытой зависти искус
Способный ученик, как предал неумело; 

Как вдоль пути на казнь толпа ревела;
Как сам, простив Иуде поцелуй-укус, 
Всё брёл к Голгофе, спотыкаясь то и дело.

  

14. СКОРБЬ

Всё брёл к Голгофе, спотыкаясь то и дело,
Тот, прежде мытарь, имя Левия носящий,
Теперь не требующий подати – молящий: 
Он шёл забрать и унести Иисуса тело.

Сгущались тучи. Буря налетела,
И дождь обрушился... И в струй секущих чаще
Едва был виден Левий, у креста кричащий,
И еле слышны вопли скорби без предела:

„Пока неправедный народ на казнь спешил,
На помощь раньше б Ты стихией мог прийти,
Прилюдно б мог, Эли, мессию Ты спасти.

Когда любил Ты – почему не допустил
Тобой возлюбленного Сына торжества?
Кто там сказал: любовь всегда права?” 

 

 МАГИСТРАЛ: ВЫБОР

„Кто там сказал: любовь всегда права? 
А ревность в грудь вцепилась дико, как пантера,
Чтоб нас лишить свободы торжества!
Верней нет средства, чем слепая вера:

Ты не опасна, лишь когда мертва, 
Душа крылатая! Ты трепетна без меры,
Тебя волнуют незнакомые слова,
Ты так стремишься в неизведанные сферы...

Я ж выбираю трезво, что считать своим,
А что моё - владею тем всецело!” - 
Так утешался эгоист закоренелый.

А в небе вновь звезда волхвов горела.
И альтруист, печалью горнею томим,
Всё брёл к Голгофе, спотыкаясь то и дело...

19.01.2006 – 21.04.2007