Алевтина Евсюкова


Мария Степанова – кто она? Человек, настоящий, талантливый и искренний, с мужественным сердцем, прошедшая фронтовыми дорогами до самого Берлина. Мечтая стать артисткой, поступала в театральное училище, но не прошла из-за маленького роста с угловатой по-мальчишески фигурой. А тут и война.… О, сколько же пришлось пережить юному существу, пожелав стать военным шофёром. Недоверчиво улыбнувшись, военком промолвил:
– Ну-ну, попробуй.… Но выбор сделан тобой – тебе и нести этот крест.
– И не хуже других справлюсь! – тряхнув кудрявой гривой белокурых до плеч волос, с задором в голосе прохрипела она.
– А шевелюру-то свою укороти! – как-то по-отечески вздохнул он.
Она ощутила его сострадание во взгляде, вдруг потеплевшем от её по-детски взволнованного голоса, затем вдруг прозвеневшего так неожиданно громко:
– Есть!
Исколесив топкие фронтовые дороги Ладоги, с грузами для блокадного Ленинграда: продуктов, медикаментов, одежды, одеял и оружия,
а на обратном пути с ранеными и детьми, ставшими сиротами, она, словно хранимая Богом, хотя и не однажды раненая, уцелела, дописав военные страницы своей жизни в Берлине.
– В театральное Мария всё же поступила, причём, в то же самое, в котором её не приняли в канун войны. Но по-прежнему, и уже став артисткой, она колесила с труппой, но уже дорогами необъятной страны. Стихи Мария стала писать на фронте и продолжает их писать и сегодня. Оставшиеся вёрсты жизненного пути она, почти ослепшая от пережитых в войну ранений в голову (дважды), переживает ныне в Черноморске. Недавно я услышала, что её недуги обрекли её на постельный режим. А два года назад, она говорила с нами свыше  полутора часов стоя, лишь опираясь на трость, тонкая, всё ещё изящная, стройная и жизнерадостная. Голос её был бодрым, звучным, я бы сказала, молодым. А сколько в нём было шарма. Мы, слушая её, находились в плену его очарования. А ведь Марии Степановой было
далеко за восемьдесят. При встрече она отказалась назвать нам свой возраст, бросив шутя:
Мне … дцать! Даже женщинам я не советую спрашивать о возрасте. Душа моя по-прежнему молодая. А это главное! Я никогда, ни при каких обстоятельствах не жаловалась. Не жалуюсь и доныне. И всем советую быть мужественными, и с достоинством прожить все годы, отпущенные судьбой, радуясь каждому начавшемуся и прожитому дню, часу, минуте. А счастье – оно в наших и только в наших руках. Умея радоваться, мы счастливы. А причин для радости, поверьте, много. Для этого нужно научиться ценить все мгновения жизни. И, отдавая всего себя природе, близким, всем окружающим, мы уже почувствуем радость общения, духовного союза. Любите мир и он примет вас в свои объятия.
Она говорила, говорила.… Время летело так быстро, что мы его не замечали. Может быть, она и говорила бы ещё, сумев нас увлечь в потрясающий мир ярких страниц своей жизни, насыщенной мужеством, философским терпением и удивительными историями и эпизодами в её жизни, такой богатой и красочной. Но неожиданно телефонный звонок прервал наше свидание с ней – пришло такси, заранее вызванное активистами – её шефами. И всё же, эта стойкая, оптимистически настроенная женщина, неожиданно вытащив из нагрудного кармана костюма  носовой платок, неожиданно прослезилась.
– Надеюсь, дорогие мои друзья, севастопольцы, и мои земляки, черноморцы, мы еще встретимся. Но, увы.… Не встретились. Но в нашей памяти не исчезнет то очарование от встречи с Марией Степановой, пережитое нами – гостями Черноморского Литературного объединения «Прекрасная гавань». На прощанье Мария Степанова, словно спохватившись, вытащила из сумочки небольшую книжку, почти не видя, подписала её: «Але в радостной … память о встрече. М.» – далее следует роспись. Низко кланяюсь мужеству этой по-настоящему героической женщине, ставшей для жителей Черноморска женщиной-легендой.
Я не могу удержаться, не набрав хотя бы несколько её стихотворений, а позднее постараюсь дополнять страницы сайта её стихами.
PS: Писала о ней, словно по наитию. А когда отправила редактору, услышала телефонный звонок. Удивилась, ошеломлённая звонком из Черноморска, связь с которым была оборвана. Я поспешила сообщить, что написала о Марии Степановой и отправила её стихи, набрав их из сборника. И не успела я и досказать, как услышала:

         - Увы! Её не стало, к нашей общей скорби. Вечная ей память!

Вот такой печальный эпилог...

Эдельвейс

Средь гор и скал, среди ветров
В расщелинах камней –
Цветок неброский, голубой,
Но как он близок мне…

Он на скале крутой растёт,
Почти недостижим,
Своею силой камень рвёт,
Цепляется за жизнь.

Вот так и я за жизнь держусь,
Когда кругом беда,
И силе, скрытой в том цветке,
Завидую всегда.

* * *

Взбунтовалось сердечко усталое,
Загорелся в груди огонёк,
Заиграла струна разудалая,
Украшая дождливый денёк.

И сбежала тоска-грусть незваная,
Солнце вмиг растопило печаль.
Будто музыка с неба органная
Увела меня в светлую даль.

Уходя, оглянулась на прошлое, –
Там полжизни вилось за спиной,
И плохое в нём есть и хорошее –
Этот груз будет вечно со мной.

* * *

Мне тревожное что-то приснилось –
Я в волненье открыла глаза:
Это – ливень! За ним разразилась
Ошалевшая в буйстве гроза.

Ей навстречу окно открываю.
Шутит Зевс – громовержец седой.
Я с восторгом грозу принимаю –
Не грозит она в полночь бедой.

Вот она завихрилась, сверкая,
В поднебесье далёком кружит,
Землю щедро собой обновляя,
И с потоками к морю бежит.

Вдруг звезда замерцала в зените,
Что была мне судьбой много лет, –
Мой советчик она и хранитель,
Дарит ночью таинственный свет.

А гроза замурлыкала кошкой,
На прощанье сверкнула огнём,
И покорно ушла от окошка,
Развлекаясь с весёлым дождём.

* * *
Проснулась осень. Сонно потянулась,
Осыпала листвою белый свет,
Взглянула вверх, довольно улыбнулась,
Оставив в небе солнышку просвет.

Умылась дождиком, с ветрами промелькнула,
Затеяла с погодой нудный спор,
Прощаясь с летом, холодом дохнула
И облакам сигнал дала на сбор.

Укрыла тучами небесные просторы,
Включила музыку из грома и огня,
И заиграли облачные горы,
Концертными литаврами гремя.

Засуетилась, шумно украшаясь,
И напевая песни со слезой,
Но иногда под солнцем согревалась,
Умытая предутренней росой.

Почти всегда печальна и красива –
Хоть в суете немалый разнобой, –
Но бабье лето нам и первый снег дарила,
И в срок ушла, довольная собой.

Гроза

Капли падают со стуком,
По стеклу ползут слезой,
И стою, раскинув руки,
Я под этою грозой.

О, какое наслажденье!
Ливень хлынул с высоты.
Я люблю грозу с рожденья,
Я с грозой давно на «ты».

И поймав дождинок слёзы,
Я за молнией слежу.
Через жизненные грозы
Я без страха прохожу.

* * *
Вновь голубеет
небо надо мною,
И золотится
мой осенний сад,
А я иду
своей тропой земною,
Счастливая,
как много лет назад.

* * *

Коротаю в раздумьях я ночи,
И сама же смеюсь над собой.
В голове стих ложится по строчкам,
На бумаге – нелепость и сбой.

Почему-то не пишется песня,
Будто выдуло всё сквозняком.
Не слагаются строчки – хоть тресни, –
Мысли мимо летят кувырком.

Ветром форточку вдруг распахнуло,
В темноте проплыла тишина, –
Пелену с глаз моих приоткрыла:
За окном подмигнула луна.

И пришла, зазвучала вдруг песня,
Задышала, запела во мне,
И в блокноте словам стало тесно,
И сама я была как в огне.

Хорошо, коль порою не спится –
В нервах дрожь и в волненье душа.
Вспыхнет то, что подспудно таится
В жарком сердце. И – жизнь хороша!

* * *
Да, тело разрушается,
А голова – светла.
Как это совмещается? –
Душа моя печалится.
Такие, вот, дела…

Кипит в душе энергия
И бьётся через край.
А тело мрачно требует:
«Ложись и помирай!»

Не из того я теста –
Без боя не сдаюсь.
Дел у меня немало, –
Я, как могу, борюсь.

Стихи мои читают,
Ещё я издаюсь.
О многом я мечтаю,
Я радуюсь, смеюсь.

Но годы – вещь упрямая, –
Уходят из-под ног.
Является та, самая,
С косою на порог.

Умом я понимаю,
Что есть всему предел.
Придёт тот час, я знаю, –
Таков земной удел.

Но время не теряю,
Поэтому – спешу,
И, годы обгоняя,
Пишу, пишу. Пишу…

* * *
Мы дарим всё хорошее
Ушедшим временам.
Но прошлое непрошено
Во снах приходит к нам.

А в нём – и чисто полюшко,
И летняя страда,
Любовь, заботы, гнёздышко,
Весенняя беда…

Уходят в ночи звёздные:
Дороги, города –
Спокойные и грозные
В ушедшие года.

Гляжу я в небо синее –
Кружится голова!
Сверкают блёстки инея –
И не нужны слова…

* * *
Я делала в жизни
Лишь то, что хотела.
С ноля начинала,
Немало терпела.

Я всё угадала,
Почти не ошиблась,
И только однажды
Я больно ушиблась.

Но сердце не стыло.
Оно словно пело:
Всегда со мной было
Любимое дело.