Константин КЕДРОВ-ЧЕЛИЩЕВ,
Николай ЕРЁМИН, Александр БАЛТИН,
Анна БУНИНА, Каролина ПАВЛОВА,
Евдокия РОСТОПЧИНА, Зинаида ВОЛКОНСКАЯ
Жан КОКТО
2025
 
Константин КЕДРОВ
*   *   *
 
Прав Тургенев — Родина только язык
Остальное только лишь крик да зык
Прав Набоков — Родина только речь
Остальным приходится пренебречь
 
Сон Гегеля и вещь Канта
 
Никто не знает
Гегель умер во сне
или сон умер в Гегеле
Никто не знает
Кант вещь в себе
или не в себе
 
 
ВЕЧНОСТЬ И ЛЮБОВЬ
Постмодернизм хоть имя дико…
 
«После Аушвица любая поэзия безнравственна и невозможна»
«Все слова уже сказаны»
 
Постмодернизм хоть имя дико
Но мне ласкает слух оно
Веди слепая Эвридика
Орфея в темное кино
Где на экране для слепых
В 4D мой темный стих
Друзья я вижу ваши лица
Адорно Деррида Делёз
Во тьме где фейерверки смысла
Взвились над радугами слез
В любви где нет звучит как да
Неузнаваем Деррида
К стихам нелепая инструкция
Звучит любая деконструкция
Усни прикрой глаза приляг
Весь мир как глупый симулякр
И как бы ни было здесь вздорно
Поэзия жива…
Адорно
Не прав
Его ученье ложно
Она жива хоть невозможна
Хотя конечно прав Адорно
Все в мире суетно и вздорно
Я поднимаю свой стакан
За вас Адорно и Лакан
Я ударяю в свой литавр
За вас товарищ Лиотар
Хоть все на свете деструктивно
Поэзия интерактивна
Она жива жива жива
И все не сказаны слова
 
*   *   *
 
Две команды: Вечность и Любовь
В Звездном поле Лунный мяч гоняют
Я болельщик и ловец голов
Непременно Вечность проиграет
 
РАЙСКАЯ ЗИМА
 
Море женщин
Обнимает небо мужчин
Сад переспел
и розы улетели
Интриги Ангелов переполняют небо
Мы не замедлили превратиться друг в друга
Миры плетут свои светокружева
Отражаясь друг в друге
становимся все реальнее
Я построил воздушный замок
из всех дыханий
Этот замок произнесен стихами
Бессмысленно спрашивать птиц
куда они летят
Они не знают
поэтому летят по правильному маршруту
Мы из недр добываем слова
которых не было
Ангелы ходят не по следам
а по ступням друг друга
Райская зима это лето
в сугробах из лепестков
 
 
*   *   *
 
Вошло Сердце —
то сжималось, то екало, то трепетало,
то жаловалось на боли, но потом успокоилось.
Вошла Луна — посияла и скрылась.
Вошел желудок — нет ли чего поесть.
Вошла неразлучная парочка Х и П и сразу удалились куда-то.
Вошел Мозг и стал думать, что бы все сие значило.
 
КручЁных
 
Жил был пращур
Имя пращура — ящер
Убещур скум
пращур кум
пращур ящер хитрый прищур Кручёных
еще называл себя граф Монте-Круча
но Кручёных намного круче
чем Монте-Кристо
в нем еще молчание
простое как рычание
 
Николай ЕРЁМИН
 ВОСЬМЁРКА В КОЛЕСЕ   
***
Вновь бередит моё сознание
Стихов потусторонний свет
И музыки земной звучание,
В которых то: — Поэт, привет! –
Ч т о   — неслучайное — вот-вот
В пути со мной произойдёт…
2025
 
***
О морская полночная вахта!
Не случайно,  куда-то маня,
Вместе с музой моторная яхта
В огоньки уносила меня…
Ночью – весело, утром – печально…
Не случайно увы, не  случайно…
2025
 
СОНЕТ ПРО  ЭЙФОРИЮ
 
Где ты, муза-мама-мия,
Творческая эйфория?
Вместе с музыкой – слова –
Ах! – и кругом голова…
 
Хочешь – север, хочешь – юг
В окружении подруг…
 
Хочешь – запад и восток…
Путь  не близок, не далёк.
Где ты? Память и мечта,
Молодая суета…
 
Всё мне было по плечу,
Если только захочу:
И добро, увы, и зло…
Расхотел – и всё прошло…
2025
 
ПОЛУСОНЕТ  ПРО ПОЧЕМУ
 
Пришла идея – и ушла –
И в голове, как прежде, пусто.
Грустит, увы, моя душа,
Поклонница любви, искусства…
Волшебной музыки, картин,
Которым я необходим,
Хотя по-прежнему – один.
 
***
По трассе  бесконечности
Восьмёрка в колесе
Летит навстречу вечности
По встречной полосе –
И жмёт в последний раз
На тормоз и на газ …
 
***
Снова – что ни ночка –
Новые грехи…
Муза-одиночка…
Море и стихи…
Господи, прочти!
И меня прости…

ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ
***
Всюду в мире – закрытые темы
И запреты секретной системы…
Тут ли, там – на пути в мир иной –
Нет свободной,  увы,  ни одной…
***
Проживу лет сто!
Мне важней всего
Знать, что я, тот  – кто…
А не тот – кого…
***
Всюду  девы, точно Евы, ишь –
Рыщут,  ищут райские места…
Как счастливыми их сделаешь?
А несчастными – пожалуйста!

СТРАХ
Я боялся высоты…
Я боялся глубины…
Я боялся красоты…
Ты! Во всём виновна ты…
***
Гром…Нагроможденье облаков…
В каждом – узнаваемые лица…
Молнии сверкают…Век таков –
Есть, чему случайно удивиться…
***
Перевел с английского Офеня
«Гамлета» на русский: свет и тьма…
Научил Офелию по фене
Ботать – и она сошла с ума…

САМОВНУШЕНИЕ
— Не пиши, мой друг, в тональности
Бесовщины  и  банальности…
А пиши, как Бог на пенсии,
Лишь в тональности Поэзии!
 
***
Я заблудился в трёх соснах…
Но помогает мне вновь
Свет полуночный в трёх звёздах:
Вера, Надежда, Любовь…
 
***
Я искал меж людьми утешения,
Год за годом, средь  белого дня…
Вот и ночь…Слава Богу, движение
Вечных звёзд утешает меня…
Июль 2025г Красноярск

ПАРОЛЬ ОСТАЁТСЯ ПРЕЖНИМ   
СОНЕТ «С ДНЁМ РОЖДЕНЬЯ, ПОЭТ!»
МП3 Студия «Бурлеск» Июль 2025 года
 
— Было! Ах, за границей,
Как Сирена смела,
Пела я с Городницким,
С Кублановским пила…
 
И атлантов слова
Превращала в дела!
 
Но – сестра Енисею —
Всем на свете мила,
Я всегда Одиссею
Пенелопой была.
 
Волга или Нева…
…Вновь небес синева
Повторяет — права –
Моих песен слова…
2025
***
Ей сердолик…А мне – агат…
И мы: — На счастье! – ну и ну,
Их тут же бросили в волну…
А  нужно  было — сохранить…
Чтобы хоть что-то изменить…

СОНЕТ ПРО ПИТЬ ИЛИ НЕ ПИТЬ
 
Вчера был Праздник Винотек –
Я праздновал всю ночь…
Сегодня – День Библиотек,
Я им не прочь помочь…
А завтра – мой! Не может быть…
И снова: пить или не пить?
Не пьёшь – помрёшь…И пьёшь – помрёшь…
Терпеть? А  если – невтерпёж?
Что лучше – правда или ложь? —
Ведь мыслям  лучшим  — Ну-и-ну — обязан я вину,
Которое — во мне и вне — всегда в большой цене…
О, славный час! О,  дивный миг!
Хочу вина, ума  и книг! —
Которые спасут в пути на Страшный Суд…

СВЯЗЬ
Связь с Космосом -то ярче, то темней…
Всё явственней во сне  и наяву:
Жизнь  — на разрыв…И что мне делать с ней?
В стране теней, где я ещё живу,
Навеки связан в крепкий узелок…
А Космос – вновь -то близок, то далёк,
Сам по себе развязанный уже,
Увы и ах, царит в моей душе…
Связь с Космосом, космическая связь,
Спасибо, что ещё  не прервалась!

ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ
МУЗЕ
О, глаз твоих Полярное сияние
И тундра бесконечная вокруг…
И теплота  взаимопонимания —
Над Вечной мерзлотой сомкнутых рук…
***
Весенний дождь…Ну, наконец-то
Вернулся я с тобою в детство
Из царства бабушки зимы…
Дай счастья мне чуть-чуть взаймы!
ПОЭТУ
От безумия к слабоумию
В полночь звёздного суперлуния
Постарайся понять, Поэт,
Что обратной дороги нет…
***
Дожился! Где желанная свобода?
И верный друг, и сокровенный брат?
Над головой — «Нет выхода!» «Нет входа!»-
И днём, и ночью фонари горят…
***
Прости мои грехи и прегрешения!
В тебе одной искал я утешения,
Поэзия,  любимая моя…
Да будем неразлучны –ты и я!

БЕЗУМСТВО  и УСПЕХ
— Простим безумство! Разве это –
Грех Гениального поэта?
Он в зеркале — умнее всех…
Простим ему его успех!

ПСИХОЛОГИЯ ТВОРЧЕСТВА
Хотел сказать о том,
Что будет – а написал, о том, что было…
Хотел сказать о том, что было –
А написал о том, что будет!
***
Вопрос – по нервам –
Для всех соседей:
— Хочу быть первым!
Кто здесь последний?
***
— За что ты любишь Пастернака?
— За остроумие, однако…
— Ну, а себя за что, чудак?
— А, ни за что! А просто так…
***
Кого ни попросишь о помощи, — На! —
Благими желаньями вымощена
Тропинка направо – Обломовщина…
Тропинка  налево –  Маниловщина…
 
ПОСЛЕДНИЕ НОВОСТИ
Освоив ёрнический стиль —
Ругаясь матом,
Спичрайтер сдал перо в утиль –
И стал солдатом…

ЕСТЕСТВЕННЫЙ ОТБОР  
***
Экзистенциализм — хоть слово дико,
Но мне ласкает слух оно.
О Сартр! Камю!
О Эвридика!
Всё это было так давно..
 
Схожденье в Ад предрешено.
Про великого Кокто
Так не написал  никто!
Только — Балтин.
Муза- фея
Для чего и почему
«Завещание Орфея»
Просмотреть дала ему?
Для того, чтоб вспомнил я
Будни инобытия..
 
ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНЫЙ СОНЕТ
Александру БАЛТИНУ
 
Всю-то ночь играла Лира
Мне о совершенстве мира…
Чтобы утром понял я
Миф о буднях бытия:
И под вечер трезво-пьян
Завершил о нём роман
«Равнодушная душа»
 
Да… Где  Лира – хороша!
И где ночью мы  опять
Игры будем продолжать.
Каждый шёпот, каждый стон
Запишу я на смартфон.
И весь фильм, кому хочу,
Равнодушно прокручу…
 
20 07. 2025
Счастливый палиндромный день, однако!
 
ОКТАВА ПРО ВЕЗУВИЙ
За пределами безумия –
Очертания Везувия…
Извержение вулкана
Обнажает дно стакана…
И живёшь ты – глух и нем –
Без особенных проблем…
Муза рядом…И, увы,
Твой Пегас — без головы…

ПОЛУСОНЕТ ПРО УВЫ И АХ
 
Стихи должны быть никакими,
Ах, ни такими, ни сякими,
Ни этакими – без вины,
И никому бать не должны!
 
А тот, кто рабствует в словах
Или господствует в шелках,-
Тот – не поэт, увы и ах…
2025

СОНЕТ ПРО МЕЧТУ
— Мечта поэта – вечно петь…
Мечта пиита – вечно пить…
А у меня мечта: суметь
И то, и это совместить –
Чем гуще алкоголь в крови,
Тем круче строчки о любви! —
Сказал весёлый  графоман,
— Хочу продлить самообман…
А потому – и смех, и грех –
Готов платить всегда, за всех! –
И все воскликнули: — Вай-вай! –
Не врёшь?  Плати – и наливай!-
И пронесли беднягу – ах! –
До гастронома на руках…
 
ТЕАТР и ОРКЕСТР
Театр был камерным в те годы…
И камерным, увы, оркестр…
Условно – два глотка  свободы,
Смирявшие любой протест
В душе, в столице и окрест –
До самых отдалённых мест…
 
СОНЕТ ПРО ЕСТЕСТВЕННЫЙ ОТБОР
 
Среди долины ровныя… и гор…
Гроза вела естественный отбор…
И старые – не много и не мало –
Деревья и кусты переломала…
И превратила в крупно-мелкий сор,
И унесла в речной седой простор…
 
Спасибо, ах, что я в густом лесу
Каким-то чудом пережил грозу…
И вот – навстречу солнцу – трость в руке –
Почти не старый  — подошёл к реке…
Сел в лодку  и —  во сне ли? Наяву? –
Спокойно по течению плыву…
 
А вдалеке,  сверкая в небеса,
Безумствует  беззвучная  гроза…
 
***
Трагична жизнь – до финиша от старта…
Не зря стихи, разогревая кровь,
Спасают от инсульта и инфаркта
И возвращают веру и любовь.
Чуть вечер – над стихами затихая
И я душою тайно трепещу…
И снова – перед вечностью вздыхаю
И – перед бесконечностью грущу…

СОНЕТ ПРО ТРЕТИЙ ВАЛЬС ШОПЕНА
В мире, где любовь – измена,
Муза, ах,  не скрою,
Я  бы третий вальс Шопена
Станцевал с тобою…
Чтобы время и пространство
Вновь зарифмовались,
Где любовь и постоянство  —
Всем чертям на зависть…
Чтобы звёзды нам сверкали
Брызгами морскими…
Чтобы волны — под руками…
Горизонт – над ними…
Чтоб в душе у нас
Не кончался вальс …
 
ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ
Виталию КУЗНЕЦОВУ
Глупенькая женщинка снова, как бывало,
Скажет – и подумает: что же я сказала?
Боже, восемь бед —
За один ответ?
 
***
На душе светает…
Голуби летают…
Петухи кричат…
И стихи  — звучат!
 
***
До чего ж короткою,  дорога,
От порога и, увы, до Бога
Ты была  — во сне и наяву!
Хорошо, что я ещё живу!
 
МУЗА ХИТРОМУДРАЯ  
 
СОНЕТ ПРО КОРЕНЬ ГАБРИАК
 
В страницах Крымского альбома
Мне всё понятно и знакомо.
Алушта, Ялта, Коктебель
И вдохновенной жизни хмель…
 
Ау! Волошин, Гумилёв –
Творцы волшебных слов и снов…
 
Я тоже был влюблён, чудак,
В стихи мадам де Габриак
Так, что в Крыму, в краю чудес,
Однажды умер – и воскрес…
 
И долго по волнам ходил,
Божественных исполнен сил…
О, эти сказочные дни!
Как быстро кончились они…
2025
 
ПРОДОЛЖЕНИЕ ПЕСНИ
 
— Возьмёмся за руки, друзья,
Чтоб не пропасть поодиночке! –
— За ум бы взяться! Да нельзя:
Мы все уже дошли до точки…
И вдруг — в граните и в металле –
Врагами стали – и пропали…
***
В чём конфликта суть?
В том, что жизнь – Тер-акт…
У него – Ин-сульт…
У неё – Ин-фаркт…
И на склоне лет
Излеченья нет.
***
Порви стихи свои –
И разожги костёр!
Укус огонь-змеи
Спасительно-остёр…
Важнее всех наград —
Стихов змеиный яд…
***
— Поэзии остатки
Кипят на дне души…
— Ну, что ж, остатки сладки…
Пиши, поэт, греши…
Назло судьбе твори
До утренней зари…
***
Триумвират сказал: — Ты – виноват!
Ну, Николай, что хочешь? Выбирай:
С Петраркой – в ад? Или с Лаурой – в рай? —
И я сказал: — С тобой, Триумвират,
Мне лучше! Не хочу ни рай, ни в ад!

ПОЭТ и КОМПОЗИТОР
Поэт:
— Сим-Сим, о чём твоя симфония?
Признайся, правды не тая!
Молчащий, у неё на фоне,  я  —
Недоуменье бытия…
Композитор:
— Ах, если бы я  это знал,
То всё стихами бы сказал!
И от начала до финала
Она как песня бы звучала…
Но явь, возникшая из снов,
На то и музыка  — без слов…
 
ПОЛУСОНЕТ ПРО НЕВОЛЮ И СВОБОДУ
Неволи жрец, Свободу возлюбя,
Я снял венец, чтоб развенчать себя…
И – стар, устал — рабом свободы стал…
Уверенность, любовь, императив…
Стихов стихия…Пламенный мотив
Надежды, Веры в вечность бытия…
О, Муза хитромудрая  моя!

ИЗ НОВОЙ КНИГИ ЧЕТВЕРОСТИШИЙ
ПОЖЕЛАНИЕ
«Ничего, Праздник души,
сквозь тебя я не вижу! Виктор МАГОНЯ»
Поэт, не смеши —
И виждь, и пиши…
Но праздник души
Тушить не спеши!
***
Жизнь прожил…А в итоге –
Лишь догадка о Боге,
Суть  Которого – Свет…
Хочешь — верь, хочешь — нет.

МАСТЕР-КЛАСС Константина КЕДРОВА
Стих должен быть метафоричен
Метафизичен должен быть
Или метаметафоричен
Или совсем не должен быть!

МАНИЯ и ДЕПРЕССИЯ
1.
— Всё на свете помню…
Всех на свете знаю!
Солнечному полдню
Радуюсь, мечтаю…
2
— Ничего не помню…
Ничего не знаю…
В полнолунье, в полночь,
Плачу и страдаю…
https://stihi.ru/2025/07/22/566
Николай ЕРЁМИН КрасноАдск-КрасноРайск-КрасноЯрск Июль 2025 г
 
Александр БАЛТИН
ЖЕНСКАЯ МУЗА XIX ВЕКА. Семь имён
 
* * *
Какова была известность в начале девятнадцатого века?
Литературная известность…
В свете имя Анны Буниной становится достаточно известным: настолько, что когда она заболела, её лечили лучшие медики, и сам император следит за состоянием её здоровья; после выпуска первого собрания её стихов ей была пожалована пожизненная пенсия…
Любить меня и нет, жалеть и не жалеть
Теперь, о ближние! вы можете по воле.
Едва из тела дух успеет излететь.
Нам жалость и любовь не нужны боле.
Боль изводила; усердное чтение Библии едва ли способствовало улучшению состояния; смерть оказалась достаточно ранней…
В её стихах блистала мощь XVIII века – в лучших её проявлениях; обращение к мифологическим сюжетам тоже было вполне логичным:
Бегущи звезды в понт
Гоня от солнечного взора,
Уже дщерь Солнцева, румяная Аврора,
Устлала розами восточный горизонт;
Уже явилася стояща пред вратами,
Уже их алыми коснулася перстами
И, убелив сребро отливом багреца,
Отверзла к шествию отца.
Так начинается поэтическая повесть о Фаэтоне, что развернётся многими архаичными образами, и закипит речью более мужской, нежели женской…
Женщина, пишущая стихи – невидаль…
Тем не менее, жизнь Анны Буниной была реальностью, которую не оспорить, не опровергнуть.
Строфика «Падения Фаэтона» весьма изощрённая, витая; до лёгкой полётности поэтическое слово ещё не дошло; но алмазные крошки и грани блещут в недрах сочинения Буниной…
…И вдруг в стихотворении «С приморского брега» развернётся именно лёгкость речи, её естественность:
Светлое море
С небом слилось,
С тихостью волны
Плещут на брег,
Кроткие зыби
Чуть-чуть дрожат.
Солнце погасло,
Месяца нет…
Спокойно, точно фиксируется картина, уже оправленная в атмосферу девятнадцатого века, с несколько иными ощущениями, с отходом от классицизма…
…Казалось, «русская Сафо», как называли современники  Бунину, стремилась к решительному прорыву; и, мешая разные языковые пласты, мечтала о новом языке – изъеденная болезнью, но не сдающаяся, уходящая в вечность, оставляющая своё наследие…
 
* * *
Салон Каролины Павловой блистал: свечи пылали ярче, казалось, от только что прочитанных стихов; и сам мир должен был преобразиться от гуманитарных свершений.
Однако:
Каких-нибудь стихов вы требуете, Ольга!
Увы! стихи теперь на всех наводят сон…
Ведь рифма, знаете, блестящая лишь фольга,
Куплет – частёхонько однообразный звон!
Но если в грязь лицом моя ударит слава,
И стих не сладится сегодня, и в альбом
Не плавно к Вам войдет строфа моя как пава,
То буду, признаюсь, виновна я кругом!
И впрямь, не сами ли поэты виноваты в отсутствии интереса к поэзии: слишком заигрались, чересчур много острили, балуясь стёбом…
Впрочем, это теперь – во времена, которые Каролина Павлова едва ли бы могла вообразить…
Тогда и чувства иные, и мысли, только разочарования похожи.
В стихах Павловой встречается и осмысление тогдашней роли поэта:
Марая лист, об осужденье колком
Моих стихов порою мыслю я;
Чернь светская, с своим холодным толком,
Опасный нам и строгий судия.
Как римлянин, нельзя петь встречи с волком
Уж в наши дни, иль смерти воробья.
Поэзия должна быть значительной: звуковые вибрации собираться так, чтобы не оставалось сомнений в нужности предлагаемых текстов; поэзия должна близко подходить к понятию совершенство, иначе…
Что, собственно, иначе – неизвестно; но если приглядеться к временному проходу поэзии сквозь века, станет ясно, что кроме нескольких кратких периодов истории, никогда она не пользовалась популярностью.
Что не мешает изобилию стихов.
И бывает, как в стихах Павловой:
В сердце радостная вера
Средь кручины злой,
И нависли тяжко, серо
Тучи над землей.
И бывает – луч зажигается от стихов, прорезая пространство…
По-разному бывает: и коли уж стихи поэтессы одолели значительное пространство времени, так будут жить и в дальнейшем.
 
* * *
Первые поэтические опыты – как следствие тоски, одиночества и провинциальной скуки; Некрасов оценил их как движение по ложной тропе, и посоветовал молодой Хвощинской обратиться к прозе…
Помнит ли кто ныне имя Надежды Хвощинской?
Вот «Пансионерка»: провинциальный городок времён Николая Первого, не терпевшего свободомыслия; под надзором полиции живущий сосланный на семь лет за «стишки» Веретицын; Леленька, учащаяся в пансионе, живущая дома; и каждый день её прост и прозрачен; встреча их у плетня, переворачивающая жизнь девушки…
Она и не подозревала, сколько существует вещей, о которых стоит задуматься.
Но это не роман о любви – роман о женском движении к свободе и равноправию; и то, как он написан, как скомпонован материал и представлены персонажи, даёт вполне колоритный срез тогдашнего российского социума.
Критики по-разному оценивали произведения Хвощинской, а писала она немало, сотрудничая в основном с некрасовскими журналами; она – под псевдонимами – занималась литературно-критической деятельности, и её рецензии и размышления об Иване Гончарове, Алексее Константиновиче Толстом, Михаиле Салтыкове-Щедрине, Семёне Надсоне были бы интересны и сейчас: как живые свидетельства тогдашнего отношения к будущим классикам…
У Надежды Хвощинской был очевидный литературный дар, и была – истовая вера в то, что писательство не просто род человеческой деятельности, но служение…
Одного этого достаточно, чтобы перечитать лучшее из написанного Хвощинской.
 
* * *
Простенькие песенки Юлии Жадовской; кристальные, ясные, задушевные:
Ах, бабушкин сад!
Как счастлив, как рад
Тогда я бывал,
Как в нем я гулял,
Срывая цветы
В высокой траве,
Лелея мечты
В моей голове…
В ней, в её душе было нечто наивно-детское, по-хорошему сохранённое на всю жизнь: искренность, вера: то, чего не оценил Белинский, но похвалил Добролюбов.
Повсюду тишина: природа засыпает
И звезды в высоте так сладостно горят!
Заря на западе далеком потухает,
По небу облачка едва-едва скользят.
Ах, раствориться бы в этих недрах – без остатка: только стихи пусть дальше живут, за пределами жизни писавшей.
Жадовская красиво и точно строила пейзаж, используя богатую палитру; но главное – пела бесконечные изменения, происходящие в душе, словно внутреннее око важнее земных очей, словно тайны, хранящиеся в лабиринтах сердца, должны быть расшифрованы, как наиболее важные.
К этому стремилась.
Этого искала.
Стихи её остались – едва ли их можно отнести к высотам, но и сбрасывать со счетов не следует: как свидетельства очевидно чистого сердца и вечно работающей души.
 
* * *
…И вот Елизавета Сухово-Кобылина, уже будучи хозяйкой блестящего литературного салона, выпускает первую повесть: она напечатана в «Современнике», и подписана Елизавета Тур.
Повесть имела успех: о ней благосклонно отозвался  Островский; язык был чистым и светлым, а персонажи прописаны чётко, красиво…
…От чтения «Княжны Дубровиной» – романа Елизаветы Тур – остаётся ощущение всепобеждающей любви.
Причём речь отнюдь не только о чувстве мужчины и женщины – нет! шире – тут имеется в виду любовь родителей к детям, любовь каждого к каждому…
Но в романе дан конфликт хорошего с лучшим; хотя изначально всё кажется чёрным: девочка Анюта теряет родителей; её удочеряет брат матери, вдовец с четырьмя детьми: мол, и для пятого ребёнка найдётся место.
И обретает Анюта идеальную семью; и дальнейшие события будут только хорошими; это сентиментальный роман – с соблюдением всех правил жанра; о христианских ценностях повествуется тоже под соответствующим углом…
Елизавета Тур имела успех; Тургенев писал о ней: «…дарование госпожи Тур… может выдержать самую строгую оценку».
Повести, романы, дневники, переживания женщин, христианские идеалы, льющийся язык…
Собственный, недолго просуществовавший журнал «Русский язык», где публиковались критические статьи писательницы; она, в частности, дала высочайшую оценку Достоевскому, исходя только из первых им опубликованных вещей.
В последний период жизни писательница создавала повести для юношества.
Сложно сейчас, подойдя с предельной строгостью к книгам Елизаветы Тур, зная иерархию русских классиков девятнадцатого века сказать, была ли она действительно большим писателем, или сумма сделанного, разнообразие его – включая блеск салона – создали своеобразную ауру, окружившую её образ; но то, что Елизавета Сухово-Кобылина, ставшая  писательницей Елизаветой Тур, играла определённую роль в литературной жизни девятнадцатого века – неоспоримо…
 
* * *
Зов «в Москву!» – как вектор самого верного движения – родился задолго до чеховских сестёр: он прозвучал в стихотворении Евдокии Растопчиной, и окрашен в те же тона надежды, что и у Чехова:
В Москву, в Москву!..
               В тот город столь знакомый,
Где родилась, где вырастала я;
Откуда ум, надеждою влекомый,
Рвался вперед, навстречу бытия;
Где я постичь, где я узнать старалась
Земную жизнь; где с собственной душой
Свыкалась я; где сердце развивалось,
Где слезы первые пролиты были мной!
Ум, постигающий земную жизнь, попытка свыкнуться с собственной душой – характерные меты метафизического и поэтического движения Растопчиной, сочинения которой мысль определяла в большей, думается, мере, нежели чувства.
Хотя и последние звучали сильно, порой избыточно мрачно, как в стихотворении «Безнадежность»…
Вместе и лёгкость: радуга радости жизни зажигается волшебными фонарями счастья:
Скорей гардины поднимите,
Впустите солнышко ко мне,
Окошко настежь отворите
Навстречу утру и весне!
Свет – основополагающая гамма жизни; его сияющая основа тоже должна быть постигнута, узнана, ибо невозможно построить жизнь, не используя светового материала.
Свет – больший, нежели игра волны; свет счастья, свет духа…
Разные темы – давая своеобразие густого и плотного стиха – наполняли бытие Евдокии Растопчиной; и, наполняя ими реальность, входила она корпусом стихотворений в богатое пространство русской поэзии, обогащая его ещё больше.
 
* * *
Хозяйка литературного салона, поэтесса, певица, композитор…
Свечи пышно горят, блестят лакированные паркеты, и отражения огней в чёрном плавнике рояля расплываются причудливо…
Отличались ли стихи Зинаиды Волконской от среднестатистического рифмованного продукта того времени?
Вероятно, да, в них была свежесть и терпкость самостоятельности, тугие токи мысли согревали их изнутри, и лучи стремления к идеалу пронизывали, поднимая ввысь…
Ты арфа страданья,
Ты арфа терпенья,
Ты арфа с душой!
 
Твой дух, твои струны
Поют хор мученья.
Напев их: аминь!
 
Терпи, моя арфа!
Звучишь ты надеждой,
Пророчишь ты рай!
 
И Ангел скорбящих
Твой голос узнает
И встретит тебя…
Арфа жизни часто издаёт звуки, мучающие даже живущих в избытке; страдания касаются бахромой угольных крыльев каждого, но искры созвучий призваны освещать тьму…
Игры Аполлона (как писал Пушкин в посвящение Волконской) всегда достаточно чреваты: расплатой за них может стать собственная жизнь… Да, но – игры ли?
Если бы так, то зачем потомкам интересоваться развлечениями предков?
Нет, стихи всегда сгустки лучшего, живущего в человеке, они – следствие его индивидуальности, его неповторимого взгляда на мир; и стихи Волконской, порою овеянные скорбью, порой лучащиеся радостью, живут особой жизнью своей, соперничающей с течением времени:
Уж как пал снежок со темных небес,
А с густых ресниц слеза канула:
Не взойти снежку опять на небо,
Не взойти слезе на ресницу ту.
Она была многообразно талантлива, хотя, думается, главной её ролью жизни была именно звёздная роль хозяйки великолепного салона, собравшего столько блестящих имён…