Дмитрий Чепурной, 11 класс, Луганский лицей иностранных языков
Едкость и чувство боли

***
Едкость и чувство боли –
Вот что нам помогает жить.
В кровь истёртые ладони,
И следы этих ран свежи.

Я открыл бы эти истоки,
Я писал бы эти стихи,
Только мысли мои убого
Выбиваются из строки.

Скудно видно отсюда небо,
Ширь и глубь повседневности.
Я оставил бы это смело,
Не хватает мне смелости.

Я живу. И уходит время,
Приближая всё, что искал,
А искал я то, во что верил.
Оттого до сих пор не устал.

***
Розпорошено над полями
Золотий пил небес.
Прісні ріки уздовж галявин
Вільно стеляться десь.

І стежками ідуть до любові,
Озираючись щокрок.
Твої очі шукают червоні
Візерунки моїх думок.

***
Не засветятся, не засверкают
Эти грубые, тусклые дни.
То, что было, не отпускает,
То, что будет впереди, –
Нерушимые сонные дали,
Неопрятная хрупкая близь.
А на сердце хватает печали
На одну неприметную жизнь.

***
Мне незачем верить чужим поколениям.
Так много дистанций, вещей и людей
Вмещаются в прошлом единственном времени,
Что мелочен век, а минута – длинней.

Сужается плоскость, картина становится резче,
Немеют все звуки, и руки дрожат в темноте.
Мы вряд ли останемся вместе навечно,
Но точно оставим друг друга в себе.

Сердце-барабан

Решеткам из чисел
совсем не верится.
Мое пребывание
небом не считано.
Странный стук
в области сердца.
И вот, встречайте
меня, счастливого.

В радость, срочно!
и хватит мрачного.
Лучом солнца
трубить в ответ.
Есть у человека
чувство утраченного,
У меня, странного,
этого нет.

Взаимное занятие
счастьеделие –
Постоянно знаешь,
что не сам.
Из рук в руки
лейте веселье!
Стучи, стучи,
сердце-барабан!

Простуда

Этот серый, холодный город
Не спасает, и лишь трудней
Говорить простуженным горлом,
Зараженным поэзией.

О цветах и оттенках мира,
О цветении жизни весной,
О неубранной днями квартире,
Приводящей меня в покой.

В мутной ссоре – мое веселье.
И от этого, с глаз долой,
Отмечая внутри новоселье,
Все же тянет всегда домой.

Я не вылечусь от болезни.
Тело чувств всегда полно.
Смертно болен я поэзией,
Мое горло простужено.

***
Золотом стёкол разбитых окон
Сыпалось горе сквозь образ икон.
Сыпалось горе сквозь призму веков.
Ночь наступила, я вышел во двор.

Двор окружала блокада теней.
Всё, что я мог, - это думать о ней.
Вылилось море утраченных дней,
То, что осталось, пусто теперь.

Роль этих мыслей – помнить о том,
Что было до и что будет потом.
Жизнь оказалась похожей на сон.
Выжила гильза, умер патрон.

Пылью носило по свету людей,
Тут же прибило циклоном дождей.
Радость побед и горесть потерь
Вдруг превратились в одну канитель.

Алый закат поглощал тишину.
Солнце сияло во всю вышину.
Берег уныло дошел до волны.
Падали дети строем в обрыв.

Сыпь опускалась на землю стеной,
Быстро наделав бед за собой.
Жизнь оказалась похожей на сон,
Всё, что хочу, - остаться с тобой.


Рождество

Рождество. И вечерняя стужа
На улице, как бы с тобой.
Ты немного простужен,
Уставший, идёшь домой.

Сам себе доверяешь плохо.
Не видать вокруг ни черта.
И засыпана снегом дорога,
И засыпана снегом душа.

Вся печаль - это разница вкусов.
Я спою и присяду за стол.
Среди тех, кто меня слушал,
Всё услышал только лишь он.

И, возможно, вину не загладишь.
И возможно всего не поймёшь.
Сколько ты для себя значишь,
Для кого и зачем живёшь.

Но ведь это веселье велико.
Сверху, в небе, горит звезда
Вифлеемская. Всё затихло,
И настал момент рождества.


***
Слов необъятную торбу выкинь,
Сбрось всю ненужность и одичай.
Вымолви тягости фразами низкими,
Чтобы опять заискрилась душа.

Чтобы любовь заимела значение.
В глаза– бесконечные пропасти лет,
Время стекалось морем течений,
В вечном слиянии рек.

И пусть ты смехом своим известна,
Вырву ладони из рук твоих.
Посмотрит нынче весна чудесная,
На пытки и муки этих двоих.

Умовні знаки

Ми міцно тримаємо те, що є,.
Нам наші сни нічого не врочать.
І пам'ять зовсім не вміщує
Ні денного смутку, ні радості ночі.

І ще раз, і ще раз повторюємо,
Щоб врешті, напевно, навіки знати,
Життя – це процес неминучого.
Ми ставимо в часі умовні знаки.


***

Это я написал на странице печатными буквами.
В виде круга, который нас всех опоясывал,
Та звезда, что почти что всегда близлежащая.
Ибо сутки осыпаны вновь угнетёнными буднями.
Если праздность убрать и шнурки не завязывать,
То легко спотыкнуться (всё бьют здесь лежачего).
Эта нитка длиной в раскаленное солнечно –
Есть возможность сгорать, ничего не почувствовав.
Отрицая окружность и цель приспособиться,
Нужно сердце беречь, что и так раскурочено.
Отделится от всех и тихонько безумствовать,
Понимая, как трудно всем нынче приходится.
Всего ничего

Искры тусклых огней автостанций,
Последнее место, рядом с окном.
Сплошь рассыпаны дыры пространства
И всё, что сейчас, происходит потом.

Затеряны сроки основы процессов.
Реакция смысла – есть близость конца.
Местами период распада прогресса,
Случайная смерть перспективы в глазах.

Ничто – гарантирует всё и так вечно.
Лишь вопль спасает сошедших с ума.
Уставшие люди, остывшие вещи.
Из букв и из цифр мелькают дома.

Чудовищно красно, чудовищно ярко
Свершение действий. Восход и закат.
Внезапная память нам дарит подарки,
Желание когда-то вернуться назад.

А время вдруг стало, и Бог не заметил.
Мы брали любовь из ладоней его.
И верили, словно наивные дети…
…До счастья осталось всего ничего.

Уильям Шекспир
Сонет №66

Я смерть зову, давно убитый миром,
Где все, чего достоин, – нищета,
Где свет от веры заслонен кумиром,
Где почесть без заслуги воздана,
Где роскошь есть несправедливость,
Где благодать – порока пелена,
Где совершенна только лживость,
Где сила святости унижена,
Где глупость мудрость заменила,
Где властью связан мой язык,
Где истину наивность посетила,
Где зло – добро. Я к этому привык….

Давно уставший от всего, я не уйду.
Лишь потому, что я ее люблю.

Перевод Дмитрия Чепурного..