Виталий Ключанский

 Стихи

Ах, Лето 
Ах, Лето поет о лете,
Но красный по небу ветер.
Как ни храни в ладонях
тридцатый изгиб числа,
на временном кордоне
слышится плеск весла.
Дочь-Осень, акселератка,
уже рождается в пене,
уже примеряет украдкой
мамино украшенье.
Окрасит и измочалит
мир заново и споет
песню своей печали
над вечным покоем вод.
Долго ли будет сетовать,
что Харон грубоватый
увез и матушку-Лето,
и бабку-Весну в закаты?
Ах, Осень поет про осень,
но ветер ту песнь уносит.

Скоро засыплет белым пеплом
все, что лепилось и пелось.

***
Облетает октябрь.
Время треплет в когтях
эту жалкую жизнь.
Но живет Вечный Жид.
С пор недавних и я
стал равнять на него
свои помыслы для
неизвестно чего.
Все живу и живу...
И над бездной во ржи
провожаю листву,
словно сам - Вечный Жид.

***
В межстолетье с веток наземь влиться в осень.
Если БЫТЬ, то только осенью у Быти.
В час призыва мы от вечности откосим,
Неспособные нажать на спуск событий.

Как выталкивает кто-то нас домкратно
На проверенную временем дорогу!
Мама-Мама, не рожай меня обратно,
Мне и этой малой жизни слишком много.

Я сожгу свои сонеты и сюжеты,
Все страницы по литсайтам уничтожу,
Потому что есть причина у поэта,
Чтоб с утра свою в трюмо не видеть рожу.

Вот - о творчестве... О критике? - увольте,
Лучше с племенем выкапывать коренья...
Мама-Мама, скинь меня на Верхней Вольте,
Если уж совсем нельзя без сотворенья.

***
Задачи творчества ясны:
Свободы восхвалять кумира,
Любовь и дружбу в годы мира
И милость к павшим в дни войны...
Но мне милее просто сны.
Играй и пой бесцельно, лира.

***
Красно-желтым рисует свои вензеля
Осень снова – и мысли бегут о конце.
Неожиданно вспомнишь, чего ради для
Спорят снобы о курице и о яйце.
Это смерть вдохновенье дает мудрецам.
Ну, а ты не мудрец, да и вряд ли когда…
Только мертвых своих посчитать можешь сам,
Если капель костяшки бросает вода.

Просто небо прозрачнее стало с утра,
просто холодом снова задули ветра,
просто туча плеснула дождем из ведра -
и пришло пониманье...

Посчитай всех ушедших на счетах дождя.
Следом выйдешь и ты, это строгий расклад.
Вроде, только вчера в мир младенцем войдя,
Очутился вдруг в самом конце анфилад.
И не страх, и не грусть, только ступор всех чувств,
Желто-красный наркоз глушит нервы, щадя.
Осень – время таких рифмоплетных причуд,
Как подсчет всех ушедших на счетах дождя.

Просто небо прозрачнее стало с утра,
просто холодом снова задули ветра,
просто туча плеснула дождем из ведра -
и пришло пониманье...

***
Кто-то занавесил свет и просинь
рваными потоками воды,
по садам раскисшим бились оземь
очень перезрелые плоды.
Дни чересполосицу листали,
обагрялись ранами Христа,
души неба - птицы - улетали
в неродные дальние места.
Кто их звал за ветхой занавеской? -
от Хайяма вплоть до наших лет
есть вопрос необъяснимо-веский
и неубедительный ответ.
Улетали души, улетали...
Улетели, и в последний раз
оборвался крик в бездонной дали:
Что нас ждет? И ждет ли что-то нас?