Звенит, поёт Днепропетровск

Светлана Поливода

ЛЕТНИЙ ДОЖДЬ

Мы въехали в дождь, как в реальность иную,
Где струй бахрому в стиле модного ретро,
Холодную и виртуально-живую,
Вовсю колыхало порывами ветра.

И враз запотели оконные стёкла,
Прикрыв заоконье белёсой кулисой.
Тесьма разговора измялась, намокла,
Скользнула в молчание змейкою сизой.

Я пальцем туман на стекле протирала
И жадно глядела на вид придорожный.
Дождь сценки разыгрывал из карнавала
И марш барабанил, фальшивя безбожно.

А небо пугало окраскою мрачной,
А лужи мечтали о статусе моря…
Автобус катил по околице дачной,
О скорости с ветром-попутчиком споря.

Пришли они к финишу одновремЕнно.
И нет побеждённых в забеге на дальность.
А мы выходили из душного плена
В – до боли знакомую, НАШУ! – реальность…


ПОСЛЕДНЯЯ ВСТРЕЧА

Старая берёза-паучиха
Заманила ветер в сеть ветвей.
И внезапно в парке стало тихо.
Стало тихо во Вселенной всей.

Небо нависало ветхой крышей.
Умирала на земле листва.
Я, сама себя почти не слыша,
Сквозь гортань протиснула слова.

Вздрогнув, замолчал ты как-то сразу.
Нет, совсем не этого ты ждал.
Неужели тихой хриплой фразой
Я любовь убила наповал?

Над твоей застывшею улыбкой
(Кто шепнул тебе, мой милый: «Сheese»?)
Мой вопрос в безмолвье этом зыбком,
Словно в невесомости, повис.

И скользили рядом чьи-то тени,
Таяли безмолвно вдалеке.
Падали дождинки на колени,
На платок, зажатый в кулаке.

В этот серый, мглистый день осенний
В пелене тумана, скрывшей пруд,
Я ждала ответа как спасенья,
Как мессию верящие ждут.

Но глаза прикрыв рукой устало,
Ты молчал, молчал, молчал, молчал!!!
И твоё молчание сказало
Больше, чем словес пустых обвал.

И разжались времени пружины.
Лишь одно мгновенье до рывка.
Пожалела я твои седины.
И ушла, кивнув тебе: «Пока…»

РИКОШЕТ

«Тебе не очень скучно без меня?» –
Спросила я, присев игриво рядом,
Когда в разгар субботнишнего дня
Ласкал ты телевизор долгим взглядом.

Махнул рукой небрежно: «Не мешай!
Я занят, и сейчас не до тебя мне!»
Пошла на кухню, заварила чай.
А пепел чувств застыл на сердце камнем.

Когда же ночь включила фонари,
Богов, наверно, рассмешила сценка:
На твой намёк сказала: «Извини,
Не до тебя! Читаю Евтушенко…».

Виктор Невский

ИЩИТЕ ЖЕНЩИНУ (Cherchez la femme)

«Старцы, лишь только узрели идущую к башне Елену,
Тихие между собой говорили крылатые речи:
«Нет, осуждать невозможно, что Трои сыны и ахейцы
Брань за такую жену и беды столь долгие терпят:
Истинно, вечным богиням она красотою подобна!»
Гомер, «Илиада»
1
Когда Парис украл прекрасную Елену,
Любимую жену спартанского царя,
Не ведал он, что дикий произвол творя,
Заплатит он и Троя дорогую цену.
Совет мудрейших старцев Трои–Илиона
Елену посчитал достойной поклоненья,
Но пусть устроят ей в Элладу возвращенье,
Чтоб Трое избежать кровавого урона.
Ищите женщину… Елены ли вина,
Что разразилася Троянская война?..

2
Уже прошло с тех пор четыре долгих века,
Как красоту Елены описал Гомер –
Поэтам, скульпторам, художникам в пример.
И Греция ждала такого человека,
Который бы решился кистью иль резцом
Исполнить красоту, рождённую творцом.
И он явился как предтеча Апеллеса,
Художник Зевксис. Перед ним – благая цель.
Ищите женщину… Но где найти модель
Прекрасной дочери могучего Зевеса?
Такой модели нет. Но женской красоты
В избытке на земле античной ойкумены.
Пяти красавиц несравненные черты
Соединил художник в образе Елены…

3
Пракситель куртизанку Фрину
Избрал моделью Афродиты,
Тем самым оскорбив Афину.
Где им искать теперь защиты?
Не угадать вам никогда
Вердикт афинского суда:
Нет никакого преступленья
В том, что такая красота
Была предметом поклоненья.
Пусть явью выступит мечта.
И можно обнажённой Фрине
Являться в образе богини.

4
Все мы – далёкие потомки
Эллады славных сыновей.
Достались нам одни обломки
Искусства тех великих дней.
Но метод древних мастеров
Дошёл к нам из глубин веков.
Художник, скульптор и поэт,
Угодно выслушать совет?
Когда вас мучают сомненья,
Нет сил противиться судьбе
И ускользает вдохновенье, –
Ищите женщину себе
Средь юных дев, прекрасных дам –
Для образа своей богини,
Как воду ищете в пустыне.
Так в добрый путь! Cherchez la femme.

ЛУЧИ РАЗУМА
(Из венка сонетов)

Мне не найти пророчеств и ответов
В журналах, на страницах фолиантов, –
Как защитить невинность от наветов
И отличить пигмеев от гигантов.

Я за любовь и мысли без запретов,
Свободу для поэтов, музыкантов,
За искренность объятий и приветов
И за расцвет всех истинных талантов.

Пусть справедливость будет неподкупна,
А истина – одна и всем доступна.
Мудрей пусть будут наши сыновья.

Пусть разума лучи в пути им светят,
И может быть они за нас ответят
На жгучие вопросы бытия.
Владимир Козак

* * *
Мелькают призраки вокруг,
На три шага ни зги не видно.
Колдунья-осень чертит круг,
Старушке за труды обидно.
Ведь потрудилась от души,
Похвастать может урожаем.
Теперь бы только жить да жить,
Но больно сроки поджимают.
Зима её согнула стан,
Изводят разные болячки,
В прорехах праздничный кафтан
И постоянно клонит в спячку.
Не так ли точно человек,
Как эта труженица-осень?! –
Готов трудиться целый век,
Не затмевали б тени просинь.


* * *
Поэт отыскивает рифму,
Но спрятал истину Кощей
В подводном царстве среди рифов,
Вдали от солнечных лучей.
Прямой дороги к цели нету,
В том царстве мутная вода.
В руках поэта лучик света
И поводырь – его мечта.
Пронзает твёрдую породу
Тот свет, как прочное сверло.
Настойчивость фильтрует воду,
И на душе светло-светло.
И в долгих поисках поэта
Рождает рифму чистота.
Коль отыскал источник света,
Дорога к истине проста.

* * *
Крадётся тихо дым вечерний,
Шиповник кутает в вуаль.
И, спрятав золото за дверью,
Закат-трудяга плавит сталь.
Из стали той чеканит звёзды,
Их зажигает в вышине.
А месяц, раздвигая роздымь,
Сад объезжает на коне,
В пятнашки весело играет
(озорничать ему не лень).
Туман-бродяга сказки бает
И вдаль отбрасывает тень.

Инна Ковалёва

НЕБЕСНАЯ ПОСЛАННИЦА.
АННА АХМАТОВА

И ты пришёл ко мне как бы
звездой влеком
А. Ахматова

Она была, как дальний свет звезды,
Не помнящий, не понятый, манящий,
Без предваренья горя и беды,
Как звук весны, прозрачный и звенящий.

Сквозь ткани тела преломлялся свет,
А в тканях платья звук витиевато,
Как хищный зверь, плутал и путал след,
Боясь настигнутым быть иль виноватым.

Она была. Отныне будет. Есть
Посланница небесная, отрада
И цель существованья, Бога весть
И аленький цветочек в дебрях сада.

Средь гари, копоти, снующих мимо трасс,
Средь гама звуков, визга шин, клаксонов
Она стояла, восхищая Вас,
Даря Вам свет ночной звезды бессонной.

Стучался март в открытое окно,
Коты на крышах бредили весною.
А Вам впервые чудилось одно:
Она могла женой быть и сестрою.

Казалось: с ней жить можно без воды,
Без воздуха, без сердца гулких стуков.
Она несла Вам дальний свет звезды,
Тот, что для Вас пока был недоступен.


ОСЕННИЕ РИТМЫ

Жар лета палящего сброшен
Посылкой внезапных вестей:
У осени – жёлтый горошек
На чёрном подоле страстей.

У осени падшей просрочен
Билет в непрерывный кураж:
Где были зазывные ночи –
Осенний унылый пейзаж.

Округлость утрачена, глянец
Потерян в осенней дали.
Где золото было – багрянец
И чёрные метки легли.

…Толкутся непрошено рифмы,
Сплетаясь с вихрами волос.
У брошенной женщины вихрем
Откружится, что не сбылось…

НА ЗАКАТЕ

Опустит долу кустики виола.
Желтеет мальва – огорода страж.
И чудотворца Божия Николу
Вспомянет сердце, глядя на пейзаж.

Краса небес вечернею порою,
Долин приречных буйство – всё впопад.
Зелёный тополь окружён покоем, –
Он, как и я, чему-то очень рад.

А рады мы, что наша связь с Отчизной
Не прервалась, и мы её поём.
И мир наш – храм. И золотую ризу
Надел подсолнух, глядя в окоём.

Нина Евгеньева

* * *
Коляски, качель… Многозвонно
Из них вырастают детишки.
Мелькают юбчонки девчонок,
Ветровки героев-мальчишек.
Песочница с детским замесом
Породы большого народа.
Жизнь резко прибавила в весе,
Как сын… А вокруг колобродят,
По радио бредо-кефирно
Рулят и скандально педалят…
Но дети в песочнице мирно
Растут, как страна, из сандалий.

В МУЗЕЕ
А.М. Жежеру

Свет расшторил полотна музея,
Словно окна слуга-арлекин:
С разноцветной палитры картин
Тени зала слетели кисейно.

Разливаясь в услуге эфирной,
Распахнув души всех, как пальто,
Свет бросался в глаза от холстов,
Предлагая шедевры кумира.

Обнажались черты вдохновенья,
А художник, открывшись, молчал.
Обо всём он уже написал
Кистью тонкой души откровенно.

На расшторенных окнах картин
Я поэзию линий читала.
В ней художник был, будто начало,
У которого свет – арлекин.

* * *
Валентине Фальковой

Август женственен. Вновь на курорте
Вечер ласков, как милый мужчина.
Ноты чувств: то пиано, то форте.
Запах розовый даже в гостиной.
Словно женщина, словно богиня,
Не ушедшим куда-то играла,
Став поющей душой пианино
И всего покорённого зала.
Эликсиры мелодий по-женски
Разносил, может, дух Авиценны*.
А Селена антенной вселенской
Билась в окна из уличной сцены
Гафомании. Юность невинно,
Убежав от неё, как с урока,
Оседала на стульях гостиной –
После рока в целебных истоках…
Но умолкло, устав, пианино.
Снова женщине «браво» кричали.
Что же в дар принести ей, богине?
Нет в продаже цветов. Ах, как жаль им.
Кто-то в джинсах, похожий на лето,
Преподнёс из ладонного гриля
Груш охапку. Вкуснее букета
Ей, казалось, ещё не дарили.

___________________________
*Авиценна (980 – 1037 г.н.э.) – учёный, философ, врач, музыкант.

Елена Швец-Васина
ЛЕНИНГРАДСКИМ БЛОКАДНИКАМ,
ЖИВУЩИМ НА УКРАИНЕ

Дрожит вуаль времён
На старом фотоснимке,
Где довоенный фон,
Она и Он в обнимку,

Где каждый жив, любим,
Оплот в жару и холод.
Но смерч блокадных зим
Не знал – кто стар, кто молод.

Вернуть бы мир тех дней,
Взглянуть в глаза живые,
Спасти твоих детей,
Украйна и Россия!

Мечталось: у людей,
Осиротевших рано,
Славянский Колизей –
Союз – залечит раны.

Но, разобщивши нас
Жестоко и беспечно,
Судьба смятенный час
Дарует бесконечно.

…Хоть для потомков тех,
Кто обессмертен ныне,
Стань лучшею из Мекк,
Р о д н о ю, Украина!


СЕНТЯБРЬСКИЕ ЭКЗАМЕНЫ

Сентябрь. Начало раздевания
жарой измученных берёз,
готовящихся к умыванию
(пред неизбежным увяданием)
дождями из небесных слёз.

Вслед за берёзой липа с тополем
под ветром плечи оголят,
одежды разбросают пО полю.
А над Днепром, воспетым Гоголем,
закружит звёздный листопад.

И под него мечта-пророчество
сбывается для Мастеров;
у многих – пик любви и творчества.
Но нет Поэзии Высочества,
коль стиль твой – дубликаты строф.

Под осень в нашем милом городе
стихов всё больше издают.
Но даже при духовном голоде
лишь у особых, только кОе-где,
стих – как шопеновский этюд.

Поэты! Пусть в осеннем пламени
сгорят банальности грехи:
пришла пора сдавать экзамены
на принадлежность к Графам Маниным
иль право
создавать
стихи.


ЛЮБО…
Юрию Лебедю

Желаю выспренности слов
под скромный голос фортепьяно,
под мерный бой стенных часов;
восходов лучезарных, пряных
и проливной небесной манны –

нежнейшей дружбы и любви,
любви и дружбы, лю-бо-друж-бы;
пусть из окошка любо-вид,
ждёт любо-дом и любо-служба,
где звон монет забытый, чуждый,

льнёт к свету бледная рука,
держащая перо над свитком,
при каждом вздохе сквозняка
так пахнет розой и любистком,
что любо жить и любопытно!