Сергей Евсеев

Молитва
 О, дай нам Бог внимательных бессонниц,
чтоб каждый мог, придя под грубый кров
как самозванец, вдруг с далеких звонниц
услышать гул святых колоколов.
 Борис Чичибабин
***
Благословенен будь, сей мир!
С душой поклонимся тебе всей.
Пусть не смолкает славный пир
По городам твоим и весям.
Благословенен будь, сей мир.

Иду к тебе, моя Святая Русь!
Клонюсь твоим истерзанным иконам.
В тебе лишь не изверясь – вознесусь.
И снова припаду к земле с поклоном,
Мечта моя и боль, Святая Русь.

Где ж нам, рабам, в разнузданной судьбе
Схватить за хвост чудесную Жар-птицу.
В веселиях, печалях ли, беде,
В краях чужих мне родина приснится.
А с нею ничего я не боюсь.
Храни тебя, Господь, Святая Русь.


***
Воздух осени сладостно-горек.
Тлеет день, догорев на лету.
Скоро-скоро безудержность троек
Огласит зимний день на версту.

Грудью чую веселье на Святки.
Всю их древнюю жуть и восторг.
Мы ворвемся в него без оглядки.
Мир условностей разом отторгнув.

Будет радость, а боль и тревоги
Мы отринем, взлетев в высоту.
Ну, а нынче зовут нас дороги,
Что к погосту ведут и кресту.

Их таинственным стонам внимая,
Я гляжу в небеса и молю, –
Ничегошеньки не понимая:
«Сохрани, Боже, все, что люблю!»

Бессонница
О, как моя бессонница тревожна.
Как от нее спасаюсь впопыхах.
Дожить бы до рассвета, правый Боже.
Но как стучит набат в моих висках.

Бессонница – вот скорбный мой удел!
Когда умолкнут ангельские лиры,
И я изгнанником пойду себе по миру,
Оставшись без кола и не у дел.

Растают в дымке призрачные дни:
Мгновенья встреч, улыбок и признаний.
И мы потянемся, лишенцы, на огни
Дорогой скорбною разочарований.

О. если б нам в обители убогой
Вновь встретиться… Пусть нас Господь простит!..
Но бесится пурга, надежда вся на Бога.
И, знать, моя свеча уж скоро догорит.

***
Мир пустослов бросает кипы слов на ветер,
Как бард, трибун или влюбленный Вертер.
Мир-пустослов играет во слова,
Роняя на ходу тебе: «Ну, как дела?»
«Ол райт, о кей!» – привычно отвечаешь.
Как будто бы пустот в судьбе не замечаешь.
Тем более – в карманах привычных столь пустот.
Привычных до того, что не откроешь рот
На каравай чужой или краюхи край,
Коль заповедь дана: мол, рот не разевай!
И пусть идешь ко дну, пускай невмоготу.
И нечем уж прикрыть срамную наготу.
Сцепи покрепче рот и вопль не издавай,
И ближнего жену, крепись, не возжелай!
Придет и твой черед: верь, будешь ты богат.
Свет небеса прольют на дом твой и на сад.
Услышишь ты в ночи чудесный звон: «Динь-динь!»
Мир дому твоему, Христос воскрес, Аминь!

***
У осени, у жизни на краю
Ловлю последние невнятные желанья.
И тихое прощальное «люблю!»
Сорвется с уст наивным заклинаньем.
У осени, у бездны на краю…

В далекий путь, таинственно манящий,
Отправлюсь в свой черед, собравшись по уму.
Но что же, что из жизни настоящей
Мне взять с собою в скромную суму?

Да все что есть: стихов с десяток вящих.
Любимых книг – приметно так с пяток.
Вина и хлеба – знать, не совсем пропащий.
Ну, и, конечно, парочку порток.

Там, за чертой, на райских нежных кущах
Устроюсь славно я и вздумаю запеть.
О чем же петь, о прошлом ли, грядущем?
И что же славить там, коль выше не взлететь?

Восславлю тихий свет – единственный, томящий,
Который вел меня сквозь тьму лихих годов.
Чтоб он в ночи не гас и вел всех настоящих,
Заблудших светлых душ в теснинах городов.

На волю, на простор, на пир мечты и света,
Где танцы и вино, и никаких оков.
Ведь счастья выше нет для грешного поэта –
Взметнуться б к небесам под звон колоколов!

***
Какой тягучий день, томительный и серый.
Гляжусь в твою печаль, как в злато куполов.
Пройдет, увы, и он – средь бездны оголтелой
Останется лишь вздох в безмолвии веков.
Один лишь только вздох…

Так день за днем слагаются в молитвы,
В неровный чей-то путь, в мятежную Судьбу.
Миг жизни – светлый дар, и он нам дан для битвы
За правду, за Любовь, за строчек ворожбу.

Ведь все наши мечты из юности и детства.
Они приходят к нам из звездных детских снов.
И если б не они, то как бы нам согреться
В безмолвии ночном над пропастью веков?

Мятежная мечта – горит и манит в вечность.
Мерцает и звенит, и нету сил заснуть.
И в этом высший смысл – стремленье в бесконечность.
У каждого лишь свой туда начертан путь.

***
Средь смятения мыслей и чувств,
Доходя до слепого отчаянья,
Вряд ли жизнь я любить разучусь.
Душу вылью в молитве раскаянья.

Ну, а жизнь, как ни есть – хороша,
Как из сказки сестрица Аленушка.
Поплывет вслед за сказкой душа
И заплачет, заблеет козленочком.

Как же много нас, бедных детей,
Неприкаянных братцев Иванушек,
Что со стаей гусей-лебедей
Улетают в чужой земли краешек.

Кабы знать бы нам – тем, молодым,
Как жестоко гнет жизнь поросль юную.
Не заметишь, как станешь седым
И согнешься под лапой – чугунной.

Кто ж твой, жизнь, разгадает секрет?
От рассвета лишь миг – и к закату!
Где надежд наших призрачный свет,
В чем душа без вины виновата?

Святый Боже, коль крепок, дай днесь!
Ведь грехов наших тяжких не счесть.