Етон Ксана
* * *
Я так люблю дожди прозрачной ранней осени,
когда земля еще хранит душистое тепло,
когда листву деревья всё еще не сбросили,
и хочется поверить в то, что мы – не взрослые,
и непременно сбудется, что раньше не смогло.

Как звонко и беспечно, словно даже весело,
по веткам капли бьют, и по размытому стеклу...

Октябрь скоро превратит дороги в месиво,
и отберет у лета все, о чем мы грезили,
и разбросает листья по залитому столу.

В начале осени под дождь легко мечтается,
целуется и дышится – как будто в первый раз…
душа легка, и жизнь легка, и я – красавица…

Почти не больно, и почти не вспоминается
под этот дождь о никогда не встретившихся нас.


* * *
Холодно…
не спасают ни чай, ни огонь, ни плед.
Вспорото
одиночество памятью прошлых лет.
Сгинули
неоплатные счастья, грехи, долги.
Гибну я
в этих стыни и мороке. Лги, не лги –
данностью,
непридуманной данностью лечит жизнь.
…странно так
отражение боли в окне дрожит.


* * *
Мне мучительно жаль не остаться с тобой в неблагом настоящем –
в этих грустных пионах, холодных рассветах, промокших плащах.
Не хочу вспоминать – измельчаю, дроблю свою память, как пращей,
но все также привычно отхаркивать боль по утрам, натощак.

Ну когда же, когда наконец мне позволят тебя просто выдохнуть,
просто вытравить с кожи дыхание пальцев, касание губ?
Горячо плавит бедра тобой мне по-прежнему осень бесстыдная,
но двенадцатый мессидж репитом – предательски жалок и глуп.

Бесконечно тянуть на себя одеяло лоскутного прошлого
я устала. А знаешь, что самое больное, тащит назад?
Не обиды, не ссоры, не то, что с тобою такие мы сложные,
а твои разлюбивше-пустые, беспомощно-злые глаза.

Ничего не поделать – такая уж, видимо, грубая данность –
так бездарным художником напрочь испорчено вновь полотно.
Мне отчаянно жаль… без тебя мне отчаянно пусто и странно,
ты всегда будешь ныть и болеть. Как оголенный нерв в коренном.


* * *
Не про нас с тобою эти дожди,
их осенних плачей зыбкая хмурь.

Невесомый сплин, неистовость бурь –
все осталось там, в любви,
посреди
откровенных взглядов, слов,
жадных губ,
и одной живой души на двоих.

На плохом рисунке прерванный штрих –
я и ты,
а мир бессовестно скуп
на просвет…
Сожги мосты, но не рви
те холсты, где я лучиста, легка…

Дождь идет обратно ввысь, в облака,
посреди твоей-моей нелюбви.


* * *
Небо загрустило и промокло,
вылиняли в серый облака.
Мне влюбленно, счастливо и робко –
я, как этот тихий дождь, кротка.

Девочкой тщедушной, незнакомой
гордость потопталась и ушла,
с одиноким и бессильным стоном,
а взамен – упругих два крыла.

Нити в небе вспыхнули, остыли,
замерцала млечная река.
Ласточкою вдаль на новых крыльях
улечу – стремительна, легка.

Мне когда-то сердце грубо вынули,
раскурочив больно мою грудь…
Я теперь тебя у Бога вымолю –
на коленях, ниц – конечно, вымолю –
имярек, навзрыд…
Ты просто будь!

2012