ЕЛЕНА МЕЛЬНИК



* * *
Детство… слишком белая зима.
В тёплой кухне
закипает чайник.
Я уже умею и сама
обустроить
день-молчальник.
Не шумлю. И насыпаю чай.
Яблоня в саду опять невеста…
Дребезжит: давай-ка, не зевай, -
чайник, оглушающий протестом.
У окна прохладно и светло,
плющу нос о грань стекла и света.
Большего пока мне не дано, -
белая зима,
цветное лето.

Наливаю в чашку свежий чай,
Вспоминаю прошлые забавы.
Вот и тает
белая печаль…
Снова пахнут яблоки и травы.

* * *
Я не была пресветлой, золотой.
Зато была и огненной, и рыжей.
Пустынь песок и выжженный лесок
мне и родней, и почему-то ближе.

Я не была послушною в семье
и задавала встречные вопросы.
Огонь свечей и солнечный ручей
меня запомнят худенькой и босой.

Я, видимо, наделала беды,
по осени разбрасывая листья...
мне всё - не шёлк! А дождик шёл,
и я в него макала кистью.

Я рисовала на просвет.
И холст мой был всегда прозрачным:
то рыжий в крапинку песок,
то птиц неясный голосок
и, непременно, домик дачный.

 ПОЛУСОН
Светает. Неба слабый свет
ещё пробиться не умеет.
Фонарь... и тень - ажур скамеек,
прохладою из окон веет,
натёртый холодит паркет.

И занавесок серебро
ложится тенью у иконы, -
как будто гор крутые склоны,
и зацветают анемоны
на неизвестном мне плато.

* * *
Опять светлы поля и лес.
Снег, вызывающий улыбку, -
внезапная над миром взвесь...
засыпал снег мою калитку.

Ни птичьих лапок, ни следов.
День полон тишины и света.
В камин ещё добавлю дров,
зимы послушаю секреты.

Огонь взлетает высоко,
огню как будто мало места.
Он с этой комнатой знаком...
придвину ближе стол и кресло.

Поговорим о тишине,
при этом не сказав ни слова...
Огонь доверил душу мне,
я выслушать его готова.

 ХОРОШАЯ ВЕСНА
Стало утро синим, свежим.
Сон иссяк. Щебечут птицы.
Луч весны туманы режет,
рушит прежние границы.
Солнцу в небе мало места,
с каждым днём стремится выше.
Лёд река ломает с треском.
Оголились за ночь крыши, -
загорают в яркий полдень.
Прогреваются пригорки...
«Вот и март, - Амур промолвил, -
не люблю на окнах шторки».
Скоро настежь всё откроют,
на веранду - стол и кресло!
Сменят прежние устои,
и цветам назначат место.
Снова будет многолюдно:
ночи свет, мотивчик модный.
Но понять ещё так трудно,
что за шторами сегодня...

* * *
Б.Ахмадулиной

Она в лимонном и лиловом
всё хороша и всё бедна,
к печалям осени готова,
и бедам издали видна.
Заснежит сад.
Порог завьюжит.
Как бледен лоб... но не беда...
Кому-то голос этот нужен
и дом, и сад... на Покрова,
когда слетает лист, но окна
ещё распахнуты ветрам,
и дух стоит цветов дремотных,
как в храме божий фимиам.

* * *
Реже вспоминаю, реже -
вдох и выдох всё длинней.
Воздух ветреный и свежий
разметал остаток дней.
Февралю уже неймётся -
на покой идти пора.
Вечерами вновь смеётся
в подворотнях детвора.
Сероглазо смотрят лужи,
сумерки роняют свет…
Вдох спокойнее и глубже,
будто не было и нет
дней суровых неизбежно,
дней - сорокой на колу,
где роняла крылья нежность
в ночи сизую золу.
Реже…
Вспоминаю реже -
вдох спокойней и ровней.
Марта солнечная свежесть
наполняет вены дней.

ОДИН НА ЗИМНЕМ БЕРЕГУ...

 Е.Мельниковой

Букет... из тени, сухостоя,
следы на шёлковом снегу -
лишили прежнего покоя,
я увлеклась теней игрою,
и фото это берегу.
Оттенки холода и цвета,
стать безымянного цветка...
ему, наверно, снится лето
с лучами розового цвета
на ветхих крылья ветряка,
стрекозы синие на ветках,
ветра, притихшие в лугах
и белобрысая соседка, -
хоть и общалась очень редко,
но всё же нагоняла страх
рассказами о долгих зимах,
о жизни горестной в снегу.
А он стоит такой красивый,
в себя земли вобравший силы, -
один на зимнем берегу.

* * *
Мне досталось, как многим.
Как они - на распутье.
Если есть в мире Боги,
вы о нас не забудьте.

Воскрешая и муча,
кто-то спутал дороги.
Пробивается лучик -
то надежд, то тревоги.

Поднимаются травы,
ягод сладость и терпкость...
Кто для этой державы -
мы, что клялись на верность?!

Позабытое племя,
батраки... И - налоги!
Эх ты, времечко-время,
правда прячется в блоги.

Нам никто не заступник,
мы себе не защита.
Каждый - странник и путник
до погоста калиток.

 ЗАРИСОВКА

Ложиться вовремя и рано,
как птицы... спать...
что между сном - ещё нирвана -
при этом знать,
что ветер юга не обидит
и краток дождь.
Есть запахи цветов и мидий,
и солнце сквозь
пронижет утром занавески...
бульвар в цвету.
Настурций яркие подвески
звенят в порту.

* * *
Всё абсолютно позабыть -
о давнем или недалёком.
Не плакаться, а просто жить,
и бабочкой над всем кружить,
не думая о жизни сроках.

Там - то ли правда, то ль игра…
нет выбора и неизвестно:
день был неправ, ночь - неправа,
но клонит зонтики трава,
где птицы уронили песни.

Пора забыть, совсем забыть,
свободе выходя навстречу…
Вот, только небо и любить,
и звёздной крошкою кормить
отщебетавший синий вечер.